Бренда Хайетт - Лорд-разбойник Страница 18

Из дома Люка она тихо выскользнула вскоре после полуночи и направилась в свой район — в Мейфэр. Из-за густого тумана и необходимости всякий раз прятаться при приближении ночных прохожих короткий путь — всего какая-то миля — занял у нее больше двух часов. Когда она наконец-то добралась до дома, ей пришлось проявить предельную осторожность, чтобы не разбудить слуг, спавших на кухне.

К счастью, ей удалось прокрасться в свою спальню никем не замеченной. Но сейчас кто-нибудь обязательно…

Услышав за спиной шум, Перл повернулась на бок и заметила, как через потайную дверь, предназначенную для слуг, с озабоченным видом входит Хетти. Увидев лежавшую в постели хозяйку, горничная замерла в изумлении. Потом с радостным криком бросилась к Перл.

— Миледи! Ах, миледи! Вы вернулись! Я уже почти отчаялась вас увидеть! Как вы?.. Когда…

Перл села, и они с горничной обнялись. Как хорошо, что первой ее увидела Хетти!

— Да, Хетти, я вернулась, и, уверяю тебя, со мной ничего страшного не случилось. Мне столько надо тебе рассказать! А теперь расскажи мне — только не кричи так, — какую выдумали историю, чтобы объяснить мое отсутствие?

Хетти еще раз крепко обняла Перл, а потом, отстранившись, стала изучать ее лицо. Похоже, горничную удовлетворило то, что она увидела, и она проговорила:

— Я не могла найти вас у Маунтхитов, а потом услышала, что вы сбежали. Я не знала, что и подумать. Сначала я решила, что вас кто-то узнал, но никто вроде бы не упоминал вашего настоящего имени.

— Меня увидела Фанни Маунтхит и раструбила всем о сходстве, — пояснила Перл. — Поэтому я предпочла сбежать, прежде чем соберется толпа, чтобы поглазеть на меня. Меня наверняка узнали бы.

— Выходит, я была почти права. Но я осталась еще на час — надеялась, что вы вернетесь. Этого не случилось, и я почти всю ночь бродила по улицам и искала вас.

— Но это же было опасно, Хетти. На тебя могли напасть и ограбить. Или того хуже…

Горничная пожала плечами:

— В тот момент мне это и в голову не приходило. Да со мной ничего и не случилось. Правда, я не рискнула покинуть пределы Мейфэра и вернулась домой. Но вас здесь не было. — Хетти вопросительно посмотрела на хозяйку.

— Я потом тебе все расскажу, — проговорила Перл. — Сначала я хочу узнать, что происходило здесь.

— Я постаралась вернуться как можно скорее, но в доме уже заметили, что вы исчезли. Меня нашли, и пришлось предстать перед герцогом и герцогиней. Его светлость был страшно расстроен, ее светлость тоже. Хотя я думаю, что герцогиня не очень-то беспокоилась за вас — больше боялась скандала.

— Значит, отец вернулся? — пробормотала Перл. — О Господи, я не хотела его расстраивать. Да и тебя тоже, Хетти. Мне очень жаль, что на тебя к тому же обрушился гнев герцогини.

— Я сказала им, что вы уехали навестить подругу, но притворилась, будто не могу вспомнить, кого именно. Боюсь, я была не слишком убедительна, так что они мне не поверили. Его светлость был уверен, что вас похитили, а герцогиня, кажется, решила, что вы нарочно все подстроили, чтобы ей досадить. Меня прогнали, прежде чем я смогла узнать еще что-нибудь.

— Прогнали? Долой с глаз?

— Нет, меня уволили. Сегодня я должна уехать обратно к матери. Ее светлость обвинила меня в том, что я плохо выполняла свои обязанности, и сказала, что в моих услугах здесь больше не нуждаются.

Перл фыркнула.

— Ничего, это мы скоро поправим. А какую историю они сочинили для света? Что меня похитили?

— Об этом шепчутся на кухне. А может быть, слухи даже просочились за пределы дома. Но их светлости придерживаются моего «абсурдного» — так говорит герцогиня — объяснения: они заявляют, что вы гостите у подруги.

— Значит, и мы будем придерживаться этой версии, — сказала Перл. — Так что тебя, Хетти, не уволят, не беспокойся.

Что же касается Люка, то он, наверное, уже обнаружил, что она ушла. Интересно, что он почувствовал? Скорее всего подумал, что она испугалась. В таком случае он не далек от истины.

Перл снова посмотрела на Хетти.

— Пока я буду одеваться, давай придумаем детали нашей истории, чтобы они не расходились с тем, что ты уже рассказала.

Через полчаса — на ней было ее обычное утреннее платье — Перл спускалась к завтраку, не обращая внимания на изумленных слуг, встречавшихся ей на пути. Герцог и герцогиня уже сидели за столом. Она вошла и поздоровалась с ними, как ни в чем не бывало.

Обелия замерла. Отец же вскочил и бросился к дочери.

— О моя драгоценная жемчужина! — воскликнул он, обнимая ее. — Значит, с тобой ничего не случилось? У тебя все в порядке?

Тут мачеха пристально взглянула на нее и проговорила:

— Где ты была два дня и две ночи? Ты заставила нас думать… о самом ужасном.

Интересно, что мачеха подразумевала под «самым ужасным»? Что ее нет в живых? Или что она опозорена в глазах света? Наверное, последнее. Перл улыбнулась отцу и сказала:

— Мне очень жаль, что я заставила тебя беспокоиться… Конечно, мне следовало сначала все продумать, но я была так расстроена…

Герцог подвел Перл к ее месту за столом и подал знак слуге, чтобы тот принес тарелку и приборы.

— Ты была расстроена?

— Да, очень. У нас с мачехой вышла ссора из-за того, что я до сих пор не замужем, и я боялась — понимаю, это глупо, — что она может каким-то образом заставить меня выйти замуж против моего желания. — Перл искоса взглянула на Обелию и увидела, что герцогиня нисколько не смутилась.

Отец похлопал дочь по плечу и ласково улыбнулся ей.

— Я решила поехать в Оукли, чтобы успокоиться, — продолжала Перл. — Я хотела попросить совета у Ровены Риверстоун. — Они с Ровеной были подругами с детства, поскольку владения сэра Нельсона Риверстоуна — весьма небольшие — граничили с главным поместьем Оукширов.

Обелил, не любившая Ровену, приложила немало усилий, чтобы рассорить подруг, но девушки до сих пор переписывались. Поэтому объяснение Перл звучало вполне правдоподобно.

Однако Обелия не желала верить в эту историю.

— У тебя было слишком мало времени, чтобы съездить в Оукли и обратно, — заявила она. — Да и карету ты не взяла. — Голубые глаза герцогини гневно сверкали.

Перл, как бы извиняясь, улыбнулась мачехе.

— Вы меня не поняли. Я ведь сбежала, так что я не могла взять свою карету — она слишком заметная. Мне пришлось воспользоваться почтовым дилижансом.

Обелия поморщилась, Перл же поспешила продолжить:

— Пока я ехала, у меня было время обдумать свое положение, и я поняла, что вела себя глупо. Поэтому после первой же ночевки в придорожной гостинице я решила, что мне лучше вернуться и не заставлять вас понапрасну волноваться.