Сьюзен Виггз - Круги на воде Страница 19

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – раздался в дверях гневный голос.

Юлиана замерла. Ей стало стыдно. Оказывается, она сидела с закрытыми глазами, прижав пальцы к губам, представляла в грезах волшебный поцелуй. Стараясь сохранить достоинство, она соскочила с окна и поправила юбки.

Стивен, одетый в те же самые короткие штаны и камзол, в которых был накануне вечером, стоял в дверях. Легкая золотистая щетина покрывала щеки и скулы, смягчая резкие черты его лица.

Светлые волосы были слегка взлохмачены, будто он водил по ним своими длинными пальцами. Эта небрежность придавала ему соблазнительное очарование, от чего дыхание Юлианы участилось, а щеки вспыхнули.

Юлиана вдруг поняла, что Стивен не ложился спать этой ночью, и это неприятно поразило ее. По-видимому, он развлекался с одной из тех девушек, о которых так многозначительно намекал прошлым вечером.

Юлиана постаралась погасить тревогу в душе. Если он привык кутить каждую ночь, то это его дело. Глупо было бы переживать из-за этого.

– Моя дорогая, – сказал барон мрачным голосом, – ты не ответила на мой вопрос.

– Привезли товары из Лондона, – она указала на широкий низкий стол, – я приняла их и отправила возницу на кухню поесть. Мой госп... Стивен, – она отважно произнесла его имя, – для чего все эти вещи?

– Это тебя не касается. – Плечи его были напряжены, глаза холодны и непроницаемы. – Ты можешь идти.

Юлиана решила не обращать внимания на крутой нрав барона. Вместо этого она достала из шкатулки костяной свисток и дунула в него.

– Что это? Для пастухов, наверное? – Прежде чем Стивен успел ответить, Юлиана сняла легкую накидку с клетки, в которой сидела ярко-красная канарейка. – А это что... дополнение к вашей голубятне? – Затем она начала листать небольшого формата толстую книгу с яркими иллюстрациями. – Я не очень хорошо читаю по-английски. Может быть, вы расскажете мне, о чем эта книга? А это что? – Она потянулась за коробочкой, сделанной из разных кусочков дерева.

Сильная мужская рука вырвала у нее коробочку.

– Ты закончила? – произнес Стивен угрожающим тоном.

– Эти детские игрушки... – сказала она, стараясь не показывать страха. – Я только хотела спросить...

Стивен зашагал по веранде, поднимая сапогами пыль с пола.

– Я увлекаюсь изобретательством. И мне интересно изучать изобретения других. Не надо искать какой-то другой смысл в этом.

– Понимаю, – Юлиана, действительно, понимала. Несомненно, игрушки предназначались для детей из соседней деревни. У Стивена де Лассе, такого сурового с виду, золотое сердце.

Испытывая желание поозорничать, она взяла маленькую тростниковую дудочку и подула, закрывая пальцами дырочки, чтобы разнообразить звук.

– Перестань, – Стивен пересек комнату и остановился рядом с Юлианой, глядя на нее сверху вниз.

Девушка продолжала играть на дудочке. Пусть лучше он на нее разозлится, чем терпеть его холодное безразличие. Она наиграла мелодию старинной русской песни о вишневом дереве.

– Перестань, – повторил Стивен, но она опять проигнорировала его слова. Было что-то волнующее в его близости и в странном неуверенном выражении лица.

– Черт возьми, Юлиана, – он схватил за запястье и поднял ее руку вверх.

И внезапно она ощутила его близость. Еще никогда она не находилась так близко к своему мужу. Девушка слышала его дыхание у своей щеки. Он стоял настолько близко к ней, что она уловила запах его одежды. Настолько близко, что Юлиана видела морщинки, веером расходящиеся от светлых глаз.

Она смотрела на него, чувствуя, как бешено бьется ее пульс под его крепкими пальцами. И внезапно Юлиана поняла: он тоже поражен, его тоже охватил жар. И он тоже все понял.

«Что понял?» – спросила она себя. Он понял, что испытывает к ней влечение. Эта догадка пронзила ее сердце, словно стрела, выпущенная из лука.

– Стивен? – прошептала Юлиана.

Какое-то мгновение он, казалось, был в нерешительности, охваченный тем же невыносимым напряжением.

Его четко очерченные, неулыбающиеся губы скривились, он наклонил голову, золотистые волосы упали вперед и почти коснулись бровей Юлианы.

Ближе, еще ближе, они уже ощущали дыхание друг друга на своих губах. Юлиана замерла в трепетном ожидании. Внезапно Стивен вырвал дудочку из рук девушки и быстро отступил назад.

– Я сам распакую свертки, – резко произнес он. – Тебе не стоит этим заниматься. И впредь, баронесса, знайте: товарами и почтой буду заниматься я сам.

И он быстро покинул веранду.

Юлиана подбежала к двери веранды и осторожно выглянула.

Стивен стоял в узком полутемном проходе, прислонившись к каменной стене. Голова откинута назад, глаза закрыты, зубы плотно сжаты. Его поза выражала такое отчаяние, что Юлиана почувствовала: она вторгается во что-то очень личное и отпрянула от двери.

Сегодня утром ей удалось кое-что узнать о своем муже: он хотел ее. Ему не удалось скрыть это.

Сквозь сон до Стивена донеслись какие-то странные звуки. Кто-то громко рыдал, в голосе слышались ужас и отчаяние. Он не сразу понял, откуда доносится крик. Накануне вечером Стивен выпил много сухого белого вина, чтобы забыть выражение застывшей боли в глазах Юлианы. Сознание медленно возвращалось к нему.

Вот это и случилось. Уже много лет он боялся, что наступит такая ночь. И в то же время страстно желал этого. Наконец кончится невыносимо долгое ожидание и неопределенность. Наконец, он сможет...

– Нет, – отчаянный громкий протест сорвался с его губ. Стивен, отбросив одеяло, соскочил с кровати, босые ноги коснулись холодного каменного пола. – Нет, пожалуйста... Боже мой, не надо... – Стивен схватил кожаные штаны, надел рубашку из батиста и, несколько секунд спустя, уже бежал по темному проходу из своей спальни.

Он надеялся встретить по пути Нэнси Харбут и от нее узнать страшную новость...

Плач раздался с новой силой, и он бросился дальше по проходу в спальню жены.

Сон и похмелье прошли окончательно. Плачет Юлиана, его цыганка-жена, к которой он впервые почувствовал влечение вчера вечером. Два противоположных чувства охватили его: облегчение и раздражение, когда он вошел в спальню Юлианы.

Гортанный крик наполнял всю комнату. Ее верный страж, собака, стояла посреди комнаты и недобро смотрела на Стивена.

Стивен так глянул на нее, что собака отвела глаза, а затем легла на пол, давая ему пройти.

На мгновение Стивен застыл в неподвижности, не зная, что делать. Тусклый лунный свет, как в сказке, струился в открытое окно и падал на красиво задрапированную постель, создавая сказочную атмосферу в комнате.

Юлиана жила в Лунакре только неделю, но ее присутствие уже нанесло отпечаток на владения Мэгги. Приятный аромат лаванды наполнял воздух. Повсюду в беспорядке лежали ее платья и белье, старинная лютня была аккуратно поставлена в угол.