Николь Джордан - Страстное желание Страница 18

Он не верил в проклятие. Он хотел, чтобы Бринн Колдуэлл стала его женой, и никому его не запугать.

Прикосновение его губ было как волшебство. Губы его скользили по ее разгоряченному лицу, по горлу, по груди, по соскам. Его рот был влажным и теплым. Бринн прогнулась навстречу его губам, навстречу сладкой муке. И, словно понимая ее отчаяние, ладонь его накрыла ее лоно. Она задрожала, плоть ее горела, изнемогая.

Бринн резко проснулась. Тело ее горело. Эротические видения сна продолжали будоражить ее наяву. Лусиан – лорд Уиклифф – целовал ее, прикасался к ней, возбуждал в ней страсть.

Бринн поежилась. Этот сон совсем не был похож на тот, в котором она прозревала его погибель. Этот сон опьянял, жег, возбуждал. Она все еще ощущала приятно возбуждающее покалывание между ногами, в сердце ее осталась истома.

Этот сон уж точно нельзя расценить как зловещее предзнаменование. Она еще не вышла замуж за лорда Уиклиффа…

И тут Бринн резко села в постели. Ну конечно, сегодня – день ее свадьбы. Вскоре она станет его женой. И тогда она запаниковала.

Она попыталась выбросить из головы этот сон и тревожные мысли, как делала уже не один день. Но волнение все равно давало о себе знать.

Глядя на себя в зеркало, Бринн закусила губу.

Свадьба в жизни каждой женщины – день особенный, значимый. Но она не испытывала радости, не ощущала приятного волнения предвкушения. Все, что она чувствовала, это одиночество и страх.

Даже если она ничем не рисковала, выходя замуж за Уиклиффа, этот брак означал конец той жизни, к которой она привыкла. Девичество сегодня останется в прошлом. И самое ужасное, ей придется навсегда оставить дом и семью. Завтра ранним утром она отправится с мужем в Лондон.

– Господи, прости, – прошептала она, глядя в зеркало.

Вся ее прошлая жизнь оставалась позади: все, что она знала и любила, всех, кто были ей дороги. К несчастью, она не могла попрощаться с остальными тремя своими братьями, с Артуром, Стивеном и Ризом. Сегодня ни одного из них не будет при венчании. Все они были в море, куда не так просто доставить весточку. Впрочем, едва ли кому-нибудь из них удалось бы выхлопотать увольнение, чтобы присутствовать на церемонии.

В горле ее стоял ком. Неизвестно, что хуже: боль от расставания с семьей или перспектива прожить всю жизнь с человеком, которого она не осмелится полюбить.

Неотвратимый момент приближался. Меньше чем через час Грейсон повезет ее в деревенскую церковь, где их обвенчает местный викарий. Свадебный завтрак – настоящий пир, оплаченный Уиклиффом и организованный герцогиней Хеннеси, приготовленный многочисленными поварами герцога, состоится сразу после венчания и продлится до вечера.

Брачная ночь пройдет в доме Колдуэллов, а не в замке герцога и не на корабле Уиклиффа. Грейсон настоял на этом, желая уберечь сестру от возможных проблем, и Бринн была ему за это благодарна.

До сих пор она предпочитала не задумываться о физической стороне брака, о том, что ждет ее этой ночью. Уиклифф, конечно, был мужчиной опытным, но при этом он оставался мужчиной, и цыганское заклятие могло подействовать на него так, что страсть затмит ему разум. Бринн чувствовала себя увереннее, зная, что, если Уиклифф утратит контроль над собой, она сможет позвать на помощь брата. Но брат не поможет ей справиться с собственной страстью.

В дверь тихо постучали, прервав невеселые раздумья Бринн. В спальню вошел Тео.

При виде сестры он восхищенно замер.

– О! Ты такая красивая, Бринн.

– Я думаю, что ты несколько необъективен, – сказала она, стараясь придать своего голосу веселые нотки.

– Я пришел спросить, не могу ли я чем-то помочь… Может, сундуки упаковать?

Бринн, глядя на любимого младшего брата, не могла не удержаться от улыбки.

– С каких это пор тебя стали интересовать такие будничные дела?

Тео ухмыльнулся, но улыбка его вскоре поблекла.

– Ну, на самом деле я пришел, потому что хочу тебе кое-что подарить. – Тео разжал ладонь, на которой лежал маленький пузырек с желтоватой жидкостью. – Я сделал для тебя волшебный эликсир. Возможно, он поможет тебе отвести проклятие.

Бринн взяла в руки пузырек и, открутив крышку, поморщилась от резкого неприятного запаха.

– Что это? Крыло летучей мыши и жабий язык?

– Всего лишь несколько химических реагентов. Ты должна пользоваться этим снадобьем как духами. Не думаю, что оно сожжет кожу.

– Ты меня успокоил, – сухо ответила Бринн. – Спасибо тебе, дорогой. Этот запах точно отпугнет любого, кто захочет ко мне приблизиться. Даже Уиклиффа. Он не верит в цыганское заклятие, но, если придется, я вылью это зелье ему на голову.

– Неразумно не обращать внимания на такие вещи, – серьезно сказал Тео. – Есть явления, которые даже наука объяснить не может. – Бринн решила, что Тео сейчас уйдет, но он медлил. Лицо его стало очень серьезным. – Бринн… Я знаю, что ты поступаешь так ради меня. Ты выходишь замуж за Уиклиффа, чтобы я мог посещать школу. А я… Я хочу, чтобы ты знала, как я тебе благодарен.

– Не глупи, – сдавленно проговорила она. Комок в горле мешал говорить. – Я всегда мечтала стать графиней.

Тео с укором посмотрел на нее:

– Ты всегда учила меня говорить правду.

– Учила. – Бринн вымучила улыбку. – Не обращай на меня внимания. Я веду себя глупо. Наверное, у меня просто нервы расшалились. С невестами так часто бывает.

– Ну, если ты должна выйти замуж, то, выбрав Уиклиффа, я думаю, ты поступила правильно. Он кажется мне хорошим человеком.

– Ты так говоришь только потому, – сказала Бринн с веселой насмешкой, – что он тебя подкупил, пообещав переоснастить твою лабораторию.

– И еще он обещал, что я смогу навестить тебя в Лондоне во время своих первых школьных каникул. Ты не против? – Для Тео была выбрана школа в Харроу. Вскоре он должен был уехать туда – как только начнется новый учебный год.

– Конечно! Я буду рада. Для меня нет большего счастья, чем видеть тебя, – пылко сказала Бринн. – Я знаю, что в Лондоне мне будет одиноко. Кроме Мередит, я там никого не знаю, а она, насколько мне известно, сейчас за городом, в имении отца, и когда вернется, неизвестно. Впрочем, когда она вернется, ей все равно будет не до меня – она ждет маленького.

Тео посмотрел на нее так, что Бринн поняла – младший брат ее не по годам мудр.

– Я не хочу, чтобы ты грустила, Бринн. Она проглотила ком.

– Я не буду грустить. Нисколечко. Если ты счастлив, и мне хорошо.

Прижав брата к себе, она порывисто обняла его, забыв о том, что может помять платье. Слезы уже были совсем рядом.

Взяв себя в руки, Бринн отпустила Тео и отступила.

– Иди, – ворчливо сказала она, – и дай мне одеться спокойно. Я не хочу опоздать на собственную свадьбу.