Киран Крамер - Мой граф Страница 19

– Спасибо. – Ей не хотелось смотреть на него. Она стеснялась, зная, что они тесно обнимались, как любовники.

– Тебе надо надеть свежий шейный платок, – сказал он, вытаскивая оный из ее сумки. – Хочешь, чтобы я завязал?

– Ни в коем случае, – фыркнула Пиппа. – Я прекрасно справлюсь с узлом сама. Я постоянно завязываю шейные платки дядюшке Берти.

– Прекрасно. – Он вручил ей платок. – Тогда натягивай сухой парик, надевай поверх свою, к несчастью, мокрую шляпу, держи над головой одеяло, чтобы не вымокнуть, – и бегом в общий зал обедать. Там, похоже, не слишком много народу, так что должно обойтись. Мы пробудем тут меньше часа и поедем обратно.

– Грегори, я же сказала, что домой не поеду. Будет опять все то же самое – дядюшка Берти станет строить планы моего замужества. Ни о чем другом он, похоже, и слышать не желает. – Она приподняла уголки губ в дразнящей улыбке. – Но ты же знаешь, что в любую минуту можешь избавить меня от страданий.

Грегори покачал головой:

– Тебе не понравится быть замужем за мной.

– Мне ни за кем не понравится быть замужем, – возразила Пиппа.

– Но… – Грегори поневоле наклонился ближе к ней. – За мной тебе особенно не понравится.

Он говорил с такой непоколебимой убежденностью. Их взгляды встретились во взаимном узнавании серьезности момента. Пиппа могла сказать, что Грегори думает о том же, о чем и она: о детском рисунке, который она нарисовала в тот злополучный день, тот, что с сердцем. До той поры Грегори и не догадывался, что она влюблена в него.

– Держитесь от меня подальше, миледи, – сказал он, наклонившись еще ближе, чтобы донести свою мысль. – Если вам требуется напоминание, что ж, просто вспомните ту карикатуру.

– Хороший совет, – отозвалась Пиппа. – По словам дядюшкиных друзей в Лондоне, никто толком не знает, что ты делал в Америке, и все бурно обсуждают это, пока ты пускаешь пыль в глаза. Слухов полным-полно. Жил ли ты с индейцами? Якшался с преступным элементом? Оставил за собой след из мужей-рогоносцев во всех бывших колониях?

– Это не имеет значения, – отрезал он. – Суть в том, что я не гожусь для тебя. Когда-нибудь я, конечно, женюсь. Это мой долг перед домом Брейди. Но я не создан для нежных чувств. И если ты думаешь, что я говорю несерьезно, то ты ошибаешься.

– Нет, – призналась она. – Я вижу, что ты уже не тот человек, которым был до того, как тебя бросила Элиза.

– Как мило с твоей стороны напомнить мне, что я не имел решающего слова в этом вопросе.

– Но есть и другие перемены, – взволнованно продолжала она, оставив без внимания его попытку напроситься на сочувствие. – Во-первых, ты теперь на год старше. Должно быть, в Америке ты много работал физически. Твои плечи стали шире, а лицо – мужественнее. Ты очень возмужал.

– Правда? – У него вновь появился этот взгляд, который напомнил ей, что надо быть осторожнее, или все опять закончится поцелуем.

– Да.

– Все эти перемены довольно поверхностные, не так ли?

– Ладно, пойду глубже. – Она посмотрела Грегори прямо в глаза. – Говоря по правде, в твоем взгляде сквозит горечь, и губы стали твердыми, хотя я замечала в тебе признаки мрачности и до того, как…

– Элиза меня бросила, – закончил он за нее.

– Совершенно верно. – Она помолчала. – Мы много лет не говорили об этом. Ты мне не позволял.

– И не без причины. Говорить не о чем. Прошу прощения за наблюдение, но ты всегда была фантазеркой, моя милая. Ты видишь меня только раз в году. Твой анализ моей личности и характера не может быть очень точным.

– Когда с кем-то редко видишься, это лишь усиливает наблюдательность, – парировала она. – То, что я сказала, – правда. К моему глубокому сожалению.

– Если так, то ты лишь подтверждаешь мою мысль: я из тех, кого тебе следует сторониться на брачном рынке.

– При всем уважении, милорд, – она вскинула бровь, – я не имела в виду, что вы должны жениться на мне, когда просила вас положить конец моим мучениям.

– И ты еще удивляешься, почему дядя называет тебя дерзкой?

Пиппа усмехнулась и стала подкалывать волосы.

– Женись на ком-нибудь, на ком угодно, мне все равно. – Тон ее был прозаичным. – Тогда дядюшка Берти вынужден будет прекратить этот глупый ритуал.

Она просунула шпильку в волосы и посмотрела на Грегори безмятежным взглядом.

– Ясно, – помолчав немного, проговорил Грегори.

Пиппа мягко, сконфуженно улыбнулась:

– Знаешь, не все девушки хотят стать леди Уэстдейл, будущей маркизой Брейди.

– Ты выразилась очень ясно.

– Но я уверена, что много и таких, которые хотят, – подбодрила она его. – Возможно, ты мог бы жениться на одной из них – чем скорее, тем лучше.

– Что ж, – бодро ответил он. – Я, конечно, ценю твой совет, но не последую ему. А теперь давай бегом в таверну.

Пиппа нацепила очки и вылезла вслед за ним из кареты. Едва ноги коснулись земли, на нее налетел резкий порыв ветра, но Пиппа быстро ухватилась за поля шляпы и восстановила равновесие. И услышала смешок Грегори.

«Хорошо, что он не предложил мне помощь, – подумала она, вскинув голову. – Предполагается ведь, что я мужчина, в конце концов».

Как и обещал ее неожиданный попутчик, трактирщик поставил перед Пиппой мясной пирог. А еще он принес ей кружку горячего молока и пинту эля для Грегори.

Пиппа сняла очки и с наслаждением вдохнула пар, поднимающийся от пирога.

– Умираю с голоду, – сказала она.

– Ешь. – Перед Грегори тоже стоял пирог.

Они оба с удовольствием налегли на еду. Ох, как же хорошо было отправить теплую еду в живот! Вчера вечером Пиппе кусок в горло не лез. Так случалось всегда, когда за обедом присутствовал Грегори. Аппетит пропадал начисто, стоило ей только увидеть его. Не оттого, что он был противным или отталкивающим.

Совсем наоборот.

Она не привыкла к созерцанию такого великолепного образчика мужественности. Да, она насчитала четверых красивых, дюжих рыбаков в деревне по соседству с дядюшкиным имением, и все они всякий раз плотоядно поглядывали на нее, когда она проходила мимо их лодок (к ее тайному удовлетворению), но ни один из них не выдерживал никакого сравнения с Грегори.

Она старалась не замечать широких плеч и мускулистых рук, которых не могла скрыть никакая одежда, но все было бесполезно.

– Ты когда-нибудь вытягивал рыбацкую сеть? – спросила она его.

– Нет, но без труда вытаскивал ловушки с омарами в Новой Англии.

Она нисколько в этом не сомневалась.

– А почему ты спрашиваешь? – Он склонил голову набок, как делал всегда, когда она озадачивала его.

– Просто так. – Пиппа почувствовала, что вновь вспыхнула от странного ощущения, и обрадовалась, когда трактирщик принес им блюдо с сыром и дольками яблок, отвлекая обоих.