Сюзан Таннер - Пленник мечты Страница 18

— Сколько человек будет послано герцогом?

Верел, входивший в небольшой круг наиболее доверенных людей герцога, пожал плечами.

— Пятьдесят. А может, и сто. Герцог пошлет не больше, чем будет нужно, а сколько он сможет послать, зависит от многих обстоятельств, которых мы не знаем.

— Вряд ли ты будешь среди них, варвар, — вмешался хриплый голос.

Большинство из разговаривавших не любили Квеснела и встретили его появление неприязненными взглядами. Гавин пользовался заслуженным уважением среди всех юношей, кроме Квеснела.

Гавин не удостоил его взглядом, сосредоточив все внимание на Вереле, который продолжал высказывать свои предположения.

— Меня не удивит, если будет отобрана целая сотня воинов. Слишком мало сражений было в последнее время.

— Герцог не сдает армию внаем, — вмешался молодой человек со светлыми волосами и каким-

то голодным видом.

Верел рассмеялся.

— Может, это и правда, но герцог любит сражения, так же как и многие другие. И он любит помогать своим союзникам. И это далеко не первый раз, когда он посылал людей на помощь одному или другому германскому принцу, — напомнил он им. — Эти германцы всегда воюют друг с другом.

— И это действительно помощь, которую посылает герцог?

Проницательный вопрос Гавина вызвал понимающую улыбку у Верела, когда тот бросил на Гавина быстрый оценивающий взгляд.

— Нет, по правде говоря, это всего лишь стремление получить преимущество. Этому германскому принцу не грозит настоящая опасность.

Хотя разговор еще не был закончен, Гавин не вдавался в обсуждавшиеся вокруг него предположения. Его мозг напряженно анализировал все возможные нуги, открывавшиеся перед ним, окажись он среди тех, кого пошлют сражаться за германского принца.

Когда маленькая группа разошлась, возле Гавина остались только Сенет и Квеснел.

Квеснел вплотную приблизил к Гавину свое грубое, неприятное лицо.

— Ты не будешь среди нас, варвар, — повторил он. — И не ты первым отведаешь леди Бьювайс.

Лицо Сенета напряглось, а Гавин вспыхнул от ярости:

— Держись подальше от леди Элеоноры, Квеснел, иначе я выпущу тебе кишки.

Всем своим видом показывая пренебрежение к этой угрозе, Квеснел повернулся к ним спиной и зашагал прочь, с громким и язвительным хохотом.

Ладони Гавина покрылись потом.

— Мне придется убить его, Сенет. Рано или поздно, но я убью его.

Сенет не мог возразить.

***

Элеонора со своей стороны молилась, чтобы Гавин не оказался среди тех, кого пошлют на помощь германскому принцу. И хотя она понимала, что он все равно покинет Францию, она не хотела, чтобы это произошло сейчас. Она бы хотела отодвинуть боль предстоящей разлуки как можно дальше.

Ее жизнь не была трудной. Ее госпожа была приятной и даже доброй, ее отношение к девушке скорее больше было связано с великодушной натурой, чем с тем, что Элеонора приходилась им родственницей. Она часто улыбалась и говорила:

— Мы должны подыскать кого-нибудь, за кого ты хотела бы выйти замуж, Элеонора, кого-то хорошего и доброго. Я не хочу, чтобы ты провела всю свою жизнь, прислуживая мне. — Но был только один человек, который владел вниманием Элеоноры, и она знала, что не интересовала его.

В этот день ее задумчивое настроение не ускользнуло от внимания ее госпожи.

— Ты себя неважно чувствуешь, Элеонора? Может, вернешься в свою спальню, а я пришлю кого-нибудь?

Элеонора улыбнулась:

— Не надо, моя госпожа, в этом нет необходимости. Я немного задумчива сегодня. Вы ничего не знаете о планах моего господина послать людей германскому принцу?

Обе женщины занимались вышиванием гобелена, но они не проявляли большого интереса к этой работе. Замок был заполнен прекрасными дорогими портьерами и шторами. И не было необходимости в новом гобелене. Леди Клод отложила в сторону иголку с ниткой.

— Нет, я ничего не слышала. А разве мы собираемся посылать кого-то?

Элеонора выглядела испуганной и обеспокоенной. Возможно, ей не следовало говорить этого.

Леди Клод коснулась ее руки:

— Не надо так пугаться, моя дорогая. Уверяю тебя, мой господин рассказывает мне все, когда не забывает сделать этого. Итак, что же ты слышала?

— Очень немного. Верел разговаривал с мужчинами во дворе, и я услышала только, что некоторые собираются уезжать. Я не думаю, что вы знаете их имена.

— И кто тот, кто, тебе хотелось бы, чтобы он уехал или остался? — поддразнила ее леди Клод. — Молодой шотландец?

Элеонора изумленно уставилась на нее.

— Неужели это всем известно?

— Нет, моя дорогая. Но никто не знает тебя лучше меня, а я ничего не собираюсь обсуждать с теми, кого это не касается.

Плечи у молодой женщины опустились.

— Он не интересуется мной.

Леди Клод смотрела на печальный изгиб ее губ и не знала, как ее утешить. Она боялась, что это была правда. Она никогда не видела юношу, который был бы так занят своими собственными мыслями. И все же…

— Я не видела, чтобы он проявлял интерес хоть к кому-то, хотя у него были для этого большие возможности. — Последнее было сказано с некоторой сухостью. Некоторые молодые девушки, дочери именитых гостей герцога, чуть ли не бросались к его ногам. Он был необыкновенно красивым молодым человеком.

Выражение лица у Элеоноры просветлело.

— Я говорю себе, что не следует надеяться, но ничего не могу поделать с собой.

— Ты должна надеяться, — резко произнесла ее хозяйка. — Это чушь, что женщина должна ждать, пока мужчина сам заметит ее, это разбивает слишком много сердец. Я бы до сих пор ждала моего господина.

— И что же вы сделали?

— Очень немного в действительности. Я разговаривала с ним при любой возможности, на любую тему, особенно о том, что было дорого ему, охота, сражения.

— Я думала, что ваша свадьба была соглашением.

— Так оно и было, брак был устроен моим отцом. Но никто не мог уговорить моего мужа любить меня. Я должна была сама сделать это.

Элеонора вздохнула:

— Это совершенно другое дело, когда мужчина не имеет выбора. — И все же она почувствовала надежду при этих словах своей госпожи.

Леди Клод рассмеялась:

— Никогда не надо думать, что мужчина не может выбирать, в чьей постели он будет спать.

Румянец сопровождал ответную улыбку Элеоноры, она приняла близко к сердцу слова своей хозяйки. Кроме всего, ничего зазорного не было в ее стремлении привлечь его внимание. Для нее было большим удовольствием общаться с Гавином, и не важно, о чем они будут говорить.

***