Патриция Райс - Любовь навеки Страница 18

Пенелопе очень хотелось посмотреть спектакль, но она не подавала виду, что отказ принять приглашение графини ее разочарует. Она чувствовала себя в неоплатном долгу перед Грэмом. Его желание действительно стало для нее законом.

Обладавший большим жизненным опытом, Грэм видел Пенелопу насквозь, понимая, какие чувства движут ею. Она очень хотела побывать в театре, а он своим неодобрительным отзывом о ее внешнем виде испортил ей настроение. Грэм подумал, что, в сущности, не имел никакого права просить ее остаться дома, тем более что и сам не собирался сидеть в четырех стенах.

– Вы вольны делать все, что захотите, – поморщившись, сказал он. – Я дал вам слово и не собираюсь нарушать его. Я только стараюсь, чтобы вас никто не оскорбил и не задел вашу честь. Гай – довольно легкомысленный человек, не забывайте об этом. Я понимаю, что сам виноват во всем. Если бы я не растерял всех своих знакомых, то передал бы вас сейчас на попечение более уравновешенных мужчин. Впрочем, ума не приложу, кто бы это мог быть.

Пенелопа с большим интересом слушала его. Она мало знала о прежней жизни мужа. По-видимому, он занимал высокое положение в обществе до того, как с ним произошло несчастье. Но почему Грэм отвернулся от всех в то время, когда ему, как никогда, необходимо было дружеское участие? Судя по его довольно циничным высказываниям, он был невысокого мнения о своих бывших товарищах. Неужели он считает, что в светском обществе нет достойных людей?

– Грэм, я была бы счастлива, если бы в театр меня сопровождали вы, а не кто-либо другой. Мне не нужны услужливые кавалеры, и уж тем более ухажеры. Я обходилась без них много лет, обойдусь как-нибудь и в дальнейшем. Возможно, я не романтична. Я никогда в жизни не влюблялась, даже в юности не увлекалась никем. Вы женились на настоящей старой деве.

– Я женился на наивной сельской девушке, которая ничего не знает о любви. – Опершись на трость, Грэм внимательно смотрел на смутившуюся жену. В его взгляде зажглись золотистые искорки. – Не хочу предвосхищать события, высказывая свое мнение о любви. Вы на собственном опыте должны узнать, что это такое, а потом мы сравним впечатления.

_ Я знаю, что существует множество видов любви, милорд. Поэтому не считайте меня слишком наивной. Я не верю в романтическую любовь, она – из области волшебных сказок.

– Вы считаете, что Шекспир писал волшебные сказки? Вы притворяетесь черствой, неспособной любить. Но я думаю, в вашем окружении просто не было мужчины, который мог бы разжечь в вас страсть. Вы созрели для нее, дорогая моя. Не говорите потом, что я не предупреждал вас!

Пенелопа рассмеялась и вышла из спальни. Она не придала особого значения словам мужа, но тот говорил совершенно серьезно. Его действительно беспокоило будущее Пенелопы. Он неплохо разбирался в женщинах и видел, что жене угрожает опасность. Пенелопа могла легко пасть жертвой первого же настойчивого ловеласа, шепнувшего ей на ушко нежное слово. Почему он должен держаться в стороне и смотреть, как кто-то будет разбивать сердце его жены? Грэм сам мог преподать Пенелопе уроки страсти, сделав это мягко и ласково. Эта идея понравилась ему. Но чтобы осуществить ее, сэру Тревельяну необходимо было время.

Нельзя сказать, что в игорный притон Ист-Энда не захаживали джентльмены из высшего общества. Но один из них, сидевший в плохо освещенном углу рядом с девицей легкого поведения, своим необычным видом приковывал к себе всеобщее внимание. Внешность у него была вполне заурядная: всклокоченные черные волосы, прищуренные глаза и шрам через всю щеку роднили незнакомца с завсегдатаями притона. Но его поведение казалось нетипичным: он, очевидно, отчаянно скучал, сидя рядом с полногрудой красоткой и лениво бросая карты на стол. Незнакомец с отсутствующим видом раскладывал пасьянс, когда вокруг него за игровыми столами кипели нешуточные страсти.

Однако появление еще одного джентльмена в этом злачном месте пробудило интерес странного господина. Джентльмен этот пробирался между столиками накуренного, набитого подвыпившими игроками зала, озираясь по сторонам. Человек со шрамом жестом приказал девице привлечь внимание вошедшего. Через минуту она подвела его к столику.

– Мы знакомы? – с высокомерным видом, не скрывая досады, спросил джентльмен человека со шрамом. В отличие от последнего новоприбывший походил на приближенного королевского двора.

Оба были одеты по последней моде: в облегающие панталоны, визитки – сюртуки со скругленными фалдами и накрахмаленные рубашки из тонкого полотна. Однако в облике человека со шрамом чувствовалась небрежность, с которой он относился к своему внешнему виду, в то время как похожий на придворного джентльмен был аккуратен и подтянут.

– Нет, мы не знакомы, но мой кузен уверил меня, что я непременно должен увидеться с вами. Поэтому я послал вам записку с просьбой о встрече. Вы – Девер, не так ли?

– А вы кто такой? – вопросом на вопрос ответил лощеный джентльмен и сел за столик.

– Моя фамилия Чедуэлл. Вы наверняка ничего не слышали обо мне. Я кузен Тревельяна со стороны матери и до недавнего времени жил в Америке.

В глазах Чедуэлла на мгновение зажглись веселые огоньки, а на губах заиграла очаровательная улыбка. Девица, снова усевшаяся рядом с ним, потянулась, чтобы поцеловать его, но он досадливо отмахнулся от нее и вновь со скучающим видом стал раскладывать пасьянс.

Однако Девер, похоже, не был удовлетворен тем, что услышал.

– Вы говорите на чистом английском языке, – промолвил он. – Как вы оказались здесь?

Чедуэлл пожал плечами:

– Мои родители – англичане. Почему я должен говорить с американским акцентом? Впрочем, могу продемонстрировать, как говорят янки, если это уместно.

Девер фыркнул:

– Грей тоже умеет говорить на многих наречиях. Если надо, он может изъясниться по-испански, по-французски и даже на хинди. В этом вы очень похожи.

– Он мог когда-то изъясняться на многих языках, – поправил собеседника Чедуэлл. – После произошедшего с ним несчастного случая Грей превратился в беспомощного калеку. Но вы, конечно, ничего не знаете об этом. – Последняя фраза была произнесена насмешливым тоном. Чедуэлл намекал на то, что Девер прекрасно осведомлен о несчастье, постигшем Грея, но не хочет признавать этого. – Беда, произошедшая с кузеном, заставила меня приехать в Европу. Грей сказал мне, что вы знакомы с лицами, имеющими отношение к его несчастью.

Произнося эти слова, Чедуэлл не отрывал глаз от карт на столе.

– Если я правильно понял вас, вы намекаете на того человека, который проезжал в экипаже мимо места событий. Я действительно знаком с ним, – холодно сказал Девер. – Из нас немногие остались в живых. Это дело ваших рук?