Сэндитон - Джейн Остин Страница 17

Такая ссылка не могла не принести успеха. Он получил масленку и намазал ломтик для нее с такой аккуратностью, которая по крайней мере восхитила его самого. Но когда с ее ломтиком было покончено и он взялся за свой, Шарлотта едва сдержалась, наблюдая, как он следит за своими сестрами, тщательно соскребая почти столько же масла, сколько намазал, а затем, выбрав удобный миг, жирно его намазал и тотчас отправил в рот. Бесспорно, мистер Артур Паркер наслаждался своими недугами совсем иначе, чем его сестры. Отнюдь не столь одухотворенно. К нему липло немало земного хлама.

Шарлотта не могла не заподозрить, что он выбрал такой образ жизни, главным образом потакая ленивости своей натуры. И полон решимости не страдать никакими недугами, кроме тех, что требуют теплых комнат и сытного питания.

Однако вскоре она обнаружила, что кое в чем он следует своим сестрам.

— Как! — сказал он. — Вы осмеливаетесь выпить в один вечер две чашки крепкого зеленого чая? Какие же у вас нервы! До чего я вам завидую! Да если бы я выпил одну такую чашку, как, по-вашему, она на меня подействовала бы?

— Быть может, не позволила бы вам уснуть до утра, — ответила Шарлотта в намерении помешать ему и дальше пытаться удивлять ее, в свою очередь ошеломив его обширностью собственных познаний.

— О, будь это все! — воскликнул он. — Нет, на меня он действует подобно яду, и через пять минут после глотка мой правый бок оказывается парализованным. Это кажется невероятным, но со мной так случалось столь часто, что никаких сомнений у меня нет. Мой правый бок полностью парализуется на несколько часов!

— Бесспорно, это выглядит странно, — ответила Шарлотта невозмутимо, — но, посмею сказать, это показалось бы наипростейшей вещью в мире тем, кто научно изучает правые бока и зеленый чай, досконально понимая все варианты их взаимодействия.

Вскоре после чая мисс Диане Паркер принесли письмо из отеля.

— От миссис Шарль Дюпюи, — сказала она. — Весточка для меня.

Затем, прочитав несколько строк, она воскликнула:

— Ну просто поразительно! Поразительнее не бывает! У них обеих одинаковые фамилии. Две миссис Гриффитс! Это рекомендательное письмо мне от леди из Кэмберуэлла, и ее фамилия тоже Гриффитс!

Еще несколько строк, и краска прилила к ее щекам, в крайнем волнении она добавила:

— Ничего более странного быть не может! Еще и мисс Лэмб! Молодая вестиндианка с большим состоянием… Но они не могут быть теми же самыми! Никак не могут!

В поисках утешения она прочла письмо вслух. Оно всего лишь «представляло мисс Диане Паркер подательницу сего миссис Гриффитс из Кэмберуэлла и трех опекаемых ею барышень. Миссис Гриффитс, никого не зная в Сэндитоне, нуждалась в респектабельной рекомендации, а потому миссис Шарль Дюпюи через посредство приятельницы снабдила ее этим письмом, зная, что не может оказать своей дорогой Диане большей услуги, чем предоставить ей случай быть полезной.

Миссис Гриффитс больше всего заботит надлежащее устройство и комфорт одной из порученных ее заботам барышень, мисс Лэмб, юной вестиндианки, обладательницы крупного состояния и деликатного здоровья».

Это было весьма странно! Весьма поразительно! Весьма необычно! Однако они все признали невозможным, будто двух отдельных семей не существует. Столь разные сведения в сообщениях о каждой исключали что-либо подобное. Должны существовать две семьи. «Невозможно» и «невозможно» повторяли они вновь и вновь с горячностью. Случайное совпадение фамилий и обстоятельств, как бы оно ни поражало в первую секунду, на самом деле невероятным вовсе не было. На том и порешили.

Сама мисс Диана нашла мгновенный способ покончить с недоумением. Она накинет шаль на плечи и вновь похлопочет. Как она ни утомлена, она должна тотчас отправиться в отель, установить истину и предложить свои услуги.

Глава 11

Неубедительно! Как бы все племя Паркеров ни твердило друг другу, никакие их утверждения не могли сделать более счастливой катастрофу, что семья из Суррея и семья из Кэмберуэлла была одной и той же семьей. Богатые вестиндийцы и пансион благородных девиц все приехали в Сэндитон в тех двух почтовых колясках. Та миссис Гриффитс, которая, по словам ее подруги миссис Дарлинг, колебалась, ехать ли ей, кому поездка была не по силам, оказалась той самой миссис Гриффитс, чьи планы в тот же самый период были (в другом изложении) полностью обдуманы и которая не страшилась никаких трудностей.

Все несоответствия в сообщениях о миссис Гриффитс вполне можно было поставить в счет тщеславию, неосведомленности и промахам всех вовлеченных в это дело бдительностью и предусмотрительностью мисс Дианы Паркер. Ее ближайшие подруги по необходимости должны были отличаться той же назойливой настырностью, что и она сама, а писем, пересказов и весточек вполне хватало, чтобы представить все точно наоборот. Мисс Диана, вероятно, ощущала некоторую неловкость, когда была вынуждена признать свою ошибку. Длинное путешествие из Гемпшира абсолютно зазря, разочарованный брат, дорогостоящий дом, оказавшийся на неделю нанятым ею, — все это должно было занимать ее мысли, но хуже всего, разумеется, должно было быть ощущение, что она менее проницательна и непогрешима, чем себя считала.

Однако все это как будто тяготило ее совсем недолго. Тех, с кем можно было разделить стыд и позор, нашлось предостаточно. И когда она определила доли миссис Дарлинг, мисс Кэппер, Фанни Нойс, миссис Шарль Дюпюи, на ее долю остался сущий пустяк. Во всяком случае, на следующее утро все видели, как она ходила с миссис Гриффитс в поисках жилья для той.

Миссис Гриффитс оказалась дамой самого благородного воспитания и поддерживала себя, принимая в свой пансион юных барышень, которые либо нуждались в учителях для завершения своего образования, либо в крове для начала своих выездов. Под ее опекой были не только те три, с которыми она приехала в Сэндитон, но и другие, в этот момент отсутствовавшие. Из этих трех, да и всех остальных тоже, мисс Лэмб, бесспорно, вне всяких сравнений, была самой важной и бесценной, так как платила в соответствии со своим богатством. Лет семнадцати, наполовину мулатка, зябкая и хрупкая, с собственной горничной. Ей предназначалась лучшая комната, а также главенствующее место во всех планах миссис Гриффитс.

Остальные барышни, две мисс Бофорт, были именно такими юными девицами, каких можно увидеть по меньшей мере в одной семье из трех по всему королевству. Недурной цвет лица, округлые фигуры, прямая осанка и самоуверенный вид. Они были светски отполированы и очень