Элизабет Чедвик - Отвергнуть короля Страница 18

– Эй! – крикнул Ральф.

Подняв глаза, Гуго увидел наверху силуэт брата. С ним пришел их отец и несколько охотников. Веревочная лестница заскользила по склону, раскачиваясь и собирая грязь и мусор. Пальцы Гуго онемели от холода, ноги висели бревнами. Синяки налились, и он с большим трудом хватался за ступеньки и едва не погиб, выбираясь изо рва в красноватые зимние сумерки. Сильные руки схватили и вытащили его, когда он навалился грудью на край.

– Прости, нам надо было догонять охоту, и Длинный Меч думал, что ты сможешь выбраться сам, – произнес Ральф, задыхаясь от усилий и огорчения.

– Так давай посадим его в ров и посмотрим, как скоро он выберется! – огрызнулся Гуго. – Он нарочно бросил меня там!

– Нет, – забеспокоился Ральф. – Я уверен, в пылу погони он просто забыл про тебя. Длинный Меч бы так не поступил.

– Неужели? – с глубочайшим презрением произнес Гуго.

Отец протянул ему поводья Эбена.

– Ты в состоянии ехать? – Он указал на исцарапанные грязные руки Гуго. Хотя граф ничего не сказал, он был шокирован поступком Длинного Меча. Нельзя бросать упавшего, помочь ему выбраться – священный долг и обязанность.

– Я справлюсь, – коротко кивнул Гуго. Превозмогая боль, он сел в седло и повернул к дому.

Когда Гуго вошел в зал Фрамлингема, испачканный и промерзший до костей, Длинный Меч беседовал с их матерью, удобно расположившись на обитой скамье у огня. Он был облачен в роскошную мантию из такой толстой шерсти, что она блестела, как шелк. На шее сверкала золотая брошь. Длинный Меч выглядел согревшимся, расслабленным и сытым. Мать с нежностью улыбалась ему. Гуго с трудом подавил желание убить единоутробного брата.

– Почему вы не послали за мной раньше?! – рявкнул он. – Как, во имя всего святого, я должен был оттуда выбираться?

Длинный Меч покраснел. Он виновато взмахнул рукой и улыбнулся, как будто думал, что Гуго суетится из-за пустяка.

– Простите! Но я знал, что вы не пострадали.

– А охота на оленя важнее, чем спасение упавшего охотника и к тому же вашего родственника?

– Я уже извинился. Сядьте у огня, выпейте горячего вина. – Он указал на кувшин, гревшийся на камине.

Гуго заметил просительное выражение на лице матери – выражение, которое намекало, что они всего лишь дети, поссорившиеся из-за шутки, которую один сыграл над другим, и что он должен принять оливковую ветвь мира.

– Лучше не стоит, – ответил Гуго. – Мне нужно избавиться от грязной одежды, и я сейчас не слишком приятный собеседник. Прошу меня извинить.

Сухо поклонившись матери и игнорируя Длинного Меча, он вышел из зала и поднялся в жилые покои на верхнем этаже. К его возвращению была приготовлена горячая ванна, и на камине тихо побулькивал глиняный горшок с мясным бульоном. На маленьком столике рядом с ванной ждали хлеб и вино, а также пикантные пирожки.

Когда Гуго раздевался, дверь тихо отворилась и закрылась за его отцом. Очевидно, он тоже был не в силах оставаться в зале, попивая вино с их гостем.

– Он считает меня мягкотелым только потому, что я не бросаюсь, очертя голову, в атаку, и потому, что песнь меча для меня лишь одна из многих. – Гуго поморщился, обнажив длинную алую царапину на предплечье, совпадавшую с прорехой в рубахе.

– Все дело в том, что, хотя его отец – король, а я всего лишь граф, Длинный Меч – бастард, а ты рожден в законном браке и вдвое богаче его, – прагматично заметил отец. – Он всегда будет завидовать обстоятельствам твоего рождения. Ради твоей матери я привечаю его. Кроме того, в наших интересах иметь своего человека при дворе… Однако его сегодняшнее поведение совершенно недопустимо.

Гуго погрузился в ванну, и ему немного полегчало, когда горячая ароматная вода омыла тело, расслабляя напряженные мышцы, облегчая боль от синяков и ушибов. Вино было горячим и пряным, а в пирожки добавлен имбирь, и вскоре Гуго раскраснелся.

– Я знаю, кто такой Длинный Меч, – сказал он. – Да, он нужен нам при дворе, и моя мать души в нем не чает. Я понимаю, почему он желанный гость в нашем доме, но после сегодняшнего… – Уголки его рта опустились, а голос стал жестким. – Ради матери и графства я готов терпеть его присутствие, но не рассчитывайте, что я буду его развлекать.

– Я и не рассчитываю, – ответил отец. – Тем не менее я рад этой возможности поговорить наедине, потому что нам нужно еще кое-что обсудить.

– Что именно?

– Твой брак с Махелт Маршал.

Гуго вышел из ванны, энергично растерся полотенцем и надел мягкую, согретую на огне одежду и удобные туфли из кожи козленка.

– А вы что, передумали? – спросил он, застегивая пояс.

– Слишком поздно, – криво улыбнулся отец. – Помолвка – это клятвенное обещание жениться, аннулировать ее нелегко и чревато последствиями… Впрочем, я этого и не желаю. – Он погладил меховой воротник плаща. – Маршал написал мне, что собирается отправиться в Ирландию, как только получит дозволение короля. Необходимо навести порядок во владениях его жены в Лейнстере. Графиня будет жить на доходы с них, если с Маршалом что-то случится, а он, полагаю, после недавней болезни задумался о собственной смерти.

– Какое отношение это имеет к нам? – Гуго налил себе еще вина.

Роджер снова разгладил гладкий беличий мех.

– Маршал не берет с собой старшую дочь. Он хочет, чтобы она осталась в Англии, и попросил скрепить ваш брак… желательно до Великого поста.

Гуго в смятении уставился на отца:

– Но до поста всего два месяца!

– Девочке будет почти четырнадцать. Ее семья говорит, что у нее начались женские кровотечения, но она еще слишком молода, чтобы вынашивать детей. Они просят сохранить ее невинность до пятнадцатого дня рождения.

– Брак, не вступивший в силу, еще можно расторгнуть, – заметил Гуго.

– Согласен, об этом нужно помнить, но они рискуют не меньше, чем мы, – резко ответил Роджер. – Уильям Маршал хочет обеспечить безопасность дочери и просит нас стать ее опекунами. Год пролетит быстро, и вы успеете узнать друг друга, прежде чем разделите постель, что только к лучшему, а она тем временем научится жить на наш лад.

Гуго подумал о темноволосом ребенке, с которым был помолвлен два года назад. Он мог представить, как веселит и поддразнивает девочку точно так же, как своих младших сестер, но мысль о том, чтобы ухаживать за ней, не говоря уже о том, чтобы делить постель ради обзаведения потомством, казалась ему дикой.

– Король может и не дать Маршалу разрешения отправиться в Ирландию.

– Разумеется. Иоанну придется не по вкусу, если Маршал будет совать повсюду нос, мешая его интересам. Графиня принадлежит к ирландской королевской семье. Учитывая подозрительный характер Иоанна, он может подумать, что Маршал собирается основать себе королевство в Ирландии.