Дениз Робинс - Танцы в пыли Страница 18

— Ты думаешь только о себе, Магда… Только о себе. Подумай же немножко о своей бедной матери! Ей нужно купить столько вещей, которые я — увы — не могу себе позволить. Подумай и о братьях, их нужно отдавать в школу, а нам это не по средствам… У графа Морнбьюри столько денег, что тебе и не снилось. Твои дядя и тетя из Шафтли всегда прекрасно о нем отзывались…

В таком вот духе он и продолжал, постоянно подчеркивая, что это ее долг перед семьей — выйти за графа, в случае, если ему понравится ее миниатюрный портрет. Да, она труднее поддавалась на уговоры, чем ее мать. Ласковый голос, которым он ее увещевал, вызывал у нее только смех, настолько ужасно и неестественно было его звучание.

— У тебя великолепная грудь. Будем надеяться, Морнбьюри не устоит. Ты только представь, какое это будет счастье, если ты станешь любимой женой столь благородного и красивого мужчины. Ты станешь вхожа в королевский двор. Ведь, если я не ошибаюсь, граф ее крестник? Голубка моя, как же ты можешь упускать такой шанс? Вот это было бы преступлением.

Магда рывком подняла голову:

— А посылать Эсмонду Морнбьюри портрет моей матери в молодости под видом моего — это не преступление?

— Ну конечно, нет, моя цыпочка. Это всего лишь маленькая уловка. Ну, послушай же, мое сокровище, что я тебе говорю. Я ведь желаю тебе только добра. Решайся — гонец графа ждет ответа.

Голова ее, казалось, готова была лопнуть от противоречивых мыслей. Господи! Разве же ей не хочется изменить собственную судьбу, уехать в Морнбьюри, стать невестой Эсмонда… Спрятаться подальше от этого негодяя, сбежать из этого мрачного дома… Конечно, конечно! Да! Но как? Как такое возможно? Как возможно обманывать порядочного человека, к тому же бывшего возлюбленного Доротеи?

Отчим встал.

— Не знаю, что ты там себе думаешь, но я в любом случае отправлю эту миниатюру графу. И посмотрим, каков будет результат, — сказал он и снова причмокнул своими толстыми губами.

— Не надо… — начала было Магда, но сэр Адам уже ушел.

Вскоре она услышала стук копыт. Это слуга графа повез в Морнбьюри портрет. Теперь Морнбьюри станет жертвой обмана…

Магду начала бить дрожь. Она взяла со стола исписанный мелким почерком листок — письмо Эсмонда ее отчиму. Глаза ее сразу выхватили один абзац:

«Я бы и вовсе не стал жениться, ибо не в моих силах вычеркнуть из сердца любимый образ той, что навеки запала мне в душу. Но если мне все же надлежит это сделать, то пусть женой моей будет та, чей голос живо напомнил мне о прежних счастливых временах и в чьих жилах течет та же кровь. Может быть, Бог даст и наш ребенок родится похожим на ту, что нашла покой среди ангелов. Теперь мне остается только с нетерпением ждать Вашего ответа и согласия Вашей дочери. Я сумею позаботиться о ее юности. В моем доме она найдет уважение и любовь, достойные ее юных лет и положения, а также благодарность за преданную дружбу и переписку во время моей болезни».

Официальное предложение. Каждое слово пропитано чувством долга. Все только ради повиновения королеве, и никакой любви. Но уж по крайней мере, она будет знать наверняка, что Эсмонд ее не любит, что для него Магда всегда останется лишь напоминанием об ушедшей сестре.

Но как можно знать наперед, будет ли ее ребенок похож лицом на Доротею? Она уронила письмо. Сердце ее тревожно забилось.

Боже, нет, нет, она не должна этого делать!

Не дожидаясь возвращения отчима, Магда бросилась наверх в комнату матери. Леди Конгрейл возлежала в подушках и пыталась проглотить завтрак, которым ее кормила старая служанка. Вид у нее по-прежнему был больной и жалкий. Кажется, она уже знала о странном и неожиданном сватовстве графа. При виде дочери запавшие глаза воспаленно заблестели. Мать принялась с жаром убеждать Магду принять предложение:

— Я понимаю, что сэр Адам поступил плохо, отправив мой портрет вместо твоего. Но если граф его одобрит, я умоляю тебя дать согласие на помолвку.

— Да надо быть круглой дурой, чтобы не дать, — со смехом прокудахтала Тамми. — Как еще можно заполучить хорошего мужа, живя в этой семье, — только обманом!

Щеки Магды вспыхнули.

— Вы все прямо мечтаете, чтобы я взяла на себя этот грех!

— Умоляю тебя, дитя мое, не думай об этом как о грехе. Лучше считай, что это избавление для твоей несчастной матери, — заныла леди Конгрейл. — В этом ты должна видеть очищение для своей души. Доктор Крэбтри сказал, что еще одна беременность наверняка принесет мне смерть. Твоего отчима больше всего интересуют деньги, которые пришлет нам Морнбьюри, когда узнает, как мы нуждаемся. Не надо злить его своим отказом, детка. Можно ведь попытаться. Даже если граф отошлет тебя обратно домой, кошелек твой не останется пустым. Я слышала, что граф очень щедрый и великодушный человек.

— И с таким щедрым и великодушным человеком вы мне предлагаете так обойтись! — горячо воскликнула Магда.

Леди Конгрейл заплакала.

— Ради всего святого, Магда, я тебя умоляю. Добейся уговора с сэром Адамом. Скажи ему, что ты сделаешь все, как он просит, но только в обмен на то, что оставит меня в покое и даст мне возможность нормально существовать…

Магда подошла к окну. Она увидела, как по снегу внизу прыгают два дрозда. Стояла прекрасная для зимы погода. До чего же ей хотелось вырваться отсюда — глотнуть солнца и свежего воздуха, вместо того чтобы вдыхать отвратительные запахи этого дома! Сегодня Уайлдмарш казался ей особенно ненавистным. Она устала от всех этих разговоров с матерью и отчимом, казалось, ум ее совершенно истощился. Однако в глубине души она чувствовала, что на самом деле хочет того же, что и они. Она хочет иметь свой собственный дом, хочет избавиться от унижений и тяжелой домашней работы. Конечно, искушение велико. Но, как, как она может поступить так с Эсмондом Морнбьюри, если до этого относилась к нему с искренним уважением и трепетом? Для нее он был великим мучеником любви, романтиком. Другого Эсмонда она попросту не знала. Не знала, что иногда он мог быть жестоким, безжалостным, высокомерным. Что вел порой далеко не праведную жизнь. В замке Шафтли он всегда проявлял себя с самой лучшей стороны.

Магда неожиданно резко обернулась и посмотрела на мать. Лицо ее было белым как мел.

— Мадам, вы только представьте себе мое положение, если граф одобрит этот портрет и обручится со мной заочно, а потом, как честный и порядочный человек, будет вынужден на мне жениться. Вообразите, каково мне будет вынести все это!

Вдруг Тамми зацокала языком, проворно подбежала к изголовью кровати и склонилась над леди Конгрейл.