Мэри Патни - Волна страсти Страница 17

По пути домой Кеннет решил заглянуть в почтовое отделение, на адрес которого приходили ему письма. Оно располагалось в одном здании с писчебумажным магазином, и поэтому он всегда мог легко объяснить свое недолгое отсутствие. На почте его ждало письмо от сестры. Это был ответ Бет на его короткое послание. Кеннет сломал сургучную печать и вынул листок, исписанный изящным мелким почерком.

«Дорогой Кеннет!

Я рада, что работа тебе нравится. Дома все хорошо во многом благодаря приезду твоего друга лейтенанта Дэвидсона. Сначала он был очень угрюм, но постепенно начал меняться. Он обладает большим чувством юмора, и мы с кузиной Оливией от него просто в восторге.

Его изуродованная левая рука, как ни странно, позволяет мне не стесняться моей больной ноги. Каждое утро мы вместе объезжаем поместье. У него много замыслов, как улучшить наши посевные земли, не вкладывая в это дело массу денег. Кругом все восхищаются его умом и здравым смыслом. С его приездом Саттертон изменился до неузнаваемости».

Дальше Бет описывала предложения Дэвидсона. Судя по всему, у Джона явно душа лежала к земле. Если удастся спасти имение, лучшего управляющего и желать не надо.

Кеннет сложил письмо и спрятал его в карман. Тон письма был жизнерадостным, но это не избавило Уилдинга от угрызений совести: после столь долгого отсутствия он умудрился снова покинуть сестру. Тоска медленно охватывала его: даже ради спасения Бет и Саттертона не стоило браться за такое темное дело.

Как только Ребекка вошла в мастерскую отца, она тут же ощутила, что в воздухе пахнет грозой. Общество знало сэра Энтони как аристократа до мозга костей, безупречного во всем: и в поведении, и в манере одеваться, к тому же обладающего даром великого художника. Только близкие ему люди знали, что под элегантной внешностью скрывается взрывной характер.

Еще будучи девочкой, Ребекка нарисовала отца в виде тлеющего вулкана, который вот-вот взорвется и исторгнет столб огня. Когда она показала ему рисунок, отец только невесело рассмеялся. Он хорошо знал свой характер. Терпение никогда не было свойственно этому человеку. Когда отец пребывал в таком настроении, Ребекка старалась не попадаться ему на глаза.

Одежда также говорила о расположении его духа. Обычно даже во время работы он был небрежно-элегантным, как будто находился не в мастерской, а в клубе «Сент-Джеймс». Сегодня же его сюртук валялся на полу, рукава рубашки были закатаны, седеющие волосы растрепаны. Ребекка без труда догадалась, что ей лучше убраться восвояси, пока отец ее не заметил.

Но было поздно. Отложив мольберт и кисть, сэр Энтони рявкнул:

– Где, черт возьми, бродит этот Уилдинг?!

Ребекка послушно остановилась.

– Мне кажется, он ушел по каким-то делам.

Ребекка не видела капитана выходящим из дома, но по обстановке чувствовала, что его нет. При нем никто не сидел без дела.

Отец сердито уставился на картину, закрепленную на мольберте.

– Что-то не то в этой проклятой картине!

Несмотря на то что Ребекка видела эту картину и в эскизах, и уже почти законченную, она покорно подошла к полотну и стала внимательно его изучать. Это произведение было последним в серии «Ватерлоо». В центре полотна был изображен герцог Веллингтон, стоявший в стременах и подававший взмахом треуголки команду своей армии начать атаку на французские позиции. Внимание приковывал к себе сам герцог, позади которого располагались готовые к бою полки.

Картина была неплохой, но Ребекка отлично понимала разочарование отца – в ней отсутствовала душа. Однако она не знала, как помочь отцу оживить полотно.

Отец ждал ответа, и Ребекка неуверенно начала:

– Я не вижу в ней ничего плохого. Веллингтон на картине как живой, поле сражения выглядит убедительно, а взмах руки, направляющей полки, вполне реалистичен.

– Разумеется, композиция и близость к реальности хороши – это мне всегда удавалось, – раздраженно сказал отец, – но это полотно нельзя назвать выдающимся, здесь мне не удалось превзойти самого себя. – Еще раз взглянув на картину, сэр Энтони стал мрачнее тучи. – Может, Уилдинг скажет, что в ней отсутствует? Почему его нет дома? – вскричал он. – Мой секретарь обязан быть всегда на месте!

– Я уверена, он скоро вернется. Я прикажу лакею сразу прислать его к тебе, – поспешно добавила Ребекка, найдя подходящий предлог, чтобы уйти.

Но не успела Ребекка дойти до двери, как она отворилась, и в мастерскую вошел капитан Уилдинг. Он был в голубом сюртуке и желтых лосинах, ладно сидевших на нем. Кивнув Ребекке, он положил на стол пакет.

– Здесь краски, которые вы заказывали, сэр Энтони. Я был недалеко от магазина и решил забрать их сам.

Вместо того чтобы воспользоваться возможностью поскорее уйти, Ребекка неожиданно для себя осталась и принялась изучать капитана, пытаясь понять причину его уверенности в себе. Богатырское сложение создавало вокруг него особую ауру. Он был умным, благородным и, пожалуй, порядочным, но в нем угадывалось нечто таинственное и трудноуловимое.

Вместо приветствия сэр Энтони прорычал:

– Где вы были?

– Вел переговоры с поставщиками вин, – невозмутимо ответил Кеннет. – Если я не ошибаюсь, вы говорили мне на днях о своем недовольстве вашим последним виноторговцем. Мне кажется, я нашел ему неплохую замену.

– Надо полагать, вы так напробовались вина, что сейчас пьяны в стельку, – ехидно заметил сэр Энтони.

– Разумеется, я пробовал вино, но не испытывал желания напиться, – миролюбиво ответил капитан. – Прошу прощения, если мое недолгое отсутствие доставило вам некоторое неудобство. Я не думал, что понадоблюсь вам именно сейчас.

Сэр Энтони схватил банку с белой краской и в ярости запустил ею в капитана.

– Вы всегда обязаны быть у меня под рукой! – заорал он.

– Какого черта! – возмутился Кеннет, ловко уклоняясь от банки, которая с тяжелым стуком ударилась о дверь. Белая краска разлилась по полу, забрызгав при этом и панели мастерской.

Сэр Энтони окончательно потерял самообладание и стал швырять все, что попадало под руку. Вслед за банкой с белой краской последовала банка с желтой, затем с берлинской лазурью. Он схватил в горсть свои особые кисти с длинными ручками и тоже запустил ими в стену, ударившись о которую они разлетелись в разные стороны. Смахнув все со стола, он схватил мастихин и запустил им в Ребекку, но промахнулся. Просвистев в сантиметре от плеча девушки, мастихин глубоко ушел в стену.

Содрогнувшись, Ребекка спряталась за диван. Капитан Уилдинг бросился к сэру Энтони и крепко сжал его руку.

– Вы можете разгромить всю свою мастерскую, – сказал он с тихой угрозой, – но не смейте швырять вещами в леди.