Кэтрин Коултер - Магия страсти Страница 18

Николас довольно улыбнулся. Никто никогда не пытался защитить его. Но он точно знал: Розалинда готова заслонить его собой от всех бед.

— Но почему единокровные братья ненавидят тебя? Ты глава семейства Вейл. Они обязаны тебя почитать. Твой же долг — быть их покровителем.

— Так их воспитали. Отец. И мачеха. Во вторник вечером я впервые со дня своего возвращения встретился с двумя старшими братьями. Станут ли они досаждать мне? Не знаю, и это меня не волнует.

Его темные глаза яростно блеснули.

— И они сделают большую ошибку, решив досаждать тебе. А теперь скажи, ты согласна поехать со мной в театр? Разумеется, в компании с твоими тетей и дядей.

— Ты уже спрашивал дядю Райдера. Верно?

— Да, мужчина должен знать, что налито в его тарелку, прежде чем поднести ложку ко рту.

— Что за ужасная метафора! — хихикнула Розалинда. — Какая пьеса идет сегодня?

— «Гамлет». В главной роли Чарлз Кин. Сын Эдмунда Кина. Он не так знаменит, как его отец, и несколько лет практиковал свое ремесло в Шотландии, но теперь вернулся в Лондон и играет в «Друри-Лейн». Ты любишь Шекспира?

— О да. Однако я всегда считала, что какая-то женщина нанесла ему сердечную рану, и именно по-этому его Катарину постигла такая ужасная участь.

Своего рода месть автора. Можешь ли ты представить женщину, которая склоняется перед мужем и обещает исполнить любое его желание?

Николас от неожиданности задохнулся.

— Ну… возможно… — пробормотал он. Она прижала палец к его губам:

— Нет, я не позволю тебе попасть в ловушку. Ты мужчина. Тетя Софи утверждает, что если женщина коварна и изобретательна, значит, может легко манипулировать мужчиной.

Она погладила его по руке:

— Нет, не переживай. Итак, когда ты хочешь всем рассказать? Возможно, завтра? Воскресенье — самый лучший день, чтобы объявить о нашей помолвке. Когда назначить день свадьбы?

— Дай мне подумать, — протянул он, не сводя с нее глаз.

— А как насчет «Правил Пейла»?

Раньше он страстно хотел разгадать тайну книги, но теперь, как ни странно, не спешил. Теперь у него есть время и ключ, а именно — она, Розалинда.

— Передай Грейсону, что мы продолжим чтение завтра утром.

— И попрошу его пригласить в театр какую-нибудь молодую леди, — добавила она. — Он имеет большой успех у дам. Они считают его ужасно романтичным.

Глава 12

Мисс Лорелея Килборн, старшая из пяти дочерей виконта Рейми, родившаяся и воспитывавшаяся в Нортам-берленде и прибывшая в Лондон на свой первый сезон, до этого вечера имела возможность боготворить Грейсона Шербрука только издали. Розалинда несколько раз встречалась с ней и даже умудрялась без смеха и неуместного фырканья выслушивать восторженные дифирамбы в адрес Грейсона, его великолепного сложения, его прекрасных голубых глаз, его чарующей улыбки и блестящих, талантливых книг. Поэтому, когда Грейсон пожал плечами и заявил, что не знает, кого можно пригласить в театр, не предупредив заранее, Розалинда упомянула леди Лорелею Килборн. Грейсон недоуменно уставился на нее, явно не в силах вспомнить, о ком идет речь. Розалинда не выдержала и ущипнула его:

— Ты такой бесчувственный олух! Тебя же знакомили с ней! И вы даже танцевали вальс! Кроме того, она обожает тебя и восхищается так открыто, что меня подташнивает от того количества патоки, которое начинает литься при одном упоминании твоего имени. Даже если вечер у нее занят, уверена, ради тебя она сумеет освободиться.

— Хм, — задумчиво протянул Грейсон. — Лорелея — прелестное имя. Необычное. Странно, что я не могу ее припомнить. Хотелось бы спросить ее родителей, почему они выбрали для нее именно это имя. Возможно, читали о сиренах, возможно…

— Ад и проклятие, Грейсон! Времени почти не осталось. Немедленно поезжай на Кимберли-сквер и спроси ее. Именно там она и живет. Дом двадцать три.

— Это такая маленькая девчонка? Все время смущается и краснеет? С роскошными волосами цвета соболя?

Соболя?! Вот и верь после этого писателям!

— Самые что ни на есть соболиные. Смущается, говоришь? Только не в моем присутствии. Ни разу не покраснела. Смирись с тем, что ты ее герой, и поезжай с Богом.

Грейсон рассмеялся и погладил ее по щеке.

— Хм… дай мне подумать. Что лучше — сидеть в ложе рядом с хорошенькой девушкой или… в партере с гомонящими пьяными рыгающими дружками? Трудно решить. Да еще если в двух шагах будут сидеть мои родители! Нелегкую задачу ты задала мне, дорогая.

— Болван несчастный, чем помешают тебе родители? Услышав комплименты, которые она обрушит на твою пустую голову, они, разумеется, придут в восторг и скорее всего начнут ей вторить, чем окончательно сделают из тебя несносного эгоиста. И учти, если не пригласишь ее, я тебя покалечу. Ты знаешь, я не шучу.

Грейсон вдруг вспомнил тот давний день, когда, ожидая его, она пряталась на темном балконе второго этажа Брендон-Хауса. А когда ничего не подозревающий Грейсон, насвистывая, спустился вниз, опрокинула на него ведро ледяной мыльной воды. И все потому, что его уродливый мопс Джаспер изжевал ее туфельки, а Грейсон, узнав об этом, имел наглость рассмеяться.

— Хорошо, я поеду, поговорю с ней. Счастлива?

— Не стоит говорить таким похоронным тоном, словно тебе придется жениться на ней. Но знаешь, если хорошенько подумать, ты уже созрел, как говорит дядя Дуглас, чтобы стать порядочным мужем. Попросить его помочь тебе?

Грейсон дернулся, словно желая сбежать, но, что-то сообразив, задумался.

— Лорелея, — протянул он, разглядывая греческую вазу на каминной полке. — Имя звучит нежной мелодией, не находишь?

С этими словами он направился к выходу.

— Но ее поклонение просто омерзительно! Она настоящая дурочка, и от ее восторженных глаз меня тошнит! — крикнула она вслед.

Грейсон засмеялся и, не оборачиваясь, махнул ей рукой.

Королевский театр «Друри-Лейн»

— Кин делает слишком длинные паузы между фразами, — шепнула Розалинда тете Софи, прикрываясь веером, — так что трудно понять, закончил ли он монолог или будет читать дальше. Бедная Офелия посчитала, что закончил, и подала ему реплику. Даже отсюда я видела, как злобно он на нее смотрел. И перебил, не дав договорить.

— Но, дорогая, — тихо возразила тетя Софи, — в нем столько страсти. Он буквально излучает эту страсть. И каждый жест трогает женские сердца. Взгляни на эти чудесные декорации! Говорят, Кин настаивает, чтобы они в точности соответствовали эпохе.

— Тетя Софи, вы смеетесь надо мной?

— Разве что подсмеиваюсь. Не более того. Ему, конечно, далеко до отца. Но с ролью он вполне справляется.