Шелли Такер - Навсегда с ним Страница 19

— Разумеется, милорд, не могла. Но это еще не все: на снегу вокруг замка мы не увидели ни одного следа.

— Сегодня ночью я не расположен шутить, Сен-Мишель, — сказал нахмурившись Гастон.

— Но это правда, милорд! — Молодой капитан тяжело вздохнул. — Как только прибыли гости, мост был поднят, а наши люди расставлены по крепостному валу, как и стража короля. Всем было приказано ждать прибытия отряда Туреля, но они не заметили ни единой души у стен замка… — Он замолчал и запустил руку в свои густые волосы, явно не в состоянии объяснить происходящее. — Милорд… Я сам проверил, но не обнаружил на свежем снегу отпечатков ног. Даже под окном вашей спальни. Не знаю, как она могла попасть сюда, если только не по воздуху.

Гастон почувствовал, как мурашки поползли по его спине, когда он вспомнил странные слова монашки об отце, сказанные за ужином: «…он летает».

И тут же отбросил эту мысль. Он не позволит этой девице, оказавшейся здесь явно с нечистыми намерениями, обмануть себя.

— Она наверняка знала о нашем секретном ходе в замок, — уверенно сказал Гастон.

— Нет, милорд. Я сам подумал об этом. Замок на дверях секретного хода цел. Она не могла воспользоваться этим ходом, — покачал головой Ройс, все больше мрачнея. Он был явно обескуражен. Ведь на нем лежит ответственность за безопасность замка, а он не только допустил проникновение незнакомки в спальню своего господина, но и не в состоянии объяснить, как ей это удалось. — Прошу прощения, милорд. Я не понимаю, как это произошло.

Гастон тоже не понимал, но был уверен, что ответ должен укладываться в рамки здравого смысла. Она не ангел, перелетевший через ров и крепостные стены. Он попытался вспомнить, как обнаружил ее в своей комнате. Вошла ли она сквозь двери? А может быть, сквозь окно?

Но Гастон ясно помнил: когда он ложился, ее не было… а когда проснулся, она лежала рядом.

В его мозгу снова зазвучал голос Кристиане: «Когда я вошла в эту комнату, чтобы лечь спать, был одна тысяча девятьсот девяносто третий год».

Чушь! Он затряс головой, стараясь избавиться от наваждения.

— Я должен найти ответ, Ройс. Если она знает, как тайно проникнуть в замок, держу пари, что и Турель знает это.

— Но, милорд, пусть даже она перебралась через ров, миновала стражников и умудрилась не оставить следов во дворе. Но как она могла пройти сквозь ворота? Как могла поднять их, ведь они сделаны из твердого дуба и обиты железом? — Ройс встал, прошел к очагу и вернулся. — Даже ребенок не смог бы пролезть сквозь щели в них. Тем более женщина такого роста… — Внезапно он замер на месте, глядя на свои сапоги. Его лицо медленно покрылось краской. — Я… я хотел сказать…

— Не смущайся, Ройс, — весело сказал Гастон. — Мои люди не слепы, чтобы не заметить некоторые ее привлекательные… особенности. Меня это не трогает. Она может быть моей женой, но оставаться для меня пустым местом. — Хотя Гастон и пытался говорить непринужденно, на душе у него было неспокойно. Пожалуй, он слишком много выпил. Никакая это не ревность.

Ройс кивнул, все же ощущая неловкость. Он подошел к очагу и подбросил туда дров.

— Если она не могла оказаться здесь прошлой ночью, — продолжал размышлять он, — значит, она уже находилась в замке, когда мы начали праздновать Новый год. Скорее всего изменила свою внешность и вошла с кем-нибудь из гостей, а потом спряталась и дожидалась, пока вы не отправитесь спать.

— Возможно, — согласился Гастон, хотя он плохо верил в это. Когда в замке находится сам король, стража не пропустит через ворота ни одного незнакомца. Всех гостей и их слуг проверяли при входе. А такая высокая и привлекательная особа никак не осталась бы незамеченной.

Но это было единственное рациональное объяснение.

— Отсутствие следов лишь подтверждает то, о чем я говорил раньше. — Гастон потер глаза рукой. — Она опытна, коварна и не заслуживает доверия.

— Да, милорд. Мы не спустим с нее глаз. — Ройс прислонился к каменной стенке очага и скрестил руки на груди. Его губы медленно растянулись в улыбку. — Даже когда она будет скрести полы.

— Ты уже знаешь? — ухмыльнулся Гастон.

— Да. Услышал об этом, как только вернулся, — стража у ворот судачила по этому поводу. Я даже расстроился, что пропустил такую сцену. Мне сказали, она тут же приступила к обязанностям служанки.

— Ты шутишь? — не поверил Гастон.

— Ничуть. Она собрала со стола столько тарелок, сколько могла унести, и попросила этого юнца Этьена проводить ее на кухню, где бы она могла их помыть.

— Уж не решила ли она помыть тарелки? — с натугой рассмеялся Гастон. Он не ожидал от женщины такой силы духа.

— Бедняга Этьен не знал, то ли послушаться новую госпожу, то ли указать ей на ошибку, — пожал плечами Ройс. — Вряд ли стоило приставлять к ней юношу.

— Ерунда! Он не отойдет от нее ни на шаг.

— Это так, — кивнул Ройс, — но, боюсь, при виде красивого личика мальчишка потеряет рассудок.

— Он должен научиться быть мужчиной, подчинять свои поступки разуму, а не глупой страсти. Мое задание послужит ему хорошим уроком, как обращаться с женщиной, не важно, красавица она или урод. Не думаю, что она надолго сохранит свою привлекательность после ежедневной уборки, мытья посуды, пилки дров, стирки…

— Милорд, вы можете заставить миледи чистить конюшню, но и с соломой в волосах, и распространяя вокруг запах лошадиного пота, она сохранит достаточно привлекательности, чтобы свалить мужчину одним взглядом. — Улыбка Ройса стала еще шире, и он быстро добавил: — Простите мою смелость, милорд, но вы сами сказали, что вас это не трогает.

Увы, Гастона задело упоминание Ройса о красоте Кристиане. Чтобы скрыть свое раздражение, он засмеялся:

— Смотри, Сен-Мишель, как бы ты не зашел слишком далеко.

— Не сомневайтесь, милорд. — Молодой человек опустил глаза долу, но вид у него был отнюдь не раскаивающийся. Затем он опять рассмеялся.

Комната сотрясалась от раскатов смеха, которым собеседники заглушали беспокойство от нерешенных вопросов. Когда смех стих, они несколько минут провели в молчании. Ройс подошел к столу и разлил остатки эля по кубкам.

— Милорд, я хочу предложить тост.

— За красоту новобрачной? — сухо спросил Гастон.

— Нет, милорд, — ответил Ройс, поднимая свой кубок. Его лицо стало серьезным. — За ваше наследство. Заключив сегодня брак, вы стали законным обладателем всего, за что мы боролись с Турелем. Вам снова принадлежат замки вашего отца и вашего брата. — Он еще выше поднял кубок. — Я пью за вас и за них, да упокоит Бог их души. Вы трое — самые благородные люди из всех, кого я знал в своей жизни!

Гастона тронула неожиданная патетика слов Ройса. Таков он всегда — только что ерничал, а через мгновение стал совершенно серьезен.