Роузи Томас - Кашемировая шаль Страница 17

В тот вечер Нерис все время молчала, Эван первым нарушил тишину. Он положил вилку и нож, отодвинул тарелку и наконец отвлекся от книги.

— Нерис, нам нужно поговорить.

— О чем?

— Скоро зима.

Может, кому-то и требовалось об этом напомнить, но только не Нерис. Она очень хорошо запомнила прошлую зиму: убийственный холод и тишина, монотонность и бессмысленность дней; вода в кувшине замерзала, изо дня в день приходилось есть одно и то же, и ко всему этому их изолированный мирок — от всего этого хотелось кричать. Нерис даже не предполагала, что перенести это будет настолько сложно.

— Да, я знаю.

— Я не могу оставаться в миссии. Я путешествую летом, а в это время люди покидают деревни и живут в палатках рядом со своими стадами. Но если бы я пришел к ним зимой, застал бы всех на месте. У них будет меньше работы, и их больше заинтересуют мои проповеди.

Нерис представила себе это путешествие. Основная дорога вела из Леха в долину, несколько троп карабкались вверх, в горы, к отдаленным деревням и гомпам, окружавшим город, но даже местные жители не рисковали ходить по ним зимой. Сильные морозы, ветра, снегопады превращали горные тропы в смертельные ловушки.

— Я поеду с тобой, — заявила она.

Эван промолчал.

«Посмотри на меня!» — отчаянно молила она. Наконец их взгляды встретились. Нет, в его глазах не было ненависти, он ни в чем не обвинял ее, но ребенок, которого она потеряла, стал непреодолимой стеной между ними и, возможно, в будущем станет поводом для развода. Эван очень хотел ребенка, а еще ему нужна сильная, крепкая духом и телом жена, способная поддержать его в любой ситуации. После выкидыша и продолжительной депрессии жены Эван больше не полагался на ее силы. Более того, он презирал себя за то, что не смог поддержать жену в трудную минуту и долгое время испытывал только разочарование и злость. «Это тупик», — устало подумала Нерис. Они не могли даже откровенно поговорить друг с другом. Он тоже переживал из-за ребенка, горевал, как и она, но настолько боялся показаться слабым, что даже в самый сложный период не проявлял никаких эмоций. А у Нерис не было сил пробиваться сквозь его защиту и глупое упрямство. Она начинала злиться, поскольку Эван без зазрений совести маскировал свою неуверенность напористостью и капризами по всяким бытовым мелочам.

— Категорически запрещаю, — произнес он ледяным тоном. — Ты должна заботиться о себе. Я не смогу обеспечить должный уход за тобой, пока мы в пути.

Нерис отвернулась от него. Плотно сжала губы. Они превратились в тонкую линию на бледном лице.

— Ты хочешь бросить меня одну?

Эван удивленно посмотрел на нее.

— О чем ты говоришь? С тобой будут ученики, прихожане, миссис Гомперц, Генри Буллер, остальные соседи. Слуги тоже присмотрят за тобой.

Очень медленно Нерис сложила салфетку и вдела ее в деревянное кольцо. Она встала, тяжело опираясь на спинку стула.

— Спасибо.

Нерис решила спрятаться в кухне. Дискит мыла тарелки и столовые приборы в жестяном тазу. Ее блестящие волосы были убраны под цветастую косынку — Нерис попросила ее об этом. Щеки Дискит были такого же красного цвета, как и ее косынка.

Мужчины сидели на скамейке возле стены, войлочные сапоги лежали рядом с дверью, ведущей на задний двор. Дискит швырнула вилки на металлический поднос. Громкий звук заставил Нерис недовольно нахмуриться.

— Дискит, в чем дело?

— Мэм, в Лехе много работы. Это мой двоюродный брат, он приехал из Алчи, — кивнула она в сторону одного из мужчин.

— Джуллей, — пробормотал мужчина.

Девушка неплохо говорила по-английски, а Нерис выучила несколько ладакхских слов, поэтому им почти не приходилось прибегать к языку жестов. В Лехе сейчас находилось много людей: был разгар сезона, и торговцы прибывали целыми караванами из Лхасы, Яркенда и Кашгара на востоке и Пенджаба на западе. Купцы из Тибета и Туркестана привозили ковры, золото и серебро, обменивали их на чай и хлопок. Местные жители продавали всевозможные изделия из шерсти, а также грубую шерсть яка и пашм самого высокого качества. Базар не умолкал до самой ночи. Британский торговый представитель также находился здесь. Он следил за порядком и выдавал паспорта с указанием места назначения. До наступления холодов, пока древние пути свободны от снега, такой документ должен быть на руках у каждого торговца. На завтра было запланировано ежегодное чаепитие в резиденции, на которое Эван и Нерис были приглашены вместе с остальными жителями города. В прошлом году они приехали слишком поздно и не успели на праздник. Теперь Нерис с нетерпением ждала этого события. Монотонность дней буквально убивала ее, а большой прием мог стать хорошим лекарством от скуки. Она уже знала, какую блузку наденет, и недавно собственноручно постирала и отутюжила ее: местная прислуга могла оставить заломы на воротнике и поставить пятна. Она только что закончила вязать кардиган. У нее получилась прекрасная вещь из самой мягкой и легкой шерсти. Этим вечером она хотела пришить дюжину перламутровых пуговиц, чтобы появиться в обновке на приеме.

— Мэм, послушайте, — щеки Дискит покраснели пуще прежнего, — мой брат встретить сагиб и мем-сагиб. Англичане, завтра в Лех. Следующая неделя Шринагар.

Мужчины энергично закивали. Из торопливых и сбивчивых объяснений Нерис смогла понять, что участники сафари возвращались из долины Нурба. Там были носильщики, повара, егеря, или, как их называли в Индии, шикари. Они везли большие тюки с трофеями, палатками, ружьями и всем, что необходимо для длительной экспедиции. Сафари организовали джентльмен и леди из Англии.

Это потрясающая новость. Любой путешественник-европеец, проходящий через Лех, становился объектом пристального внимания, но самой удивительной для Нерис была весть о женщине, путешествующей по этой далекой и дикой стране. Нерис попыталась представить, какая она. Любопытство, желание поговорить с новыми людьми, узнать о приключениях — эмоции захлестнули ее, и на этой волне к ней вернулись мужество и хорошее настроение. И она совершенно забыла про Эвана, угрюмо сидевшего с книгой за обеденным столом.

— Мэм, вы должны это знать, — настаивала Дискит. Похоже, у нее еще остались важные новости.

Нерис догадалась, что на пути из Леха в Тикси путешественники останавливались в небольших придорожных гостиницах, и поэтому она никогда не встречалась с ними. Гостиницы были построены за счет британского правительства или должностных лиц, пребывавших в этом районе и нуждавшихся во временном жилье. В этих домиках на стенах расползались пятна плесени, на подоконниках громоздились кучи мертвых мух. Неудивительно, что путешественники искали альтернативные варианты жилья. На завтра намечена вечеринка, поэтому в резиденции уже не было свободных мест для гостей.