Кристина Дорсей - Море желания Страница 16

– Нет, мне хватит, и пора уже на боковую. Доброй ночи, дружище! – Падди с видимым усилием поднялся на ноги. – Я чертовски рад, что ты опять вместе с нами, живой и невредимый.

– А я чертовски благодарен тебе за то, что ты нарушил приказ и не ушел с рейда.

– Помилуй Бог, твой приказ касался лишь того, чтобы «Каролина» не давала взять себя в плен этим зарвавшимся английским посудинам. Эту часть я выполнил с большим удовольствием, старина!

Джайред искренне расхохотался:

– Но на будущее напомни мне все же писать приказы на бумаге, а то у меня стало совсем плохо с памятью! Словом, я действительно обязан тебе жизнью. – Капитан ласково ударил помощника по плечу.

– Брось. Нам с тобой считаться нечем, дружище! – и с этими словами Патрик вышел из каюты, оставив Блэкстоуна в одиночестве допивать свой ром.

Спустя некоторое время, равняющееся полудюжине выпитых кружек, капитан все еще находился в кают-компании, правда, скорее возлежа на столе, чем сидя на стуле. Тяжелые и мучительные воспоминания никак не хотели уступать место сну.

Джон.

Его брат-близнец, старше его всего несколькими минутами.

Они были настолько непохожи друг на друга внешне, насколько сердца их всегда бились в унисон. Короче, они являлись двумя сторонами одной и той же медали. Джон был изнежен и слаб, а Джайред закален и решителен; Джон был мыслитель, любитель книг, поэт, а Джайред с детства без размышления бросался в самые рискованные авантюры.

– Только зачем же ты позволил втянуть себя в эту грязь?! – с тоской прошептал пьяный капитан и уронил голову на стол.

Джон, в отличие от брата-циника, был человеком увлекающимся и верящим в добро, потому-то он с таким жаром принял к сердцу идеалы Адамса и Джефферсона, прекрасно понимая, что служить им может, увы, не на корабле и не в жаркой схватке.

«Я должен пойти на это, Джайред, – сказал он ему в их последнее свидание. – Мы, американцы, остро нуждаемся в информации, а я знаю, где и как получить ее». «Не глупи, – заспорил тогда Джайред, человек вполне эгоистичный и не ввязывавшийся ни в какие дела, если они не несли ему прибыли или наслаждения. – Ты нужен здесь, в Ройял-Оуке, больше, чем где-либо!»

«Можешь ли ты выделить мне для этих целей один из твоих каперов? Прости, что я прошу тебя об этом, ибо знаю, что и твое дело не менее важно для родины, чем мое. Ты топишь этих английских собак, как мало кто умеет… Но, пойми, каждый должен делать свое дело. Нельзя же тебе позволить одному прибрать к рукам всю славу семьи Блэкстоунов! К тому же сейчас с делегацией от Конгресса в Париж отправляется Даниэль, и он очень хочет, чтобы с ним поехал и я. Пойми же наконец, что это единственное, чем я могу помочь нашей родине и нашей победе!»

Тогда у Джайреда не нашлось слов, чтобы уговорить брата остаться дома, и тот уехал во Францию. А еще через месяц Джайред узнал, что Джон мертв. Их кузен, Даниэль, рассказал ему, как это произошло, с мельчайшими подробностями, как Джон отправился в Англию, чтобы встретиться там с осведомителем, как случайное падение с лошади стало причиной его смерти.

Так могло случиться с любым. Блэкстоун опустил голову на стиснутые кулаки. Зачем он отпустил Джона?! Почему не поехал сам? Он – сильный, тренированный, недалекий?! Если и суждено было умереть кому-то из них, то почему Господь выбрал тихого, мечтательного Джона?

Неловким движением капитан опрокинул кружку, и ром тонкой струйкой потек с залитого стола на пол. Черная тоска начала наваливаться на Джайреда, и он из последних сил принялся думать о чем-нибудь более приятном. Ах, зачем он поддался на уговоры Даниэля и отправился к этому чертовому предателю?!

Меридит тоже не спалось.

Зажав медальон в кулачке, она упрямо мерила шагами небольшую капитанскую каюту. Ах, если бы только она могла знать, что же произошло на самом деле! Зачем убит ее несчастный отец? Какое таинственное имя должна она знать? И куда, наконец, везет ее этот американский корабль?

Стены каюты едва ли могли ответить на все эти вопросы. Запалив светильник над столом, Меридит внимательно просмотрела разбросанные бумаги, и хотя и смогла разобрать кое-что из написанного, но ясности ей это отнюдь не прибавило. В многочисленных документах говорились о грузах, товарах, переменах курса, но о шпионаже не упоминалось даже косвенно.

Единственным странным предметом, обнаруженным в каюте, оказался старинный меч, подвешенный высоко под потолком и казавшийся все еще весьма острым. Меридит решила, что в крайнем случае она попытается воспользоваться этой реликвией, пусть даже толку от этого будет немного.

Со злостью отшвырнув ногой пару бриджей, вывалившихся из рундука, девушка приблизилась к иллюминатору. За ним гудела беспросветная тьма. Меридит решительным жестом сорвала с шеи материнский медальон и сунула последнюю оставшуюся у нее ценную вещь в карман. Она не дрогнет, если придется расстаться с медальоном, но чтобы он был сорван грязной рукой какого-нибудь подвыпившего американца?!

Погруженная в тягостные раздумья, Меридит даже не заметила, как тихо повернулся в замке ключ, и, лишь когда хлопнула дверь, в ужасе прижала к груди задрожавшие руки.

– Святый Боже, что это вы тут делаете!? – Джайред в изумлении смотрел на разбросанные повсюду бумаги и принадлежности своего туалета.

Меридит молчала, лишь ее подбородок поднимался все выше и выше, словно она не хотела даже видеть хозяина этого помещения.

Голос капитана, казалось, гремел на все судно:

– Отвечайте на вопрос, мисс! Чем вы тут занимались?

– А разве непонятно? Я обыскивала вашу каюту.

– И какого же дьявола вы хотели здесь обнаружить? Никаких государственных секретов у меня нет!

– Это я уже поняла. – Меридит продолжала стоять не двигаясь, хотя зеленый взгляд Джайреда, казалось, прожигал ее насквозь.

– Если вы все свои шпионские дела ведете таким образом, то вряд ли добились в этой области больших успехов.

– Я искала оружие.

И в одно и то же мгновение глаза капитана и его жертвы обратились к старинному мечу.

– Я полагал, что пистолет все-таки больше в вашем стиле, чем этот раритет.

– У меня нет никакого стиля, когда речь идет об оружии.

– В таком случае, прошу прощения за ошибку! – Джайред низко поклонился, не сводя при этом с девушки насмешливых блестящих глаз. – Ну а теперь могу я все-таки просить вас, чтобы вы привели здесь все в порядок? – голос капитана был нежным, как шелк и твердым, как остро отточенная сталь.

Меридит прикусила губу. Ощущение собственного бессилия, столь часто овладевавшее ею в последний год, снова навалилось на душу. Как бы хотелось ей откинуть сейчас волосы с порозовевшего лица и кинуть в наглые глаза этого выскочки-американца все, что она о нем думает, все свое презрение и ненависть! Однако она лишь молча опустила голову.