Шеннон Дрейк - Ночь нашей любви Страница 18

— Смерть вам пока не угрожает, миледи, — усмехнулся шотландец. — Во всяком случае, от моей руки. Хотя порой у меня возникает желание придушить вас.

— А на что вы рассчитывали? Что женщина смиренно откажется от владений своего отца и выкинет из головы все мысли о личной свободе?

Слезы обожгли Кайре глаза. Боже, до чего она глупа! Ей ведь известно, как жесток этот мир. Король Эдуард уверен в своем праве вершить судьбами людей. Стоит ли удивляться, когда он словом или мановением руки обрекает целые города на смерть?

— Я не рассчитывал увидеть вас.., такой, — сказал шотландец и, повернувшись к ней, вдруг добавил:

— Очень сожалею, что причинил вам зло.

— Разве вы не этого хотели?

— Я хотел лишить Дэрроу его достояния.

— Любопытная мысль, если учесть, что таким правом обладает лишь король.

— Боюсь, ни вы, ни ваш жених не представляете себе размаха восстания, которое вспыхнуло на юге.

— Вы имеете в виду мятежника Уоллеса?

— Да, — неожиданно засмеялся он.

— Но он же отщепенец, разбойник с большой дороги!

— Почему? — Кайра на всякий случай отодвинулась, когда он, приподнявшись, гневно воззрился на нее. — Да, Уоллеса объявили вне закона, потому что он не стал молчать, когда убили его отца. Тот отказался присягнуть Эдуарду и, представьте, был кем-то убит. Потом Марион… Возможно, Уоллес страдает даже больше, чем я, поскольку винит себя.

— Я слышала от менестрелей. Говорят, убили женщину, которую он любил, но, по слухам, эта история придумана, чтобы оправдать Уоллеса, который отправил на тот свет королевского посланника Хеселрига…

— Это не выдумка! Мой кузен Джон был тогда с Уоллесом. Наткнувшись на патруль, они укрылись в доме Марион, а потом незаметно ушли. В отместку Хеселриг раскроил несчастной девушке голову. Но ему показалось мало, и он велел сжечь ее дом.

— Всем известно, что Уоллесу неведомо милосердие, — упорствовала Кайра. — Он и сам сжигал людей.

— Один раз! И я при этом присутствовал. Англичане обманом заманили несколько сотен шотландцев в Эр, и каждого прибывшего на сбор повесили. К счастью, наш отряд предупредили, и мы спутали им все карты. Но, увидев чудовищное зрелище, Уоллес пришел в неописуемую ярость. Убийц схватили, заперли в одном амбаре с их жертвами и устроили погребальный костер для тех и других.

— Пусть так, — тихо сказала Кайра, покачав головой. — И все же это шайка разбойников, а вы станете одним из них, когда Эдуард конфискует ваши земли, ибо он считает Шокейн своим. Шотландцы его поддерживают, в том числе Роберт Брюс и другие знатные лорды, претендующие на шотландский трон. Вам противостоят могущественные силы. А чем будете сражаться вы? Камнями и дубинками?

— Я буду сражаться огнем сердец моих людей! К тому же Уоллес не один. Вы забыли об Эндрю де Морее, который обладает столь почитаемыми вами богатством и властью. Он теснит англичан на севере и уже взял несколько замков, расположенных в его наследственных владениях. Восстание набирает силу.

— Если сюда придет Эдуард, то замок вы не удержите.

— Эдуард воюет во Франции.

— Если король пришлет армию…

— Пришлет, не сомневайтесь.

Кайра закрыла глаза, проклиная себя за то, что ввязалась в политические споры, да еще в ужасную ночь, принесшую ей одни потери и боль.

— Да, король пришлет армию, вас убьют или возьмут в плен. Эдуард беспощаден к изменникам. Вас повесят, выпотрошат, кастрируют, утопят, четвертуют.

— Он может называть меня изменником, но я никогда не предавал человека, которому поклялся в верности. Пусть Джон Балиол — только жалкая марионетка, лишенная трона, однако это наш законный король. Мы сражаемся под его знаменем — с шотландским львом. Говорят, молодой Роберт Брюс, внук прославленного воина, очень честолюбив и подпишет договор с самим дьяволом, чтобы стать королем. Но если он заявит о своих претензиях на трон, ему придется сделать выбор. Нельзя быть королем Шотландии и холуем Эдуарда. Вы правы, миледи! — Кайра вздрогнула, почувствовав на плече его руку. — Уоллес — мятежник, объявленный вне закона, ему нечего терять. Ни земельных угодий, ни титулов, которые делали бы его зависимым от английского короля. Он не желает ни богатства, ни власти, только свободы для родины. А человек, которому нечего терять, может быть очень опасным.

— Уоллес будет убит или схвачен, повешен, утоплен…

— Миледи, вы когда-нибудь заткнетесь? — резко спросил он, поворачивая ее лицом к себе.

— Я с радостью помолчу, если меня оставят в покое.

— Я пытаюсь объяснить вам, что происходит с этой страной.

— Вы пытаетесь оправдать свое поведение.

— Я не собираюсь перед вами оправдываться!

— Тогда почему вы извинялись?

— Повторяю, я ничем вам не обязан! Вы прекрасно сыграли шлюху, убедив меня, что переспали с половиной замка.

— Сэр, даже если бы я переспала со всеми мужчинами в замке, это не означает, что я хотела переспать с вами.

— Хотела? Миледи, тут вам не придворный бал или другое развлечение. Это война. Я захватил этот замок, я захватил вас.

— Чтобы использовать и выбросить, лишив чести! Пусть, мол, этот Кинси берет в невесты женщину, у которой вы были первым. Да вы такой же, как он!

— Благодарите Господа, что я не такой, — ледяным тоном произнес шотландец. — Но удовлетворите мое любопытство. Что говорит лорд Кинси по поводу вашей исключительной болтливости?

Кайра, скрипнув зубами, отвернулась. Если бы он знал, как она презирает человека, за которого по воле короля должна выйти замуж! Разве ему придет в голову, что в тот момент, когда он напал на замок, она на коленях молила Господа избавить ее от Кинси? Именно такой человек, злобный, жестокий, и нужен Эдуарду здесь, в Шотландии. И сколько бы он ни уверял ее, Кайра знала, что он надругался над женой Грэма…

А потом убил.

Знала Кайра и то, что по отношению к ней Кинси удерживало в рамках приличий только обещание короля женить его на владелице Шокейна. Тем не менее Дэрроу готов был избить ее, когда она говорила, что не следует проявлять чрезмерную жестокость к людям, которых хочешь подчинить, — в конечном итоге они восстанут и нанесут ответный удар. Но Кинси твердил одно: шотландцы — дикари, животные, варвары. А это при том, что собственная мать — тоже шотландка!

— Я не собираюсь обсуждать с вами лорда Дэрроу и тем более спорить о судьбе Шотландии. Вы дурак и умрете дурацкой смертью. Я еще спляшу на ваших похоронах, сэр, за то, что вы здесь учинили. Все по праву, да? Желание человека — ничто, женщина — просто вещь, победители-мужчины всегда забирают вещи своих врагов. Вы забрали Шокейн, забрали меня. Значит, если король схватит вас, это будет справедливо?