Джуд Деверо - Лёд и Пламя Страница 17

Но в конце концов он предпочел спокойной, ясной красоте Хьюстон женщину, разжигающую в его теле страсть.

Ни с кем она не чувствовала себя так, как с Кейном Таггертом. Лиандер обладал безупречным вкусом в одежде и мебели. Он вполне мог бы сам обставить дом, купленный к свадьбе. Но мистер Таггерт был абсолютно беспомощным, без нее он не мог расставить мебель, не говоря уже о том, чтобы купить что-нибудь.

Хьюстон думала о всех тех годах, которые она провела в школе. Блейр, похоже, считала, что сестра ничего не делала, кроме того, что пила чай и составляла букеты, но Хьюстон помнила, какая железная дисциплина там царила, и как линейка мисс Джоунз больно ударяла о нежные ладони, когда девочки не слушались.

Находясь рядом с Лиандером, ей приходилось постоянно себя контролировать, чтобы не упустить ничего из того, чему ее учили — Лиандер моментально бы заметил любую оплошность. Но с мистером Таггертом она чувствовала себя свободно. Сегодня она почти накричала на него. За четырнадцать лет знакомства с Лиандером она ни разу не повысила на него голоса.

Она глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Сколько впереди работы! Подготовка к свадьбе, исследование чердака и распределение мебели по дому в соответствии с ее вкусом. И невероятно сложная задача по превращению мистера Таггерта во что-то, хотя бы отдаленно напоминающее джентльмена!

Подъезжая к дому, она буквально лопалась от возбуждения. Она выходит замуж за человека, которому она нужна.

Она оставила лошадь и экипаж на попечение конюха, расправила плечи и приготовилась отражать натиск своей семьи.

Глава 7

К ее величайшему удивлению — и облегчению — в доме было тихо. Пройдя через кухню, она заметила только повара и Сьюзен, которые мыли посуду.

— Все уже легли спать? — спросила она, оперевшись на большой дубовый стол, который занимал почти все помещение целиком.

— Да, мисс Блейр-Хьюстон, — ответила Сьюзен, прочищая кофемолку. — Более или менее.

— Хьюстон, — сказала она автоматически, пропустив мимо ушей последнее замечание горничной. — Принесите ужин на подносе в мою комнату, Сьюзен.

Когда она проходила по дому к лестнице, ей в глаза бросились несколько букетов недавно срезанных цветов, но эти цветы не были из сада ее матери. Она заметила приложенную карточку:

«Моей будущей жене, Блейр, от Лиандера».

Ни разу за все месяцы их помолвки Лиандер не посылал ей цветов.

Высоко держа голову, она поднялась к себе.

Обои в спальне Хьюстон были светло-кремовых и белых тонов, мебель покрашена в белый цвет, а на окнах висели ручной работы шторы из баттенбергского кружева. Низкие столики и спинки двух стульев тоже были украшены воздушным кружевом. Полог кровати с внутренней стороны был задрапирован светло-коричневым шелком, а белоснежное покрывало отделано изысканной вышивкой.

Когда Хьюстон сняла платье, в комнату вошла с подносом Сьюзен.

— Я знаю, что уже поздно, но Вилли придется отнести записку мистеру Бэгли, портному с Лид-авеню. Пусть он даже поднимет его с постели, но записку необходимо отдать мистеру Бэгли лично. Завтра в восемь утра он должен прийти к мистеру Таггерту.

— К мистеру Таггерту? — переспросила Сьюзен, убирая платье Хьюстон. — Значит, это правда, мисс, что вы собираетесь выйти за него замуж?

Хьюстон сидела за своим маленьким письменным столом из красного дерева. Она оглянулась на Сьюзен:

— Хотела бы на меня и дальше работать? В доме мистера Таггерта?

— Не знаю, мисс. Мистер Таггерт на самом деле такой, как о нем говорят люди?

Хьюстон задумалась. Опыт подсказывал ей, что слуги часто знают о человеке больше, чем равные ему по положению. Даже несмотря на то, что Кейн жил один, камердинер, лакеи, без сомнения, знали о нем то, чего не знал никто.

— Что ты о нем слышала?

— Что у него ужасный характер, что он постоянно орет и все ему не нравится.

— Боюсь, что так оно и есть, — вздохнула Хьюстон и снова оглянулась: — Но, по крайней мере, он не бьет женщин и никого не «надувает».

— Если вы не боитесь жить с ним, мисс Хьюстон, то я тоже смогу. Не думаю, что в нашем доме можно будет оставаться после того, как вы с сестрой уедете.

— Боюсь, что это правда, — отсутствующе сказала Хьюстон, отмечая у себя в блокноте, что завтра нужно будет позвать к девяти часам утра парикмахера, мистера Эпплгейта с Коул-авеню. Она подумала, сколько времени можно было бы сэкономить, если б у каждого в городе установили телефон.

— Сьюзен, у тебя ведь два брата?

— Да, мисс.

— На весь завтрашний день мне нужно шесть крепких мужчин. Они будут спускать вниз мебель. Им хорошо заплатят, да и накормят тоже. Они должны прийти к половине девятого. Ты сможешь найти шестерых мужчин?

— Да, мисс.

Хьюстон написала еще одну записку.

— Пусть Вилли отнесет это миссис Мерчисон. Она гостит у преподобного Томаса, пока Конрады в Европе. Я бы хотела, чтобы она готовила в доме у мистера Таггерта, пока они не вернутся. Надеюсь, она будет рада немного подработать. Вилли надо будет подождать ее ответа, потому что я написала, что кухня совершенно пуста, и попросила ее купить все необходимое и прислать счет мистеру Таггерту. Вилли может заехать за ней утром в экипаже. Лучше всего подойдет большой экипаж Оклейзов, не сомневаюсь, что они не откажут.

Она откинулась на спинку стула.

— Завтра предстоит большая работа. Нужно одеть и побрить мистера Таггерта, а кроме того, накормить всех.

Сьюзен вытащила шпильки из прически Хьюстон и начала расчесывать ей волосы.

— Как приятно, — протянула Хьюстон, закрыв глаза.

Через несколько минут она уже лежала в постели, и впервые за последнее время ей не хотелось плакать. Она даже чувствовала себя счастливой. Она поменялась местами с сестрой, чтобы хотя бы раз в жизни испытать что-то необычное, а теперь это необычное продлевается на целые недели.

Когда в шесть часов на следующее утро Сьюзен постучала в дверь, Хьюстон была уже почти одета. Для работы она выбрала белую хлопчатобумажную блузку, черную вельветовую юбку до пола и широкий кожаный пояс. Небольшой жакет и шляпка дополняли костюм.

Спустившись на цыпочках по лестнице, чтобы не разбудить спящий дом, она оставила матери записку на обеденном столе, объясняющую, где она будет находиться весь день, наскоро позавтракала на кухне и растолкала заснувшего во дворе Вилли, потребовав, чтобы тот впряг лошадь в великолепный новый экипаж, подаренный Кейном.

— Ты отдал все записки, Вилли?