Барбара Картланд - Взбалмошная герцогиня Страница 18

— Пейте до дна, — скомандовала жена хозяина гостиницы. — А я пойду положу вам грелку в кровать. И чем скорее вы окажетесь в постели, миледи, тем лучше!

— Вы правы, — поднимаясь, сказал герцог. — А утром, после того как вы хорошенько выспитесь, все будет казаться другим.

Бина ничего не ответила, и у него сложилось впечатление, что она с трудом сдерживает слезы.

Мало-помалу, небольшими глотками девушка выпила весь тодди, после чего герцог взял стакан у нее из рук и поставил на стол.

Дверь открылась, и в комнату заглянула горничная в домашнем чепце.

— Хозяйка сказала, что кровать согрелась, и просила узнать, не хочет ли миледи лечь прямо сейчас?

Она снова закрыла дверь, и герцог с улыбкой повернулся к Бине. Это была его первая улыбка за весь день.

— Вы слышали приказ? — спросил он. — Я уверен, что вам будет лучше подчиниться!

— Д-да… — пробормотала Бина.

Он отвернулся, чтобы налить себе немного кларета из стоявшей на буфете бутылки, и в этот момент Бина издала слабое восклицание.

— Что случилось? — быстро спросил герцог.

— Я… я не уверена, что могу идти! — ответила девушка. — Я чувствую себя… как-то странно!

Герцог рассмеялся.

— А я-то всегда считал, что шотландцы могут пить сколько угодно и хмель их не берет! Ну ничего, я сам отнесу вас в кровать. — Он подхватил ее на руки. Она была совсем легкой, и голова ее беспомощно склонилась к нему на плечо.

— Мне кажется… по-моему… я немножко пьяна!

— Даже если и так, это только поможет вам уберечься от простуды, — ответил герцог.

Держа ее на руках, он пересек гостиную, поднялся по ступенькам на второй этаж и вошел в спальню. Очень осторожно он опустил Бину на кровать.

— Ложитесь в постель сразу же, как только разденетесь, — сказал он. — Завтра мы постараемся что-нибудь придумать, а на сегодня забудьте обо всем.

Она подняла на него свои серо-зеленые глаза, в которых застыла тревога.

— Я… не хотела… причинять вам столько… беспокойства, — пробормотала она.

Глава 4

Яхта неслась вперед, опережая ветер, и Бина даже не предполагала, что это будет сопровождаться таким ужасающим шумом.

Паруса хлопали, снасти скрипели, раздавались крики матросов и топот бегущих ног над головой, и все это перекрывал грозный рев моря, когда нос судна врезался в зеленую волну и брызги взлетали высоко в воздух.

Бина никогда прежде не выходила в открытое море, поэтому даже и не подозревала, насколько это может быть увлекательно и захватывающе.

Девушка всегда полагала, что корабли с высокими мачтами и раздутыми парусами безмятежно и спокойно скользят по воде. Поэтому она была совершенно не готова к тому, что ее будет швырять из стороны в сторону, как это произошло, когда «Морской лев» вышел из тихой гавани Берика в Северное море.

К полному восторгу Бины, она не страдала от морской болезни, но тем не менее обнаружила, что плавание на яхте может быть физически крайне утомительным.

Приходилось не только сохранять равновесие, что давалось ей с большим трудом, но и быть готовой к тому, что при резком изменении курса можно упасть на пол или сильно удариться о стенку каюты. На палубе же ее всегда подстерегала опасность быть смытой за борт.

Бина не рассчитывала, что яхта герцога окажется такой большой и роскошной. Мачты были необычайно высокими и несли на себе ошеломляющее количество разнообразных парусов. Команда состояла из сорока человек, причем все они, по словам герцога, были опытными моряками.

Расположенные внизу каюты были отделаны с большим вкусом и любовью к комфорту, противоречившими той суровой простоте, которую герцог предпочитал в одежде.

Толстые ковры, удобные кровати и глубокие кресла навели Бину на мысль, что Уорминстер-хаус может оказаться гораздо более впечатляющим, чем его владелец. Но она тут же напомнила себе, что ни в коем случае не должна высказывать своих мнений или критиковать герцога.

Она отлично понимала, что он злился не только из-за своей неожиданной женитьбы, но и из-за ее язвительных замечаний и нападок. На самом деле она вполне заслужила ту гневную отповедь, которая заставила ее так опрометчиво покинуть гостиницу посреди ночи.

Бина чувствовала, что, лишившись всех денег, она тем самым получила по заслугам. В ней было достаточно шотландской крови, чтобы заставить ее горько сожалеть об утрате этих пятнадцати фунтов. Ей оставалось лишь радоваться тому, что у нее хватило ума пристегнуть мамины драгоценности к платью, а не носить их в ридикюле. Лишь благодаря им она могла чувствовать себя независимой.

На следующее утро, после того как герцог отнес ее в постель, Бина с некоторой тревогой спустилась в гостиную. Она боялась, что герцог все еще продолжает злиться или испытывает к ней презрение из-за того, что накануне она совсем опьянела, выпив горячего тодди.

Но, к огромному облегчению Бины, увидев ее в дверях, герцог улыбнулся, и внезапно ей показалось, будто солнце вышло из-за туч.

Когда они сели завтракать, герцог сказал:

— Я долго думал о том трудном положении, в котором мы оказались, и пришел к выводу, что у нас есть только один выход, Бина.

— И… какой же? — взволнованно спросила она. На секунду ее охватил панический ужас, так как она подумала, что герцог в конце концов решил сдать ее шерифу, который потом вернет ее к отцу.

— Я решил сам отвезти вас на юг Франции к вашей тете, — спокойно произнес герцог.

Глаза Бины широко раскрылись от удивления.

— Вы говорите серьезно? Вы готовы сами отвезти меня к тете Элспет? — недоверчиво спросила она.

— Именно это я и собираюсь сделать, — заверил ее герцог.

— О, спасибо! Спасибо! — горячо воскликнула девушка. — Проснувшись сегодня утром, я долго размышляла о том, что, наверное, путешествовать одной будет не так просто, как я думала.

— Конечно же, вы не сможете проделать такой путь в одиночестве! — сказал герцог. — То, что случилось вчера ночью, было еще мелочью по сравнению с тем, что могло произойти.

— Теперь я вижу… что была ужасно глупа! — смиренно пробормотала Бина.

Герцог посмотрел на нее, обратив внимание на то, какими темными казались ее опущенные ресницы на фоне белоснежной кожи. Он чувствовал, что Бина впервые в жизни испугалась незнакомого ей мира. Прежде, когда она спокойно и уединенно жила в доме отца, ей не приходилось сталкиваться с опасностями, подстерегающими молодую женщину, оставшуюся без мужской защиты.

— Я решил, — продолжал герцог, — что мы сядем на мою яхту в Берике и направимся прямо в Кале. Оттуда мы продолжим путь в Ниццу по суше.