Мэри Рич - Поцелуй бандита Страница 17

Но она осознала неизбежное. Несмотря на ненависть, она помнила Эль Гато. Даже за то, что он сделал с ней, она не могла не сравнить его стройное гибкое тело с расплывчатой фигурой Диего. Она дала клятву в церкви и обещала любить, почитать мужа и покоряться ему. Елена вздохнула, желая найти больше причин для восхищения человеком, за которого вышла замуж. Решив стать хорошей женой, она могла лишь молиться, чтобы со временем полюбить его.

Поздним утром, проклиная себя за трусость, Мигуэль оттолкнул в сторону свой неначатый завтрак и допил пятую чашку кофе. Поставив чашку, он встал и осмотрел свою внешность в зеркале.

Диего, безупречно облаченный в замшу серо-голубого цвета, оглядывал себя. Он поправил темно-пурпуровое жабо на рубашке, затем закрутил концы густых усов. Он прижал фальшивые волосы к верхней губе, удостоверился в их надежности. Во время фиесты он их вчера чуть не потерял.

С гримасой на лице Мигуэль положил в карман носовой платок и отвернулся от зеркала. Он открыл дверь и профланировал через холл, выйдя напротив спальни Елены. Набрав воздуха, он поднял руку и тихо постучал в дверь.

– Войдите, – ответил женский голос.

Теребя носовой платок, Диего вошел в дверь, но, кроме Консуэлы, в комнате никого не было. Размахивая пропитанным лавандой платком, он смотрел на нее сверху вниз.

– Я ищу свою жену.

Горничная выпрямилась и поправила волосы.

– Я думаю, она в зале, сеньор, – она извиняющимся голосом добавила: – У нас было так мало времени. В этом крыле готовы только спальни. Сеньора беспокоилась о том, чтобы привести в порядок ваш дом. Хотите, чтобы я сходила за ней? Диего вздохнул.

– Нет, я сам поищу ее там. – Он помахал носовым платком перед своим лицом, потом повернулся и вышел из комнаты. В холле он положил льняной платок в карман пиджака и пошел на поиски жены.

Проклятье! Он хотел с этим покончить сейчас. Он спустился вниз по лестнице, ведущей к главному салону, обеденным и кухонным помещениям. Этот край гасиенды сам по себе был домом. Поднялись давние воспоминания, которые, заставили его рот горестно сжаться. Он и его родители жили здесь до того, как отец умер на рогах быка. После его смерти, не в силах вынести одиночества, Мигуэль и его мать переехали в центральную часть дома, чтобы быть ближе к: дедушке. Хотя в этой секции жить было легче, его преследовали, и не один раз, призраки прошлого.

Снова он переложил платок и зашагал в большой зал. Он сморщил лоб, удивленный, что и здесь не нашел Елену, но другая горничная сидела на полу под большим обеденным столом.

Девушка деловито чистила массивные резные ножки из красного дерева и, казалось, не замечала его присутствия.

– Я не хотел бы беспокоить вас, но я, кажется, не могу найти свою жену.

Горничная встрепенулась и выпрямилась так быстро, что ушибла голову. Вымазанное грязью лицо высунулось из-за стола.

– Диего?

Мигуэль заморгал, едва узнавая испачканное лицо.

– Елена? – он склонился ниже. – Что вы делаете? – спросил он в ужасе.

Она выкарабкалась из-под мебели и поспешно отряхнула юбку, подняв тучу пыли и паутины.

– Фу-у-у! – он отпрыгнул и наклонился, чтобы вытереть сажу и паутину со своих ног.

– Диего! Простите меня! – воскликнула она, потянувшись к нему, чтобы почистить пиджак. Ее пальцы, измазанные сажей и пчелиным воском, оставили еще большее пятно.

– О! – сказала она, глядя на него широко раскрытыми глазами цвета топаза.

– Не прикасайтесь ко мне! – он отодвинулся назад на безопасную дистанцию и с отчаянием смотрел на мебель. – Все это в грязи. Откуда все это появилось?

– Я нашла это сложенным в одной из дальних комнат. Думаю, что мебель принадлежала дону Луису Сандовалу и его семье. Они все умерли здесь, знаете ли. Я подумала, может быть, мы можем это использовать.

У Мигуэля кровь отхлынула от лица. Он протянул руку к стене, чтобы не упасть, когда в его памяти вспыхнуло воспоминание о таком же столе, запятнанном кровью.

– Диего! С вами все в порядке? – спросила Елена, сделав шаг к нему. – Вы выглядите больным. Может быть, вам следовало оставаться в постели?

Мигуэль справился с дыханием, откинув прошлое из дальних уголков памяти. Он повернулся к Елене, обводя глазами ее нежную фигуру.

Ее испачканный лоб наморщился озадаченно, она стояла перед ним, одетая в крестьянскую юбку и блузу, волосы повязаны платком.

Мигуэль испытал чувство гнева из-за того, что его жена должна выполнять такую работу и подобную.

– Я не болен. Я в шоке, видя, как моя жена, словно служанка, ползает по полу. Я этого не допущу. Вы хозяйка гасиенды и вам надлежит вести себя соответственно. – Он сощурился и махнул рукой на окружающий их беспорядок. – Найдите кого-либо другого вычистить все это.

Осмотрев ее внешность, он презрительно скривил губы.

– После того, как вы обретете должный вид, я хочу сказать вам пару слов. – Он отвернулся от нее, избегая испуганного, обиженного взгляда. – А теперь я пойду сменю одежду.

Он повернулся на каблуках и резко вышел из комнаты.

Мигуэль прижал руки к бокам, кляня себя, что был резок с ней. Проклятый де Вега! Он позволяет девушке работать, как служанке, в собственном доме! Увидев ее одетой таким образом, он вспомнил другие времена, когда видел ее за работой в саду, в оранжерее, собирающей фрукты, но не знал, что она дочь де Вега. Ну а теперь, когда она стала его женой, он проследит, чтобы она и пальцем не шевельнула. Это было самое малое из того, что он может сделать для нее после всего, что произошло.

Он пошел к спальне, собственный широкий шаг изменив на шажки Диего, как следовало его роли.

Боже! Девушка – вот еще его забота! Он покачал головой. Она выглядела милой даже в простой одежде и с запачканным носом. Когда ее глаза наполнились слезами, он подавил в себе желание обнять ее. Нежное покачивание ее грудей, подымающихся и опускающихся выше глубокого выреза ее блузы, вернуло воспоминания о ее нежной коже… и о том, как ее тело откликалось на его прикосновения. Он ускорил шаги.

Дойдя до своей комнаты, он поспешно вошел в нее и замер у двери, заперев замок. Затем он сдернул свою одежду и облил лицо холодной водой, желая охладить все свое разгоряченное тело. Он бросил взгляд, полный отвращения, на свой образ в зеркале. «Да, приятель, на этот раз ты, конечно, влип в историю!»

К концу дня после сиесты Мигуэль снова постучал в дверь к Елене.

Дверь открылась. Елена стояла перед ним, безупречно, с головы до кончиков пальцев чистая, одетая и причесанная. Она надела белое батистовое платье, вышитое маленькими мелкими цветами. Желтые туфельки обрамляли изящные ножки. Волосы ее были высоко подняты, небольшие локоны спадали на лоб и щеки. Остальная масса волос черным шелком спадала до бедер.