Конни Мейсон - Шейх Страница 18

— Хорошо, мой господин, — с наигранной покорностью промолвила принцесса. — Я не стану спорить. Мне действительно нужно привести себя в порядок. Да простит меня Аллах, если я невольно обидела тебя, ведь твои чувства так искренни…

Ее сарказм не укрылся от Джамала.

— Ты не обидела меня, моя красавица, — в тон ей ответил он. — Я же сказал, что готов подождать.

— Значит, ты по-прежнему верен данному тобой слову?

— Разумеется. Я еще никогда не нарушал его, это дело чести.

—Даже если слово дано бесправной рабыне? — недоверчиво спросила Зара.

— Тогда — тем более, — серьезно ответил он.

Она впервые посмотрела на него с уважением.

Перед ними высились массивные двустворчатые ворота, искусная резьба которых изображала сладострастные сцены любовных забав.

— Ты права, — продолжил Джамал, — это действительно вход в гарем. И ты будешь жить там вместе с моими наложницами. Но у них больше свободы, чем ты думаешь. Они, например, могут покидать его и возвращаться, когда им заблагорассудится… хотя, конечно, есть определенные ограничения. Им дозволено посещать деревню в базарные дни и даже ездить в Мекнес, но только в сопровождении Хамета и нескольких стражников. Но ты, красавица, всего лишь рабыня, и это на тебя не распространяется. Твой дом отныне — это только дворец, двор и сад, но дальше — ни шагу!

С этими словами он открыл тяжелую створку ворот и подтолкнул девушку вперед.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Зара сразу поняла, что она попала в другой мир, ничуть не похожий на тот, привычный, в котором прошли ее детство и часть юности, мир черных пыльных шатров и выжженных солнцем деревень с кособокими глинобитными хибарами. Помещение, куда ввел ее Джамал, было не слишком большим, но поражало роскошью своих орнаментов и обстановки. Пол устилали бесценные магрибские ковры, повсюду были шелк, бархат и атлас; инкрустированные перламутром приземистые столики полированного черного дерева ломились под грузом сластей, фруктов и цветов.

— Джамал! — воскликнула кареглазая пухленькая брюнетка с губами цвета спелой вишни. — Ты оказал нам великую честь своим приходом. Нам нечасто случается видеть тебя днем. — Ее длинные ресницы кокетливо заколыхались. — Чем мы можем служить тебе, господин?

Миниатюрная рыжеволосая девица бесстыдно прижалась к нему своим пышным бюстом и томно закатила глаза:

— Ох, господин, скажи только слово, и мы сделаем так, что день покажется тебе сладостнее ночи…

Еще одна брюнетка, чья красота затмевала всех остальных, одарила шейха столь призывной улыбкой, что Зара в смущении отвернулась.

— Посмотрите, — воскликнула она мелодичным голоском, полным насмешки, — как наш господин заботится о нас, он привел нам нового евнуха!

Три пары глаз с вызовом уставились на Зару. Девушка гордо вздернула подбородок, однако продолжала разглядывать наложниц с плохо скрытым любопытством. Все они были одеты одинаково — в полупрозрачные лифы, едва прикрывающие грудь, шелковые шаровары и легкие газовые накидки; на их ножках красовались мягкие туфли красного сафьяна с загнутыми носами, а пальцы рук унизывали кольца с разноцветными драгоценными камнями. Контуры их лиц казались чуть смазанными из-за практически не видных глазу тончайших белых вуалей, причем каждая имела свой еле заметный оттенок: голубоватый, розоватый и зеленоватый.

Рыжеволосая брезгливо сморщила носик:

— Где ты нашел такого вонючего раба, Джамал? Такие запахи просто оскорбительны для нашего обоняния. Ты совсем не думаешь о нас, капризно добавила она.

Шейх обвел взглядом своих наложниц:

— Мой новый раб — женщина. Она будет прислуживать, а также выполнять кое-какую работу по дому.

— Ты это называешь женщиной? — презрительно хмыкнула Лейла, бросив на Зару уничтожающий взгляд.

Оскорбленная, Зара уже готова была броситься на обидчицу, но Джамал с силой сжал ее плечо.

— Где Нафиса? — спросил он.

— Я здесь, мой господин. — Из соседней комнаты появилась рослая пожилая женщина и низко поклонилась ему. — Что тебе угодно? — Внезапно ее взор упал на Зару, и она нахмурилась. — Это женщина?

— О да, Нафиса, ты очень проницательна, — усмехнулся Джамал. — Султан подарил мне новую рабыню, и я очень надеюсь, что ты поможешь ей выглядеть соответственно ее полу.

— Рабыню, господин? — подкрашенные брови Нафисы взлетели вверх. — Так она всего лишь рабыня, и ты не хочешь от нее никаких особых услуг?

— Нафиса, Джамал сам знает, чего хочет, резко оборвала ее Амар. — Отведи ее в купальню, и объясни, что такое мыло, и не забудь проверить, нет ли у нее вшей.

— Нет ли у меня вшей?! — возмущенно вскричала Зара, вырываясь из рук шейха; тот и опомниться не успел, как она уже сбила его наложницу с ног и принялась потчевать ее ударами.

— Хватит! — рявкнул Джамал и мгновенно разнял дерущихся. — Еще одна склока, и обе пойдете на конюшню! Ты, Амар, не суй свой нос, куда тебя не просят, и не вздумай больше отвечать за меня. А ты, Зара, смири свой дикий нрав, и научись вести себя так, как должно рабыне.

— Но у меня нет вшей! — вскрикнула оскорбленная принцесса, тщетно пытаясь вырваться из железных рук шейха.

— Она сумасшедшая! — всхлипнула Амар, отползая подальше от опасной берберки. — Ее надо хорошенько выпороть, иначе из нее никогда не получится хорошей рабыни.

Джамал мысленно с этим согласился.

— Послушай, Зара, — собрав остатки терпения, сказал он. — Саха, Лейла и Амар — мои наложницы. Тебе предстоит прислуживать им здесь, в гареме, так что запомни следующее: нрав у Сахи вспыльчивый, под стать ее рыжим волосам; Лейла ласкова, как котенок, но берегись ее коготков; а Амар может стать твоим злейшим врагом, если ты вздумаешь ей перечить.

— Но почему от твоей новой рабыни так ужасно воняет? — с любопытством спросила Нафиса.

— Совсем забыл представить тебе Нафису, главную женщину в моем гареме, — с комичной серьезностью спохватился Джамал. — Познакомьтесь и постарайтесь не ссориться… Так вот, — продолжал он, обращаясь уже только к Нафисе, — от нее так пахнет, потому что она была рабыней на конюшне.

— На конюшне? — в ужасе всплеснула руками Саха.

— Должно быть, она очень провинилась перед тобой, мой господин, — не без ехидства эхом отозвалась Амар.

Морщинистое лицо Нафисы чуть смягчилось, что можно было истолковать как сочувствие.

— Пойдем со мной, Зара, — сказала она. Я помогу тебе избавиться от этих мерзких запахов.

Девушка молча последовала за ней, желая лишь одного — поскорее принять ванну.

Купальня была уже готова. Над ней поднимался пар, а в воздухе разливался пряный аромат солей и трав. Неглубокий бассейн занимал всю обширную комнату, смежную с главной залой гарема; стены ее были выложены квадратами белого мрамора и голубого лазурита.