Джуд Деверо - Золотые дни Страница 16

Ангус неподвижно смотрел на нее.

— Господи! Это вы...

— А это — вы! — сердито сказала она. — Что вы сделали с Шеймасом?

Ангус поднял глаза к небу. Пару секунд он смотрел на луну. Наконец он начал понимать, что происходит.

— Сейчас уже за полночь. Кто заперт в вашей комнате в башне?

— Никто, — сказала Эдилин, отряхивая лицо и одежду и кашляя от набившейся в нос и рот древесной пыли. — Мораг знает, что меня там нет, но она меня не выдаст. В отличие от вас другие люди не стоят сложа руки, когда жизни другого человека грозит опасность.

— Я не думаю, что брак и смерть — одно и то же.

Она распрямилась, продолжая стоять в гробу, и для устойчивости схватилась за сиденье повозки.

— Если бы вы были принцем и вас принудили жениться на уродливой жабе, вы бы не говорили об этом так спокойно.

— Я — принц?

Ангус по-прежнему не двигался с места и смотрел на Эдилин.

— Мы можем ехать? Уже пробило полночь, и дядя в скором времени пошлет за мной погоню.

Ангус пытался придумать, что делать дальше.

— Я вас верну ему как можно скорее, и мы придумаем, как расстроить венчание.

— Я не намерена к нему возвращаться.

— Нет, вы вернетесь к нему, — сказал Ангус, забираясь на сиденье. — Я с ним поговорю. Мы все с ним поговорим. Он найдет вам какого-нибудь красивого парня, и...

— Красивого! — Она стояла в повозке, а он сидел, и потому лица их были примерно на одном уровне. — Вы думаете, меня это волнует? Вы думаете, все дело в том, будет у меня красивый муж или нет? Нет, все дело в этом!

Она ткнула пальцем в сторону сундуков.

— В каких-то старых статуях?

— Нет. Это не какая-то там старинная рухлядь. Эти сундуки набиты золотом, и они — мое приданое. Я говорила вам, что тот, кто на мне женится, получит золото. Но дядя договорился с Баллистером и Элвоем, что он возьмет золото себе, а моему мужу и мне отдаст только десять процентов этого золота. Я пытаюсь спасти себя не только от скверного мужа, я бегу от нищеты.

И только тогда Ангус полностью осознал, во что впутался. Со стороны все выглядело так, словно он похитил племянницу Лоулера и украл шесть сундуков, набитых золотом. Смерть через повешение может оказаться слишком легким наказанием. Это преступление, было настолько серьезным, что для него, возможно, придумают более мучительный способ казни.

— Отчего это вы побледнели?

— Они меня повесят, — прошептал он.

— За что? За тупость?

— За похищение человека и воровство! — крикнул он, приблизив лицо к ее лицу.

— Ах да, понимаю. Может, вам станет легче, если я скажу, что Шеймас не знал ни того, что я пряталась в повозке, ни того, что в ней было золото?

Ангус вытер лицо рукой.

— И что бы случилось, если бы он узнал?

— Он не должен был ни о чем узнать. — Она полезла в карман и вытащила оттуда маленький пузырек. — Джеймс отправил мне бутылку опийной настойки, и, приняв ее, я должна была проспать всю дорогу. Джеймс должен был разбудить меня поцелуем, — мечтательно улыбаясь, сказала она.

Обернувшись, Ангус взглянул на дорогу. Может, все еще можно исправить?

— И этот Джеймс?..

— Тот человек, которого я люблю. Джеймс Харкорт. Я написала ему о своих неприятностях, и он обо всем позаботился. Он узнал, когда золото должны были отправить моему дяде, забрал его и поместил на эту повозку. Туда же погрузили гроб — для меня. Все, что мне оставалось сделать, — это уговорить кого-нибудь, Шеймаса, к примеру, встретить повозку и отвезти ее назад, к Джеймсу.

— Так где же он?

— Мой дядя?

— Нет, тот, кого вы любите. Где он?

— Ждет меня в Глазго.

— Выходит, сам он ничем не рискует. Он дает снотворное женщине, которую любит, позволяет ей путешествовать в гробу в компании такого проходимца, как Шеймас, не говоря уже о возможной встрече с разбойниками, и он...

— Почему вы назвали Шеймаса проходимцем?

— Почему? Чтобы вам об этом рассказать, мне и недели не хватит. — Ангус окинул взглядом почерневший лес. — Нам надо ехать. Сейчас же.

— К дяде?

— Вы думаете, он поверит в то, что я действительно ни о чем не знал?

— Шеймас может подтвердить...

— Вы, видно, считаете, что Шеймас святой... — Ангус всплеснул руками. — Нам пора двигаться.

— Мне ведь не обязательно лезть обратно в гроб?

— Надо было бы засунуть вас туда, а крышку заколотить гвоздями.

Но Ангус приподнял ее и усадил на облучок рядом с собой. Через минуту они тронулись в путь. Ангус скрипел зубами, понимая, в каком трудном и фактически безвыходном положении оказался. Сможет ли он вообще когда-нибудь вернуться домой?

— Не знаю, почему вы так на меня злитесь, — сказала она. — Все, что от вас требуется, — это довезти меня до Глазго. Потом Джеймс обо всем позаботится.

— И что дальше? Я вернусь в свой клан? К своей семье? И что подумает ваш дядя? Считаете, он не подумает, что я забрал его богатую племянницу, что я украл золото?

— Этого не должно было произойти. Шеймас...

— Не смейте больше упоминать его имени. Если бы он довез эту повозку до Глазго, в чем я сильно сомневаюсь, то все деньги, сколько бы он ни выручил, он бы оставил себе и никогда больше не вернулся бы в клан Мактернов. Все его братья отсюда сбежали, и он не остался бы.

— А если бы я проснулась в гробу раньше времени? — едва слышно спросила она.

Кажется, до нее начинал доходить смысл того, о чем ей говорил Ангус.

— Скажем так, к тому времени, как вы добрались бы до этого Джона...

— Джеймса.

— Хармона...

— Харкорта.

— До того человека, который, ничем ни рискуя, получает невесту и целый воз золота, вы были бы уже не совсем той девушкой, какую он хотел бы получить.

— О! — Она придвинулась к Ангусу и испуганно огляделась. — Шеймас действительно такой плохой?

— Очень, очень плохой.

Она придвинулась еще ближе.

— Хуже его я не видел.

Эдилин сунула руку в кольцо его руки и тесно прижалась к Ангусу.

Он спрятал под бородой улыбку.

— Возможно, Шеймас держал бы вас несколько дней в яме в лесу и все это время пытал бы. Щекотал бы вам голые пятки гусиным пером.

Она озадаченно посмотрела на него, потом состроила гримасу.

— Вы меня дразните.

— Да. Вот такой я дурак. А теперь замолчите и дайте мне подумать.

Ангус был уверен в том, что как только выяснится, что Эдилин пропала, Малькольм поговорит с Шеймасом и поймет, что на самом деле произошло. Малькольм, возможно, даже поймет, зачем в повозке был гроб, и направит Лоулера по ложному следу, постарается потянуть время, давая Ангусу возможность добраться до Глазго.

Он немного расслабился и почувствовал наконец прижимающуюся к нему Эдилин. Похоже, она заснула. Опийная настойка — мощное снадобье. Выпьешь слишком много — и можно вообще не проснуться.