Конни Брокуэй - Обещай мне рай Страница 19

— Думаю, нам надо получить заказанное для тебя платье гранатового цвета, Кэт, — сказал он, словно выражая мысли вслух. — Да, этот цвет необходим на тот случай, когда ты чувствуешь себя расстроенной, как сейчас, чтобы твои щеки приобрели розоватый оттенок. У тебя очень тонкая нежная кожа, и по твоему лицу легко определить твое настроение. Послушай, мне все-таки очень хочется узнать, что произошло во время танца с этим щеголем.

Кэт поежилась под его слишком пристальным взглядом.

— Я не знаю, что сказать на это. Однако поскольку тебе, несомненно, нравится постоянно третировать меня, прошу по крайней мере воздержаться от проявления вульгарного любопытства, пока мы находимся в общественном месте.

— О, узнаю мою Кэт. Главное — соблюдать правила приличия, где бы она ни находилась, — сказал Томас теплым и немного грубоватым тоном.

Девушка постаралась подавить внезапно нахлынувшее радостное чувство, когда Томас произнес «моя Кэт». Она посмотрела на него, как она полагала, спокойным взглядом.

— Это звучит не слишком вежливо, согласись.

— Да, я неотесанный человек. А если я перестану «третировать» тебя, ты наконец удовлетворишь мое «вульгарное любопытство»?

— Я подозреваю, что буду вынуждена сделать это. — Кэт вздохнула, осознав, что ей начинает надоедать дотошность расспросов, затем рассмеялась. Томас сузил глаза, и если бы она прислушалась, то услышала бы, как он с шипением резко втянул воздух.

— Хорошо, возможно, ты не так уж давил на меня, — признала она.

— Значит, просто дразнил? — спросил Томас, желая снова услышать ее смех. И был тут же вознагражден.

— Докучал, изводил, раздражал, мучил, преследовал! Да, пожалуй, вернее всего — преследовал. Твое обращение со мной напоминает мне ситуацию в одном из романов Дюма. Только вместо железной маски ты запеленал меня в красный шелк. Не так ли, Томас?

— Возможно, — спокойно ответил он.

— Я считаю, что мне пора отправиться в свою комнату, и по дороге туда ты, несомненно, воспользуешься своими иезуитскими методами, чтобы добиться от меня каких-то откровений, — небрежно сказала Кэт.

— В самом деле? Я просто сгораю от любопытства. Думал, что мы поболтаем по дороге, однако, оказывается, мне предстоит «удовлетворить свои тайные желания». Какая прозорливость с твоей стороны, Кэт.

Она многому научилась за последние несколько недель. Девушка улыбнулась ему, продолжая игру, которая, как она думала, стоила свеч, и не догадывалась, что ее правила сильно изменились за прошедшее время.

— Ты можешь только попытаться, — сказала она неожиданно низким голосом с легкой хрипотцой.

Томас решил, что в ответ следует только улыбнуться. Он встал и придержал ее кресло, опередив молодого улана. Кэт пошла рядом с ним, чувствуя себя защищенной с таким сильным мужчиной. Они не разговаривали вплоть до того момента, когда остановились около ее номера.

Стояла ничем не нарушаемая тишина. Лицо Томаса казалось непроницаемым в тусклом свете коридора. Он сделал шаг вперед и оказался совсем близко перед Кэт, отступить которой мешала дверь за ее спиной. Она была потрясена, ощутив его физическую близость. Его широкая грудь заслоняла ей вид коридора. Девушка явственно чувствовала исходящее от Томаса тепло и, закрыв глаза, слегка качнулась в его сторону.

— Так что же все-таки произошло во время танца? — спросил он довольно резко.

Кэт очнулась и открыла глаза.

— Ничего особенного. — Она подняла руку, предвосхищая его возражения. — Это правда. Клянусь. Ты мой хороший друг, мой наставник. Я все рассказала бы тебе, — тихо произнесла девушка, словно отвечая самой себе на какой-то вопрос, — если бы случилось что-нибудь особенное. Мне нечего скрывать. Он только дерзко смотрел на меня. Однако я почему-то испугалась, почувствовала опасность и повернулась, чтобы уйти. Мне было крайне неловко и неприятно. Слава Богу, ты оказался рядом.

— И каков был этот «взгляд», лишивший тебя присутствия духа? Как его можно истолковать?

— Как заигрывание, — простодушно ответила Кэт. — Я кокетничала и флиртовала весь вечер, используя все уловки, которым ты меня научил. И это сработало! Конечно, Брайтон не Лондон, но тем не менее это был головокружительный эксперимент покорения мужчин. И мне это удалось.

Кэт положила руку на плечо Томаса и посмотрела ему в лицо.

Тот покачал головой.

— Они исполняли свою роль гораздо менее искусно, чем ты, дорогая. В связи с этим я начинаю подозревать, что твой успех действительно обоснован. Продолжай.

— Они все были, как я уже сказала, очарованы, включая последнего партнера. Я не помню его имени. Гринфилд или Гренфелд? Он, кажется, действительно был увлечен мной. — Кэт испуганно сдвинула брови. — Даже не помню, что говорила ему и что тот отвечал. Я смотрела на него из-под ресниц, Томас, как ты учил, а он не отрывал от меня напряженного взгляда. При этом у него был такой вид, словно я какое-то десертное блюдо. У него был жадный, неистовый взгляд и… — Она покраснела и подняла руки ладонями вверх. — Ты понимаешь? Какая же я глупая!

Томас, внимательно наблюдавший за ней, поднял голову и отвернулся. Лицо его оставалось бесстрастным, если не считать маленькой жилки, пульсирующей на худощавой щеке.

Наконец он снова искоса взглянул на нее и слегка улыбнулся:

— Что поделаешь, он просто неопытный юнец. Чего ты ожидала от него? Ты гораздо опытнее его, хотя в какой-то момент казалось, что вы одного поля ягоды. Он слишком молод, чтобы уметь скрывать свои чувства, Кэт. Бедняга, несомненно, рискует навлечь на себя неприятность, если допускает, чтобы любая женщина читала его мысли. Довольно легко разгадать его намерения.

Томас заметил, что девушка встревожена, и вздохнул.

— Не беспокойся, Кэт. Большинство мужчин, которых ты встретишь, не будут так открыто проявлять свои чувства, — сказал он. — И таких гораздо больше, чем дебютантов в смокингах на балах в Брайтоне. Эти джентльмены не будут бросать на тебя такие откровенные взгляды. Они лишь мельком дадут тебе понять, на что надеются, и попытаются… испытать тебя. Посмотреть, не растеряешься ли ты. И надо принять их вызов, иначе они немедленно разоблачат твое притворство.

Томас отступил от нее на шаг, и Кэт ощутила холодок в груди.

— Это начало игр, в которых тебе придется принять участие, Кэт. Главное — не надо спешить. Лучше всего дать понять, что соблазнительница все понимает и испытывает удовольствие, однако еще не готова признаться в этом.

Внезапно ему захотелось отпугнуть Кэт от ее замыслов. Заставить ее почувствовать, насколько отвратительна и опасна такая игра на самом деле. Позволить ей убедиться в этом на собственном опыте. Предупредить, чего на самом деле хочет добиться от нее повеса.