Барбара Картленд - Укрощение леди Лоринды Страница 18

— Нет ничего более нестерпимого, чем быть вынужденной выйти замуж за человека, о котором мне ничего не известно, — отрезала Лоринда, — и который к тому же совершенно равнодушен к моим чувствам.

— Так же как, по-видимому, и вы к моим, — ответил он.

Не скрывая раздражения, она вздохнула и поднялась с кресла.

— Неужели вы действительно намерены довести до конца этот фарс? Жениться на мне лишь потому, что я принадлежу к роду Камборнов…

Она немного помолчала, а потом с грустью и укоризной продолжала свою речь:

— Так вот в чем причина? Сделав себе состояние, вы хотите получить в придачу жену из высшей знати? Тогда позвольте заметить, мистер Хейл, что на свете есть немало женщин, которые с большим удовольствием примут ваше предложение руки и сердца, не говоря уже о вашем богатстве. Почему бы вам не остановить свой выбор на ком-либо еще?

— Потому, что ни у одной из них нет владений, которые граничат с моими и в общей сложности дадут мне именно ту площадь в акрах, какая мне требуется, — втолковывал он ей.

Дурстан Хейл произнес последние слова таким тоном, что у Лоринды возникло неотвратимое желание закричать на него, даже ударить. Как можно быть таким нестерпимо чопорным, самодовольным и уверенным в собственном превосходстве, когда для этой уверенности, по сути, нет никаких оснований?

— Вы без труда можете заполучить наши земли. — Она старалась говорить как можно спокойнее. — Но почему бы вам не нацелиться на большее? Едва ли вы удовольствуетесь женитьбой на дочери обедневшего графа. Я уверена, что при желании вы найдете себе невесту, отец которой носит герцогскую корону. Тогда все двери высшего света будут для вас открыты.

— Конечно, идея недурна, — холодно произнес Дурстан Хейл, — но я уже выбрал вас.

«Он ведет себя как султан, одаряющий своими милостями наложницу», — в гневе подумала Лоринда.

Ее зеленые глаза пылали неприкрытой яростью, грудь взволнованно вздымалась под белым кружевным воротничком, обрамлявшим плечи.

— Так да или нет? — тихо спросил Дурстан Хейл.

У Лоринды возникло жгучее желание швырнуть ему в лицо его предложение, разорвать записку, которую отдал ей отец, и послать его ко всем чертям. Но она вспомнила, как мало у них осталось денег, и если отцу доведется встретиться лицом к лицу с бедностью и одиночеством в стенах Прайори, он может осуществить на деле свою угрозу и покончить с собой. Охваченная ненавистью к человеку, стоявшему перед ней, сама не веря в то, что способна на столь сильное чувство, Лоринда не спеша вынула из кармана юбки записку отца.

На мгновение у нее мелькнула безумная мысль, что она подписывает свой собственный смертный приговор или обрекает себя на пожизненное заточение в тюрьме. Однако с гордым видом, далеким от ее подлинных чувств, Лоринда протянула ему записку.

— Вот письменное согласие моего отца на ваше предложение, — молвила она презрительно. — Но не обманывайтесь; мне претит сама мысль об этом, и сознание того, что мне скоро предстоит выйти замуж, вызывает у меня дурноту!

Дурстан Хейл взял у нее из рук записку и отвесил насмешливый поклон.

— Очень разумное решение, но, впрочем, у вас, по существу, не было выбора, — только и сказал он.

Лоринда не удостоила его ответом. Она проследовала через всю комнату к выходу и стала ждать, когда он откроет перед ней дверь. Затем молча покинула комнату. В холле по-прежнему толпились лакеи в ливреях, и Лоринда, не попрощавшись, вышла через парадную дверь, спустилась по лестнице и направилась туда, где ее ожидала лошадь. Она надеялась, что Дурстан Хейл будет поражен, увидев, каким образом она явилась сюда, чтобы нанести ему визит.

Грум подсадил ее в седло, она вонзила шпоры в бока лошади и пустила ее вскачь, так что из-под копыт градом вылетали мелкие камешки.

Она не стала оборачиваться, однако у нее возникло неприятное, но совершенно безошибочное ощущение, что Дурстан Хейл наблюдает за ней из окна все с той же язвительной, насмешливой улыбкой на губах.

Глава 4

Лоринда стояла у окна.

День выдался солнечный и ясный, и садовые цветы, коих здесь было в изобилии, пестрели яркими красками на фоне зеленой тисовой изгороди, которую уже давно никто не подстригал, и более тонких кустарников.

Девушка проснулась утром с ощущением, что вот-вот должно случиться нечто ужасное, и внезапно вспомнила, словно громом пораженная, что именно сегодня должна состояться ее свадьба.

Накануне ночью Лоринда долго не могла заснуть, все еще втайне надеясь, что каким-то чудом она будет спасена и этот день никогда не настанет. Но теперь оставалось меньше часа до того момента, когда отец должен был отвести ее в маленькую, невзрачную церковь, где ее крестили, чтобы выдать замуж за человека, которого она презирала.

Она не видела Дурстана Хейла с того самого дня, как отправилась в замок, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, но, к великому сожалению, оказалась побежденной.

Он все это время был в отъезде — где именно, ей не было известно, — но приготовления к свадьбе шли полным ходом, и его поверенный сообщил ей во всех подробностях, как именно должна проходить церемония.

После традиционного обряда венчания в церкви, который совершит местный викарий, им предстояло отправиться в замок, где состоится свадебный прием, на нем должны присутствовать все знатные люди графства.

Лоринда понятия не имела, кто эти приглашенные гости, но не снизошла до того, чтобы обратиться за сведениями к поверенному. Однако ей почему-то казалось, что их соберется не слишком много.

После окончания свадебного приема они должны были встретиться с арендаторами и слугами, для которых готовилось особое празднество в огромном амбаре для сбора десятины, который остался в памяти Лоринды без крыши, но теперь, по-видимому, восстановлен в своем первоначальном виде.

Потом, когда сгустятся сумерки, в саду на лужайке начнутся танцы, сопровождаемые фейерверком, а артисты в костюмах будут изображать сцены из легенды о Робин Гуде, что станет, бесспорно, главным событием вечера.

Она уже готова была прямо заявить о своем недовольстве приготовлениями, не скрывая пренебрежительного к ним отношения, если бы отец не восклицал с нескрываемой радостью, что все устроено точно так, как в старые добрые времена, и что подобного рода празднества сохранились у него в памяти еще с детских лет.

Лоринда не получала никаких личных посланий от своего будущего мужа, но всякий раз, когда она думала о нем, ее неприязнь к нему все возрастала, пока наконец сама она не стала испытывать страх перед силой собственных чувств.

«Я ненавижу его! Ненавижу!» — повторяла она про себя, сознавая в то же время, что ловушка, которой она так опасалась, захлопнулась и отныне отрезаны все пути к бегству.