Тайна сердца - Арина Теплова Страница 17

— Вот спасибо, Илья, уважил, — сказал довольно Михайлов и по-дружески похлопал его по плечу. Затем отошел от Теплова и громко скомандовал: — Вставайте! Марья Ивановна нам полчаса отмерила. Прошли они.

Уже через четверть часа молодые люди покинули особняк Тепловых, а Илья, тяжело вздыхая, поплелся на половину матери, чтобы пожелать ей доброй ночи.

Глава VI. Гвардейцы

Утром, около десяти, вся веселая компания собралась в китайской гостиной. Ждали только Лизу, которая никак не могла собраться. Марья Ивановна радушно поила чаем троих друзей Теплова и расспрашивала молодых людей обо всем подряд, чтобы занять их время. Сегодня хозяйка дома была весьма вежлива и учтива. Она по-доброму улыбалась, видя перед собою трезвых, вежливых гвардейцев, облаченных в парадные мундиры. Илья, как и обычно, стоял у окна, безразлично смотря на заснеженную улицу и пустынную парадную лестницу, у которой уже ждала пара саней.

— Илюша, ты хоть чаю выпей, — позвала Марья Ивановна. — Ты ведь даже не завтракал сегодня.

— Не хочу, матушка, благодарствую, — буркнул Илья и нахмурился. В желудке молодого человека урчало от голода, но Теплов специально пропустил завтрак, чтобы не встречаться утром с Дашей. И теперь он надеялся, что они поскорее уедут, и уже там, у Разумовских, он чем-нибудь перекусит или на худой конец завернет по дороге в какой-нибудь трактир.

Наконец дверь гостиной отворилась, и под всеобщие взгляды вплыла Лиза. Ее полноватая фигура, облаченная в алое бархатное платье с большим квадратным вырезом, вызвала одобрительные страстные взгляды Штуммера и Бибикова. Жемчужные драгоценности покрывали шею, руки и уши девушки. Ее волосы, приподнятые в высокую прическу, были украшены небольшими бантами. Марья Ивановна, оглядев дочь, участливо спросила:

— Ты не замерзнешь, доченька?

— Нет, матушка, я же еще шубку надену с капюшоном.

— Как знаешь, милая, — кивнула ей с любовью Марья Ивановна, понимая дочь, которая хотела быть очень красивой сегодня. Ведь нечасто Лиза ездила гулять с такими красивыми, элегантными кавалерами.

— Я готова, можно отправляться, — сказала довольно Лиза.

— А Дарья Сергеевна, что же, не поедет? — вдруг громко спросил Михайлов, ставя фарфоровую чашку с кофе на блюдце. Иван обвел изучающим взором Марью Ивановну, Лизу и остановил пронзительный взгляд на Теплове.

— Дашенька? — удивилась Марья Ивановна. — Вы ее тоже приглашали?

— А ее-то зачем? От нее толку никакого, — зло заметила Лиза. — Только испортит все.

— Лизонька, не говори так о сестре, — пожурила ее ласково мать.

— С ней Илья обещался поговорить. И что же? — тоном инквизитора спросил Михайлов.

— Да не поедет она, Иван, что тут говорить, — произнес Илья важно и, отвернувшись от окна, внимательно посмотрел на друга. — Лиза права, пора ехать.

— Нет, постой! — воскликнул недовольно Иван и вскочил на ноги. — Так ты говорил с Дарьей Сергеевной, как я тебя просил, или нет?

Илья поджал губы и хмуро посмотрел на друга.

— По лицу видно, что не говорил, — заметил ехидно Штуммер. — Он и вчера вечером ее быстрехонько из гостиной спровадил, чтобы мы ее не разглядели как следует.

— Илюша, я думаю, вам надобно взять Дашеньку с собой, — заметила ласково, но твердо Марья Ивановна, обратив взор на сына. — Она немного развлечется. А то что же она, как наказанная, все дома сиднем сидит?

— Матушка, вы хоть не вмешивайтесь, — капризно возразила Лиза. — Так мы едем, господа, или нет?!

— Нет, не едем! Если Дарья Сергеевна не едет, я тоже не поеду! — воскликнул грозно Михайлов.

Илья побледнел и приблизился к другу. Он видел, что Иван уперся и не отступится от своего.

— Иван Федорович, что ты прям истерику закатил, словно барышня! — возмутился Илья. — Вот сейчас позовем Дарью да спросим ее. Хочет она поехать или нет?!

— Так ты и не спрашивал?! — тут же догадался Иван.

— Так зачем спрашивать, когда я наперед знаю, что она не согласится, — выпалил Илья.

— Почем ты знаешь и за нее решил? — недовольно заметил Михайлов. — Дозволь мне самому с ней переговорить пять минут.

— Да говори, что мне жалко, — набычился Илья и, подойдя к столу, быстро позвонил в колокольчик. Вошел слуга. — Тихон, пригласи сюда, пожалуйста, Дарью Сергеевну, да побыстрее.

— Слушаюсь, ваше благородие!

Марья Ивановна удовлетворенно кивнула, а Лиза обиженно надулась, не понимая, отчего из-за этой противной Дашки они должны сидеть в гостиной лишних полчаса, а не развлекаться на качелях у Разумовских. Михайлов замер в ожидании в напряженной позе. А Илья тяжко вздохнул и оперся плечом о теплую плитку камина, уставившись мрачным взором на дверь. Платон Штуммер и Дмитрий Бибиков почтительно молчали и важно потягивали чай, ожидая, чем закончится весь этот водевиль.

Даша не заставила себя долго ждать и явилась спустя несколько минут. Прелестная в простом, василькового цвета платье с глухим воротничком, с косой, обернутой вокруг головы короной, она вошла в гостиную, где ожидала увидеть лишь тетушку, и невольно замера прямо на пороге, увидев такое количество молодых людей.

— Пройди к нам, Дашенька, — ласково сказала Марья Ивановна, видя смущение девушки.

— Дарья, пройди, — подхватил фразу матери Илья. Даша взглянула на брата и, увидев его хмурый взгляд, невольно побледнела, не понимая, чего от нее хотят.

Девушка тихо поздоровалась, а Штуммер и Бибиков, которые при ее появлении встали со своих мест, галантно поклонились.

— Илья Григорьевич, дозволь мне, — воскликнул Михайлов. Он приблизился к Даше и, низко склонив голову к девушке, поцеловал ее пальчики. — Доброе утро, Дарья Сергеевна, — добавил он тихо, едва выпрямившись, поглощающим взором смотря в синие огромные глаза девушки и ощущая, как все его существо наполнятся счастьем от ее присутствия. — Если позволите, мы отойдем чуток, — обратился Михайлов ко всем и, осторожно удерживая Дашу за локоть, потянул ее в дальний угол гостиной.

— Отойди, отойди, соблазнитель, — пошутил Платон и усмехнулся в усы.

И тут же получил злой недовольный взор-укор от Ильи.

— Дарья Сергеевна, вы сегодня еще прекраснее, чем вчера, — начал свою речь Михайлов.

Его молодое открытое лицо с добрыми карими глазами и светлыми завитыми вихрами, как и вчера, вызвало в душе Даши приятное теплое чувство. На