Джоанна Линдсей - Мой мужчина Страница 17

Подобная неприспособленность удивила даже Спенсера — настолько, что он не сразу догадался предложить свои услуги, а когда обрел дар речи, править уже вызвалась горничная. И слава Богу. Заикнись он об этом, Чад без долгих разговоров дал бы ему в челюсть. Терпение, которым он так гордился, все вышло (как, впрочем, и всегда при встрече со Спенсером Эвансом).

Глава 13

На ночлег расположились у пруда. Вода в нем была не слишком пригодной для питья, но пить ее и не требовалось — Чад прихватил с собой достаточно воды для общих нужд. Готовить он взялся сам, хотя на этой сомнительной чести настаивала Мэриан. Нет уж! Если она готовит, как Рыжая (а скорее всего это так, раз они родственницы), лучше уж питаться корешками! К тому же столь неуклюжему созданию следует держаться подальше от костра, чтобы ненароком не спалить все имущество.

Несмотря на жару, возмущение Чада мало-помалу остывало и к вечеру улеглось окончательно. Правда, следовать за прихотливыми изгибами дороги было досадной тратой времени, но что такое один день по сравнению с целой жизнью? Аманда заявила, что спать будет в экипаже, на двойном сиденье, где при своем небольшом росте могла разместиться с подогнутыми ногами. Новое сиденье, тугое и выпуклое, не слишком подходило для этой цели, но Чад промолчал из опасения, что придется на пару с кучером разгружать фургон, когда тот наконец соизволит подтянуться к лагерю.

На всякий случай он приготовился к тому, что скоро явится и Спенсер под предлогом заботы об удобстве дам (именно так поступил бы сам Чад), но потом вспомнилось, что Спенсер — истинный горожанин и никогда не поступится собственными удобствами. Скорее всего мысль о ночевке под открытым небом вызывала у него такое же отвращение, как и у Аманды. Не важно, что город невелик и находится в самом сердце Техасских равнин — это совсем не одно и то же, что вырасти на этих равнинах.

Припомнив, как Спенсер отозвался о стряпне Рыжей, Чад не удержался от смешка. Чудесно готовит, как же! Это еще вопрос, готовила она хоть когда-нибудь или они с мужем сразу наняли кухарку. Кухарка и теперь готовила не только простую и сытную еду для ковбоев, но и, что посложнее, для хозяйского стола. Рыжая и не думала это скрывать.

После ужина горничная молча принялась убирать «со стола». Чад с благодарностью принял ее помощь. Это была очень спокойная, тихая женщина с темными волосами, убранными в мягкий узел, не такой тугой, как у Мэриан, с зелеными глазами, в которых часто таилось насмешливое выражение. Она была несколькими годами старше сестер и относилась к своим обязанностям с должной серьезностью, но не привлекая к себе внимания. Мэриан разговаривала с ней как с подругой, и даже Аманда обращалась к ней более уважительно, чем к кому бы то ни было. Иными словами, Элла Мей казалась членом семьи (чем-то вроде старшей сестры или кузины), но никак не прислугой — возможно, потому, что ей не требовалось отдавать распоряжений, она и без того делала все необходимое. Чад предположил, что она присматривает за сестрами с самого детства.

Еще более необычными были взаимоотношения Аманды и Мэриан. Они держались не как близкие, а как малознакомые люди: почти не разговаривали, а если и обращались друг к другу, то с колкостями. Возможно, где-то в начале пути они сильно поссорились и все еще таили друг на друга обиду. Это объясняло, отчего одна сестра всем недовольна, а другая так резка в обращении.

После ужина Аманда начала готовиться ко сну. Чад краем глаза наблюдал за тем, как она стелит в экипаже одеяло, а потом плещется у принесенного горничной ведра воды, смывая с лица и шеи дневную пыль. Оставшуюся воду она унесла за фургон для более интимных целей.

Вот так, украдкой наблюдая за ней целый день, Чад находил Аманду все более привлекательной. Он сознавал, что погружается в омут увлечения и что скоро дороги назад не будет, но он еще не потерял рассудок, прежде всего потому, что Аманда ничем его не поощряла. Все знаки ее внимания сводились к нескольким благодарным улыбкам, да и то довольно рассеянным.

Как же добиться ее расположения? Обычно бывали какие-то намеки, знаки: тон голоса, взгляд украдкой, томная поза и тому подобное. До сих пор Чаду не приходилось слишком долго гадать, пользуется он взаимностью или нет. Правда, на сей раз и он не подавал откровенных знаков внимания. Сначала следовало разобраться в собственных чувствах, а потом уже идти на приступ.

Когда Аманда скрылась за фургоном, взгляд Чада вернулся к костру, и обнаружилось, что он теперь наедине со старой девой. Пламя костра отражалось в круглых линзах ее очков — два миниатюрных огонька, в точности подобных оригиналу. Было нечто очень странное, даже слегка зловещее в том, что они пляшут с обеих сторон переносицы Мэриан, там, где полагается быть глазам.

Сегодня старая дева выглядела неважно, непонятно почему — в экипаже хватало места для двух пассажирок, и вопрос с длительной поездкой верхом отпал сам собой. Вспомнив о том, что, не имея представления о верховой езде, она все же готова была попробовать, Чад вынужден был отдать должное смелости Мэриан. Он даже подумал, не предложить ли ей урок-другой, когда они будут на ранчо, но живо вообразил, как это будет встречено, и оставил эту идею: ни к чему нарываться на лишние неприятности.

Только в силу привычки, приобретенной после многих ночных бдений при перегоне скота перекупщикам, Чад приготовил кофе. Не предполагая, что кто-то еще изъявит желание выпить его, он приготовил совсем немного, однако старая дева успела вылить себе в кружку по крайней мере половину. Кружка теперь подогревалась в горячей золе на краю кострища. У Чада не было ни малейшего желания начинать разговор, но, когда Мэриан потянулась за кружкой, промахнулась и обожгла руку, он не выдержал:

— Послушайте, что у вас за доктор? Выписал очки, в которых ни черта не видно! Советую обратиться к нашему, местному. Он свое дело знает.

— Что значит «ничего не видно»? — сразу ощетинилась она. — Я прекрасно вижу все, что нужно! Оставьте мое зрение в покое!

— «Вижу все, что нужно»! — передразнил Чад. — Да вы слепы как крот!

— А у вас злой язык!

— Кто бы говорил! Я и не думал вас обижать, просто констатировал факт.

— Нечего констатировать факты, о которых не имеете представления!

— Не имею, вот как? Тогда скажите, сколько здесь пальцев?

Он показал руку, выставив три пальца. Мэриан промолчала.

— Вот видите!

Она понурилась, словно принимая поражение, но вдруг с триумфом выпалила:

— Три!

— Сказано наудачу!

— Вижу, вы любите настаивать на своем, — заметила Мэриан более миролюбиво.

— И все же признайте, что ваши очки никуда не годятся. Когда вы в последний раз проверяли зрение? Судя по вашей неуклюжести, еще ребенком. В самом деле, съездить бы вам к доктору в Трентон.