Патриция Мэтьюз - Волны любви Страница 17

Филип засмеялся и выпустил ее руку.

– Ладно, раздобуду тебе еду. А ты тем временем переоденься. Я скоро вернусь и принесу тебе что-нибудь поесть, обещаю.

– И что-нибудь попить.

– И попить, – кивнул Филип.

– И как ты собираешься все это раздобыть? – поинтересовалась Марианна.

– Не волнуйся, – усмехнулся Филип. – Иди в кусты и переодевайся. Об остальном я позабочусь.

Марианна послушно направилась к кустарнику, который оказался совсем низеньким, по пояс. Присев на корточки, она сбросила с себя тяжелую, мокрую одежду.

Тщательно осмотрев то, что раздобыл для нее Филип, Марианна обнаружила: юбку из грубой шерсти серого цвета, жакет с длинными рукавами из такой же материи, нижнюю юбку из хлопка, такие же панталоны и блузку с короткими рукавами.

Ее-то Марианна прежде всего и надела. Мягкая ткань плотно прилегла к телу, и Марианне сразу стало теплее. Затем она облачилась в нижнюю юбку и завязала ее на поясе. Юбка была длинной, до самой земли, что очень понравилось Марианне.

Потом она надела толстую шерстяную юбку и жакет. Оказалось, что юбка волочится по земле, а жакет слишком длинный в талии и чересчур тесный в груди. Однако в целом вещи сидели не так уж плохо, учитывая обстоятельства, при которых они были добыты.

Облаченная подобным образом, Марианна с сомнением уставилась на панталоны. Она знала, для чего они предназначены. Как-то после кораблекрушения бандиты выловили из моря сундук с одеждой, среди которой обнаружилось и несколько панталон, и мать объяснила Марианне, для чего их надевают. Однако на острове никто из женщин нижнего белья не носил, и Марианне оно казалось совершенно ненужным. Но раз уж Филип украл их для нее, хочешь не хочешь, придется доставить ему удовольствие и надеть их.

Задрав юбки, Марианна принялась натягивать на себя этот смешной предмет туалета и тут увидела прорезь между ног. Быстро сообразив, для чего, собственно, она предназначается, Марианна улыбнулась и одобрительно кивнула головой. Если уж так необходимо носить эти чертовы штаны, то дырка в них явно не помешает. Без нее было бы трудно справлять естественные потребности, особенно когда на тебе такие длинные юбки. Не станешь же каждый раз их снимать!

Завязав тесемки у колен и у пояса, Марианна почувствовала, что на ней надето слишком много всего. Одно хорошо – она согрелась и сразу почувствовала себя гораздо лучше. Собрав старую одежду, она закопала ее, как сказал Филип.

Едва она закончила, как появился и он сам. На лице Филипа играла широкая, во весь рот улыбка, а в руках он держал холщовую сумку внушительных размеров, раздувшуюся, несомненно, от добытых припасов.

Остановившись перед Марианной, он горделиво поднял свою добычу высоко вверх.

– Видишь? Я же говорил тебе, что обо всем позабочусь. Сейчас позавтракаем.

Марианна улыбнулась в ответ. Теперь, когда она согрелась и наконец поест, жизнь показалась ей не такой уж и плохой штукой. Марианна на миг забыла все страхи, не дававшие ей покоя с тех пор, как они с Филипом сбежали с острова. Даже Иезекииль Троуг уже не казался ей таким ужасным. Марианна почему-то была уверена, что теперь все будет хорошо.

– А вот и питье, – проговорил Филип, вытащив из сумки кувшин. – Сидр. Самый лучший напиток, чтобы утолить жажду.

Марианна потянулась к сумке, пахнувшей свежим хлебом.

– Где ты это все раздобыл? Украл?

Филип расхохотался и сел рядом с ней на землю, прислонившись спиной к дереву.

– Нет, – ответил он. – Я решил, что с меня хватит украденной женской одежды. Так что провизию я купил.

– Уж лучше бы ты украл цыпленка. Деньги целее бы были, – проворчала Марианна.

Филип, снова засмеялся и потрепал ее по голове. А она уже взялась за сумку, горя нетерпением увидеть, что там внутри.

– Да, я мог бы это сделать, – объяснил Филип, – но меня могли поймать. Кроме того, цыпленка ведь надо как-то приготовить, а мы сейчас не сможем даже костер разжечь. И я решил не искушать судьбу: если один раз повезло, то в другой раз обязательно попадешься. Я рассказал хозяйке дома, что мы с женой путешествуем пешком и сильно проголодались и что я готов щедро заплатить за еду. Лишь один раз у нее, по-видимому, возникли какие-то подозрения, потому что она спросила меня, где моя жена, но я сказал, что ты устала и ждешь меня на дороге. Я был с ней очень вежлив и любезен, и она наконец согласилась продать мне еду и питье для моей несчастной жены, которая к тому же еще и беременна. Это последнее обстоятельство, как мне кажется, окончательно ее убедило. К счастью, она не стала выходить из дома, а потому не заметила, что с веревки исчезло кое-что из ее одежды.

Марианна засмеялась, а Филип добавил:

– Она даже дала мне кувшин молока для будущей мамы.

Они разложили еду: свежий каравай хлеба с хрустящей корочкой и благоухающий, увесистый ломоть сыра, несколько луковиц, кувшин молока и сидра.

Марианна жадно отломила по большому куску хлеба и сыра и принялась жевать. Сыр оказался мягким и слегка солоноватым, а хлеб – невероятно вкусным. Марианне ни разу в жизни не доводилось пробовать ничего более восхитительного.

Филип последовал ее примеру, и некоторое время в кустах слышалось лишь дружное чавканье. Когда они наконец наелись вволю, Филип, удовлетворенно вздохнув, лег на траву.

– Ну вот, совсем другое дело. – Он взглянул на Марианну, и лицо его стало серьезным. – Это только начало. Дальше будет еще труднее. Не жалеешь, что пошла со мной?

Марианна покачала головой:

– Если бы я этого не сделала, меня бы сейчас уже не было в живых. Лежала бы на полу в хижине рядом с Джудом. Я это точно знаю.

– Еще не поздно вернуться...

Марианна вскочила.

– Никогда! Я никогда и ни за что не вернусь обратно! Ноги моей больше не будет на этом проклятом острове! Ты мне не веришь, я знаю. Думаешь, если я скажу им, что это ты убил Джуда, они меня не тронут. Ошибаешься! Ты не знаешь Иезекииля Троуга. Его так просто не проведешь. Он ничего не прощает. Если когда-нибудь он меня найдет, сразу убьет!

– Ну что ты, моя хорошая, успокойся. – Филип встал и заключил Марианну в свои объятия.

Приподняв ей подбородок, заглянул в глаза.

– Прости меня, Марианна. Я лишь хотел убедиться, что ты не жалеешь о том, что сбежала со мной. Мне бы не хотелось тащить тебя с собой, если ты в чем-то сомневаешься.

– Я ни в чем не сомневаюсь. – Марианна уткнулась ему в плечо. – Я знаю: что бы с нами ни случилось, пусть даже самое плохое, это все равно лучше, чем попасться в руки Иезекииля Троуга. Так что назад мне пути нет!

Они добирались до Чарлстона очень долго, и большую часть времени – пешком. Лишь изредка какой-нибудь сердобольный фермер соглашался подвезти их немного.