Элизабет Стюарт - Роза и лев Страница 19

Де Ленгли и виду не показал, что Джоселин передала ему секретные сведения. Наоборот, он воспринял это всего лишь как болтовню девицы, находящейся под хмельком.

— Как приятно будет устроить ему сюрприз! Хотя бы только ради этого мне стоило возвратиться из царства мертвых.

Она смотрела, как он жадно поглощает пищу, как прихлебывает из кружки эль, и все больше убеждалась, что он никакой не выходец из ада, а вполне обычный грубый и голодный мужчина.

— Могу я спросить, милорд? — Глаза ее лукаво блеснули.

— Конечно, спрашивайте все, что вам угодно, — воскликнул он, смахивая пивную пену и хлебные крошки со щетины на подбородке. — Хватит церемониться, раз мы теперь в одной упряжке.

— Согласна, — кивнула Джоселин. — Так все же, как вам удалось выбраться из горящей церкви? Вы придумали какой-то трюк? Ведь вы подставили вместо себя чьи-то останки? Ходят слухи, что сам Генрих Анжу при свидетелях снял с вашего обугленного пальца кольцо и теперь носит его с гордостью на своей руке.

Вместо ответа Роберт де Ленгли внезапно вытянул руку и с силой хлопнул распростертой ладонью по дубовым доскам стола. Она увидела его расставленные пальцы. На них не было ни колец, ни перстней, что казалось необычным в те времена.

— Да, Генри Анжу не постеснялся ограбить мертвеца. У него страсть хватать то, что принадлежит мне. Все мои личные драгоценности и фамильные реликвии уже спрятаны у него в сундуках. Если я ознакомлю вас со списком украденного у меня достояния, то это будет долгое утомительное чтение.

Он на некоторое время погрузился в мрачное молчание, потом глухо сказал:

— Мне было жаль, конечно, потерять этот перстень. Он принадлежал моему деду, потом моему отцу. Вполне возможно, что перстень вернется ко мне, когда я сдерну его с пальца мертвого Генри Анжу, О, какой это будет прекрасный день!

С кривой безрадостной улыбкой Роберт резко поднялся из-за стола.

— Это длинная и грязная история, не предназначенная для таких хорошеньких ушек, как ваши. Незачем на нее тратить время, которого у нас и так немного. Если вы, мадам, насытились, займемся делами.

А дел действительно было невпроворот. Джоселин и лорд Белавур обходили все подсобные службы, заглядывали во все ниши, в самые потаенные углы кладовых, подвалов и погребов, осмотрели пивоварню, маслобойню, конюшни, кузницу и даже пустой свинарник. Роберт удивил Джоселин своим неуемным желанием вникнуть во все детали и все увидеть собственными глазами. К ее изумлению, он, войдя в хлебный амбар, тут же с молниеносной быстротой подсчитал в уме, сколько там хранится зерна, сколько ртов они могут прокормить и каков будет расход зерна в месяц.

Он, несомненно, был человеком, умеющим и способным распоряжаться, привыкшим брать на себя ответственность за благополучие своих подчиненных. Он мог бы стать хорошим хозяином, гораздо более рачительным, чем отец Джоселин.

Они завершили обход уже после полудня в конторе покойного бейлифа. Джоселин сняла с пояса связку ключей и отперла замки на окованном сталью сундуке, где были сложены все документы поместья Белавур.

Де Ленгли, не мешкая, выхватил верхний пергаментный свиток и внимательно пробежал глазами заполненную убористым почерком страницу. Значит, он все-таки грамотен! Впрочем, этот непредсказуемый человек, легко переходящий от варварской грубости к рыцарской куртуазности, от ярости к спокойной расчетливости, вряд ли мог ее еще чем-нибудь удивить.

Вначале он обманул ее, надев на себя личину разбойника с большой дороги, но теперь, после нескольких совместно проведенных часов, Джоселин поняла, что он совсем не таков, да еще к тому же хороший актер.

Роберт перехватил невольно мелькнувшую на ее лице улыбку и надменно спросил:

— Чем я вас рассмешил, мадам?

— Моя улыбка не имеет к вам никакого отношения. Я улыбнулась своим мыслям. Я подумала, что надо побывать в Нормандии, чтобы приобрести то, что в Англии является большой редкостью.

Он помолчал, озадаченный ее словами, потом догадался, что она имела в виду.

— Мое пребывание в Нормандии здесь ни при чем. Причина в том, что мой отец с уважением относился к образованию. Видимо, ваш родитель так же позаботился об обучении своих детей, хотя мне в это мало верится.

— Нет-нет, только не наш отец. — Джоселин даже удивилась этому предположению. — Сэр Монтегью свысока относится к грамоте и всем буквоедам. Это моя покойная мать настояла на том, чтобы я училась счету и чтению. И теперь я могу не полагаться на милость какого-нибудь бесчестного писаря или пройдохи-управляющего.

— Какая предусмотрительность! Подобные вам ученые женщины — такая же редкость в природе, как зубастые курицы.

Было ли это похвалой в его устах или очередным издевательством — она не поняла, но, почувствовав себя неловко, отвела взгляд. Тяга Джоселин к образованию служила предметом насмешек отца, а почти волшебная легкость, с которой она овладевала чуждыми языками, даже пугала его. Вполне возможно, что и Роберт де Ленгли так же отнесется к ее дару.

— Мне почему-то всегда легко давались иностранные языки, — объяснила Джоселин. — Когда мне исполнилось всего три года, я уже говорила не только по-французски, но научилась у слуг и нянюшек английскому и уэльскому. В шесть лет наш домашний капеллан принялся обучать меня латыни, хотя, должна заметить, он делал это неохотно и против своей воли.

— Вы хотите сказать, что угрожали ему кинжалом?

Напоминание о ее недавнем отчаянном поступке не могло не вызвать у Джоселин улыбки. Слава Богу, что и Роберт де Ленгли не лишен чувства юмора.

— Нет, тогда я, конечно, еще не носила кинжал. Но один из моих дядюшек вполне мог уколоть жирного патера острием. Мы, уэльсцы, народ безбожников. Всем известно, что у нас нет особого страха перед Святой Римской церковью. Может быть, в этом кроется причина несчастий моего народа.

Роберт расхохотался, и смех его был заразителен и добродушен. Куда-то испарилась прежняя его настороженность, и от озлобления за прошлые обиды не осталось и следа. С таким человеком можно поладить. Она уже больше не боялась его. Никогда раньше ей не было так легко вести беседу с мужчиной.

— Я бы с радостью свел знакомство с вашими уэльскими родичами, мадам, — сказал де Ленгли. — Уверен, что у меня найдется с ними много общего.

— Поживите здесь, на границе, подольше и обязательно с ними столкнетесь. У них в обычае навещать английские земли — чаще всего после наступления темноты. Тут особого везения не требуется. Хватай, что попадется под руку. Может, что ищешь, то и найдешь.

Де Ленгли еще громче рассмеялся. Но вдруг их взгляды встретились, и смех внезапно оборвался. Он смотрел на девушку с совсем иным выражением, чем раньше. Он как бы притягивал ее к себе — властно, требовательно. В его зрачках была пропасть, дна которой не было видно, и неизвестно, что таилось там, в глубине. У Джоселин закружилась голова и пересохло в горле. Каждый нерв ее, каждая жилка откликались на этот зовущий взгляд.