Николь Берд - Скандальная леди Страница 18

– Случается, что женщины вынуждены заниматься и куда более опасными делами, чем работа на фабрике, где легко стать калекой, если зазеваешься, – сказал Рэнсом.

– Боже мой! – воскликнула Офелия. – Выходит, что нам еще повезло: в театре мне, во всяком случае, не отрежут палец, если я забуду какую-нибудь фразу.

Ей было немного странно слышать такие слова от циничного кузена викария. Откуда ему было знать что-то о тяжелой жизни рабочего класса?

– Осторожно, глядите себе под ноги! – воскликнул он, обходя дымящуюся кучку конских лепешек.

До дома священника, где проголодавшихся девушек ожидал горячий ужин, оставалось всего несколько кварталов.

– К тому же на фабрике не станешь лондонской знаменитостью, – язвительно сказала Корделия, когда они переходили улицу.

С тех пор как Офелия получила роль, о чем она давно мечтала, разговора о грядущей славе между сестрами поубавилось. Видимо, столкнувшись с реальной закулисной жизнью, она пересмотрела свои амбиции. Однако же необходимость делить гримерную с малообразованными девицами, от которых воняло требухой и луком, ее совершенно не удручала.

Корделия надеялась, что их авантюра вскоре благополучно завершится. Они еще поработают какое-то время в этом балагане, где Офелия будет выступать под псевдонимом и в полумаске, а потом вернутся домой в Йоркшир. Жаль, конечно, что им придется расстаться с викарием и его кузеном подумала Корделия, взглянув на Рэнсома, но, возможно, это будет даже к лучшему: зачем ей забивать себе голову мыслями о мужчине, отличающемся странными манерами и подозрительным поведением? Ведь он не потрудился даже объяснить ей толком, зачем ему нужно тайком пробраться в апартаменты управляющего театром.

Она отвела в сторону взгляд, стремясь не выдать охватившие ее внезапно чувства. Даже своей сестре Корделия не желала признаться, что целовалась с Рэнсомом Шеффилдом и едва не упала в обморок при этом. Обычно же они с Офелией поверяли друг другу все свои тайны.

Впереди появилась церковь. Обогнав девушек, Рэнсом Шеффилд любезно отворил чугунную калитку и пропустил своих спутниц вперед.

– Наконец-то мы добрались! – сказала Офелия с облегченным вздохом. – Я едва держусь на ногах от усталости.

Они вошли через черный ход в дом викария и тотчас же почувствовали аппетитный запах готовящейся на кухне пищи, от которого у них забурчало в животах. Корделия, сняла мокрый плащ, повесила его и шляпку на вешалку в коридоре и вместе с Офелией поднялась в их комнату, чтобы умыться перед ужином.

Викарий встретил сестер в столовой, как всегда, любезно.

Ужин был незатейлив, но вкусен и сытен.

Корделия испытывала легкие угрызения совести в связи с тем, что их пребывание в этом доме затягивалось. Но викарий, услышав ее извинения, замахал руками:

– Вы можете спокойно оставаться у меня до тех пор, пока в Лондон не возвратится ваш брат. Как вы могли подумать, душа моя, что я выгоню вас на улицу?

Корделия смущенно потупилась. Она сомневалась, что лорд Гейбриел вскоре вернется в город. Любезность же добросердечного викария не знала границ: он распорядился, чтобы экономка отвела для сестер еще одну комнату, и они действительно чувствовали себя у него как дома.

Голубые глаза их благодетеля вспыхивали каждый раз, когда он видел Офелию. Она тоже расцветала в его обществе. Поэтому Корделия хотела побыстрее увести свою сестру отсюда, чтобы добропорядочный священник обрел наконец душевный покой, а не остался с разбитым сердцем из-за этой неисправимой кокетки, подобно многим йоркширским юношам.

После ужина Офелия заявила, что ей нужно поработать над перепиской нескольких страниц пьесы, и удалилась в свою спальню. Викарий был явно огорчен ее ранним уходом, но со свойственной ему вежливостью пожелал ей доброй ночи. Корделия тоже пожелала хозяину дома приятных снов и, взяв у него книгу, отправилась в комнату сестры.

Девушки помогли друг другу раздеться, надели ночные сорочки и распрощались до утра. Офелия уселась за сценарий. Корделия же ушла к себе и легла с книгой в постель.

Однако мысли о беспутном кузене викария не желали оставить ее в покое. Любопытно, подумалось ей, чем он сейчас занимается?

Между тем тот, о ком она вспоминала, беседовал в столовой со своим кузеном. Рэнсом был явно раздосадован новостью, которую сообщил ему викарий, когда они остались одни.

– Какого дьявола ты позволил Эвери уйти в город? – в сердцах воскликнул он, от волнения выплеснув немного вина на стол, – Мы же договорились, что он не будет появляться на людях! Какая черная неблагодарность! Он совсем потерял голову!

Терпеливый Джайлз взглянул на стол, с которого убрали скатерть, и укоризненно покачал головой.

– Моя экономка была бы очень огорчена, если бы ты испортил скатерть, – промолвил он.

– Не увиливай от серьезного разговора! – воскликнул Рэнсом. – Его необдуманные поступки могут стоить ему жизни. Впрочем, возможно, ты прав: льняные скатерти, вероятно, стоят дороже.

– Я понимаю, что ты огорчен его поведением, Рэнсом! – сказал викарий. – Ему следовало вести себя более осмотрительно. Но он ведь обещал вернуться до рассвета. Его тоже можно понять, он устал сидеть в четырех стенах, не видя белого света.

– Зря я не остался дома! – воскликнул Рэнсом. – Уж я бы не допустил, чтобы он отсюда вышел. Я бы привязал его к спинке кровати!

Огорченный такими его словами, Джайлз сказал:

– Это верно. Разумеется, мне не следовало его отпускать!

– Ради Бога, не вини во всем только одного себя! В конце концов, я тоже далеко не ангел и занимаюсь рискованными делами. – Рэнсом перевел дух и добавил: – Что ж, пожалуй, мне следует выбраться в город и поискать его в злачных заведениях.

– Я готов тебя сопровождать, – вызвался Джайлз.

– Нет! Об этом не может быть и речи, – сказал Рэнсом. – Тебе следует остаться дома на случай, если кому-то понадобится срочная помощь!

С этими словами он встал из-за стола и покинул столовую.

Ночь выдалась сырой и холодной. Лето было на излете, приближалась осень. По вечерам ее дыхание уже ощущалось, хотя днем все еще было тепло и солнечно. Надев поверх костюма плащ, Рэнсом немного прогулялся по улице и сел в наемный экипаж, договорившись с кучером, что тот подождет его возле входа в клуб с тем, чтобы потом отправиться в другое место.

Проклиная беспутного Эвери, Рэнсом заехал сперва в клуб «Уайте», потом еще в два увеселительных заведения, но так и не обнаружил там своего младшего братца, рассудив, что тот, очевидно, предпочел провести время в каком-нибудь игорном притоне, и отправился на том же экипаже в один из них. Пока он оглядывал зал с карточными столиками, его окликнула рыжеволосая красотка в оранжевом платье с глубоким декольте.