Эйна Ли - Очаровательная незнакомка Страница 18

Промучившись с полчаса в безнадежных попытках добыть огонь, она совсем упала духом и уже намеревалась бросить это занятие, как вдруг кучка хвороста, наконец, загорелась. Энджелин удалось собрать слишком мало сухого топлива, но все же его оказалось вполне достаточно для того, чтобы согреться и хоть немного обсохнуть.

Она съела еще одну морковку, а последнюю скормила Храброму Королю.

— Извини, малыш, но это все! Я знаю, что ты хочешь есть не меньше моего. Будем надеяться, что завтра нам повезет, и мы найдем для тебя целую поляну клевера…

Очистив початок от листьев, Энджелин попыталась погрызть кукурузу, но твердые зерна были такими жесткими и невкусными, что она снова обернула початок листьями и сунула поближе к огню. Через некоторое время девушка опять попыталась разгрызть кукурузу. На этот раз голод взял свое, и она жадно накинулась на теплые зернышки, размягченные от нагревания. Делать больше было нечего, и Энджелин свернулась калачиком у своего скудного очага. Сильно болело плечо. Девушка ощущала, как ее бросает то в жар, то в холод — должно быть, начиналась лихорадка. Кроме того, она все еще не высохла до конца, ужасно хотела есть, и от этого чувствовала себя одинокой и глубоко несчастной. Дрожа от холода, она подвинулась ближе к огню, надеясь хоть немного согреться.

— Если бы ты знал, Король, как мне холодно! — пробормотала она сонным голосом.

Интересно, удастся ли ей когда-нибудь выбраться из этой жуткой передряги?..

За ночь дождь кончился. Проснувшись на следующее утро, Энджелин увидела над головой синее безоблачное небо. И все же улучшение погоды принесло ей лишь моральное удовлетворение, физическое же состояние девушки явно ухудшилось по сравнению со вчерашним днем. Но она понимала, что останавливаться нельзя ни в коем случае! И оба — Энджелин и Храбрый Король — упрямо продолжали свой нелегкий путь…

Часы на кафедральном соборе пробили ровно двенадцать, когда Энджелин въехала в Сент-Луис. Ей было так плохо, что она с трудом держалась в седле. Первым делом молодая женщина отправилась на пристань. Заметив портового рабочего, который записывал на доске время прибытия и отправления пароходов, она спряталась в тени склада и подождала, пока тот закончит. Как только мужчина скрылся в здании порта, Энджелин заторопилась к доске. Пробежав глазами весь список, она с облегчением вздохнула — прибытие «Красавицы Байо» ожидалось сегодня вечером. Энджелин осознавала, что должна и дальше соблюдать величайшую осторожность, вот почему она предусмотрительно отвела Храброго Короля к ближайшему холму, с вершины которого открывался великолепный вид на реку. Спрятав коня в небольшой рощице на вершине холма, девушка заняла удобное место на этом импровизированном наблюдательном пункте и приготовилась ждать прибытия парохода.

К сожалению, с каждой минутой ей становилось все хуже и хуже. От слабости Энджелин была вынуждена сесть и прислониться к дереву. Потрогав лоб, девушка почувствовала, какая сухая и горячая у нее кожа.

— Ты знаешь, Король, я, наверное, простудилась во время дождя, — прошептала она на ухо коню. — Ну, ничего, скоро приедет папа и позаботится о нас обоих, — добавила она уверенно.

Больше всего на свете Энджелин хотелось сейчас лечь и забыться сном, но она не решилась этого сделать, во-первых, из опасения, что кто-нибудь может ненароком наступить на нее, а во-вторых, боясь, что проспит прибытие «Красавицы Байо».

Каждый час томительного ожидания казался девушке годом.

— Я не должна спать, Король. Ни в коем случае не должна спать, — все время повторяла она, встряхивая головой или щипая себя, чтобы побороть непреодолимое искушение закрыть слипавшиеся глаза.

Однако эта неравная битва с дремотой была, в конце концов, проиграна — несмотря на свои героические усилия, Энджелин все же заснула.

Уже в сумерках ее разбудил резкий гудок парохода. Энджелин с трудом поднялась на ноги, и как раз вовремя — к пристани Ле-Клед на всех парах подходила «Красавица Байо», поврежденная, но не сломленная.

Взором, затуманенным лихорадкой, молодая женщина наблюдала за тем, как с судна на землю спустили трап. Пассажиры, смеясь и громко переговариваясь, один за другим сошли на пристань, но, увы, отца Энджелин среди них не было. Портовым рабочим понадобилось не так уж много времени, чтобы спустить на сушу жалкие остатки груза, в основном смытого с «Красавицы Байо» в воду во время ночного происшествия. Но и после этого Генри так и не появился. Встревоженная Энджелин в беспокойстве мерила шагами поляну, недоумевая, что могло его так задержать.

В это время к пристани с грохотом подкатил полицейский фургон и остановился вблизи судна. Сердце у Энджелин упало, когда она увидела, что из него вышли и поднялись по трапу полицейские.

Прошло еще несколько томительных минут ожидания, которые показались девушке часами, и, наконец, она увидела, что отец ее спускается с парохода… в наручниках!

Энджелин опустила голову и разрыдалась. Это ведь она украла лошадь! При чем же здесь ее отец? Как можно обвинять его? Виновата-то она одна! Слезы, заструившиеся по лицу Энджелин, обожгли ей щеки — сказывалась снедавшая ее лихорадка. Подняв голову, девушка увидела, что у поручня на палубе стоит Руарк Стюарт. Когда полицейский фургон отъехал, увозя Генри в тюрьму, на лице молодого человека появилась самодовольная усмешка. Нет, она больше не в силах выносить этого наглеца! Энджелин всей душой ненавидела и презирала Руарка Стюарта. Более гнусного, противного янки, который к тому же хотел хитростью отобрать у нее лошадь, она в своей жизни не встречала. Итак, вот его месть — за то, что она не пожелала отдать ему Храброго Короля, негодяй вознамерился засадить в тюрьму ее ни в чем не повинного отца!

— Ты с самого начала принадлежал мне, — начала горячо доказывать девушка, обращаясь к Храброму Королю. — Он заполучил тебя незаконным путем, а теперь хочет взвалить вину на невинных!

Но, к сожалению, в данном случае закон был на стороне Руарка Стюарта, и Энджелин хорошо понимала это. Тяжело вздохнув, девушка была вынуждена признать, что ей не остается ничего другого, как отдать Храброго Короля. Горячие соленые слезы обжигали ей щеки. Обняв коня за шею, Энджелин спрятала лицо в его роскошной гриве.

— Я всегда любила тебя, мой Король! Знай, что я никогда тебя не забуду…

Жеребец, словно почувствовав, что им предстоит скорая разлука, поднял голову и печально заржал.

— Но ведь ты понимаешь, мой мальчик, я не могу допустить, чтобы из-за меня папу посадили в тюрьму!..

Сердце Энджелин разрывалось от боли и гнева. Она вскарабкалась на спину верного коня и подумала, что это, должно быть, в последний раз…