Шахразада - Верность джиннии Страница 18

— Думаю, ты себя обманываешь.

— А я думаю, вы переоцениваете себя и свою неотразимость.

Глаза Мехмета потемнели:

— Обещаю, что не дам тебе забыть той ночи, тех чувств!

Их взгляды скрестились. В воздухе словно молния промелькнула, и Марджане стало трудно дышать. Жаркое притяжение росло с каждой секундой. Мехмет снова поднял руку и осторожно провел большим пальцем по нижней губе девушки. Ее снова обожгло. По телу разлилось тепло. Она хочет, хочет его, и в этом нет сомнения!

Марджана отступила и надменно подняла подбородок.

— Не волнуйся, — пробормотал Мехмет, слегка улыбнувшись. — Я не собираюсь насиловать тебя здесь и сейчас.

— Будет мудро, если вы попытаетесь не делать этого вовсе.

Однако ее предупреждение на него совершенно не подействовало. Мехмет, к счастью, не имел ни малейшего представления о весьма опасных искусствах, которыми она владела. До сих пор он видел в ней лишь целителя, талант, которым восхитился бы любой военный. Знай он всю правду, вероятно, побоялся бы так откровенно называть ее желанной.

Марджана протянула руку:

— Пожалуйста, дайте мне нож.

Мехмет немного помедлил, удивленно пожал плечами, но все же подчинился, вытащив нож из кармана куртки.

— Мне кажется, я смогу удивить даже вас, достойный шейх, — сладко улыбнулась Марджана.

Повернувшись, она тщательно прицелилась в бочонок, служивший Мехмету мишенью. Лезвие, вибрируя, вонзилось в дерево в самом центре выпуклого бока.

— Не слишком метко, — вздохнула она. — В столице негде тренироваться… И не на ком…

Довольная, что последнее слово осталось за ней, девушка повернулась к нему спиной. Но ей показалось, что она слышит тихий хриплый смешок, который еще долго будет ее преследовать. Марджана не поверила в его признание. Он хочет стать ее любовником? Скорее всего, просто пытается убить время и развлечься, обольстив ее. А может, просто выполняет просьбу Крома, забавляя ее ничего не значащими признаниями во время долгого путешествия.

Ей не терпелось поскорее оказаться дома и узнать, нет ли каких известий от Каримы. Каравелла, купленная мэтром Гуайомэром, славилась своей скоростью. Но путешествие все длилось и длилось, истощая терпение девушки. Стоило ей подумать о Каре, затерявшейся в бескрайних просторах Африки, как Марджана приходила в отчаяние.

Как ни удивительно, но настроение Мехмета испортилось еще быстрее. К началу второй недели их совместного путешествия он уже без устали мерил шагами палубу. Иногда по ночам она видела, как он крадется по судну медленной, разъяренной походкой загнанного в клетку зверя. Его словно терзали темные демоны.

Она так расстраивалась из-за него, что как-то днем подошла ближе, когда он снова стоял у поручня.

— Быть может, вам дать снотворное, достойный шейх? — предложила она. — Если считаете, что это поможет.

Он угрюмо уставился на нее.

— Почему ты решила, что мне нужно снотворное?

— Полагаю, мне об этом сказало ваше желание протереть дыры в палубе… — улыбнулась она. Лицо Мехмета стало еще более хмурым.

— Терпеть не могу это пойло…

— Есть травы, которые не вызывают таких кошмаров, как настойка опия.

— Не пытайся излечить меня, мой ангел.

Его сухой тон задел Марджану, и все же она не могла вот так просто уйти при виде страданий.

— Вы плохо переносите плавание?

Мехмет колебался так долго, что она уже отчаялась получить ответ. Но тут он покачал головой:

— Нет, но это путешествие воскрешает воспоминания о днях второй высадки…

Марджана думала, что он добавит что-то. Но Мехмет молчал.

— Что ж… — Она положила руку на его рукав и ощутила, как напряглись мышцы. — Если я смогу чем-то помочь, только попросите.

Его губы шевельнулись, словно он пытался удержать недостойный ответ.

— Все будет хорошо, — резко бросил шейх, отнимая руку.

Поняв, что он не желает продолжать разговор, Марджана поспешила уйти. И все же не могла забыть тоску этого взгляда. Какие мысли гнетут его?

…Взрыв… комья земли летят во все стороны… почти человеческий вопль издыхающей лошади… падение… удар о влажную землю… боль в груди… ранен?.. Нужно пошевелиться… оцепенение… попытки подняться… впереди Анвар разворачивает коня… больно… трудно стоять…

Анвар возвращается… спрыгивает с седла…

— Анвар… убирайся отсюда… спасайся…

— Ты спятил, если воображаешь, что я тебя оставлю…

Рука тянется к нему… резкий треск выстрела… его голова… лицо… кровь…

Анвар опускается на землю… Нет, Анвар, нет! Только не это…

«Мехмет, проснитесь! Это всего лишь дурной сон».

Ее нежный голос. Легкое прикосновение руки ко лбу…

Мехмет очнулся весь в поту. Опять этот кошмар… Видение, убивающее всякое желание жить…

Тяжело дыша, он огляделся, но кругом был мрак. И лишь ритмичное покачивание заставило вспомнить, где он. В каюте. Он плывет на Эгрипос. Мехмет снова лег, судорожно втягивая в себя воздух.

В последнее время кошмары посещали его еще чаще. И становились все страшнее, все больше походили на явь. Они лишали его сил, изматывали, почти убивали. Он всегда знал, чего ожидать, но ничего не мог поделать.

Мехмет закрыл глаза и представил лицо Марджаны. Его ангел-хранитель. Только она может успокоить его, согреть нежным голосом и добрыми руками. Ее глаза, мягкие, светящиеся и понимающие… Но даже она не сможет заставить его забыть вину.

Отбросив смятые одеяла, Мехмет свесил ноги на пол и сильно растер ладонями лицо. Он все еще ощущал острую боль, так отчетливо, словно все было вчера, а не пять лет назад. Тот миг, когда ближайший друг вернулся, чтобы спасти Мехмета, и был убит. Аллах всесильный… Его по-прежнему трясет при этом воспоминании.

Мехмет прерывисто вздохнул, упрекая себя в том, что не может лучше держать себя в руках. Нет, он не хотел забывать о потерях. Он хотел только небольшой передышки, всего-навсего ненадолго отдохнуть от боли.

Днем он знал, как забыться. Находясь на суше, он часами скакал по лугам и полям, доводя себя до изнеможения в надежде, что сможет уснуть. Но сейчас у него не было лошади, а проклятое путешествие длится целую вечность. Поднявшись с койки, Мехмет прошел к рундуку, на который вечером сбросил одежду. Ему не нужен свет, чтобы найти нож. Порывшись в карманах куртки, он нашел кожаные ножны, защищавшие узкое лезвие, вставленное в резную деревянную рукоятку.

Нож Анвара. Анвар часто коротал бесконечные часы между сражениями, вырезая из дерева грубые фигурки людей, солдат, коней. Не столь изящные, как те игрушки, которыми они играли в детстве, но почему-то совсем живые. Анвар никогда не расставался с ножом, даже в тот последний, ужасный день. И Мехмет сохранил этот нож, чтобы никогда не забывать принесенную другом жертву.