Патриция Райс - Бумажная луна Страница 19

Тем более что эти надежды были глупыми с самого начала и вызваны лишь мелькнувшим в его глазах желанием. Он только хотел того, чего хотят все мужчины. Зачем ему законное бракосочетание? Но у нее по крайней мере в отличие от Питера достало мужества честно признаться в своем желании.

У Маллони был такой вид, как будто в него ударила молния. Дженис почувствовала странное удовлетворение от того, что так задела его за живое. Обычно мужчины были слишком поглощены собой и не придавали никакого значения ее словам и поступкам. Встав из-за стола, она понесла к раковине свою пустую тарелку.

Это, казалось, вернуло его к действительности. И, положив себе еще один кусок курицы, он спросил:

— А Джэсон Хардинг знает ваше мнение о мужчинах, мисс Харрисон?

Какой шустрый! Дженис налила в тазик горячей воды и разбавила ее холодной.

— Он никогда его не спрашивал, мистер Маллони.

Ей показалось, что Питер усмехнулся. Дженис еще никогда не видела, чтобы он улыбался, а не то что смеялся, и, обернувшись, подозрительно взглянула на него. Питер смело встретил ее взгляд:

— Впредь предупреждайте меня о том, чтобы я не спрашивал вашего мнения до тех пор, пока не буду готов услышать его.

Дженис с трудом сдержала улыбку, ей вдруг стало легко и хорошо от того, что он понял ее. Но, быстро сообразив, что такое просто невозможно, она снова взялась за посуду. Как ни странно, но на этом их разговор не закончился. Дженис даже показалось, что ее заявление сняло с Маллони какое-то внутреннее обязательство по отношению к ней, и он стал держаться с большей непринужденностью. Когда Питер спросил, что она шьет, Дженис не стала долго медлить с ответом:

— Хочу порадовать Бетси, когда она вернется. Ей так хотелось занавески с оборочкой, как в спальне у Мелиссы Хардинг. Одна беда — здесь нет карнизов, и я не знаю, как их повесить.

— Я ничего не понимаю в занавесках, но покажите, что вы хотите. Может, я что-то придумаю.

Немного смущаясь, она показала однотонный муслин, прибитый гвоздями к стенам в комнате Бетси, но Питер, казалось, не находил в своей помощи ничего странного. Дженис объяснила, как занавески должны собираться на карнизе, и он быстро все понял.

— Вам нужно что-то вроде палки, чтобы продеть ее в это прошитое вами отверстие, а палку надо подвесить на чем-то вроде кронштейнов, так?

Он наглядно продемонстрировал свою мысль, приложив к стене рисовальную кисточку Бетси.

Дженис нерешительно кивнула:

— Да, наверное. Может быть, в галантерейном магазине у мистера Холта продаются карнизы. А как вы думаете, есть у него эти… как вы сказали… кронштейны?

— Зачем платить деньги мистеру Холту? Я смогу выстругать все, что нужно, из досок на заднем дворе. Позвольте, я пойду и посмотрю, что у вас там имеется.

Если бы ей когда-нибудь сказали, что надменный и сказочно богатый Питер Маллони будет сидеть в ее передней и выстругивать рейку для занавесок, она бы умерла со смеху. Но, как только Дженис старательно отстрочила на машинке яркий клетчатый ситец, он в самом деле уселся перед камином и принялся строгать деревяшку. При этом у него был вид человека, очень довольного собой. Трудно было узнать в нем капризного, раздражительного джентльмена, которого Дженис видела в Катлервиле.

Однако этот красивый мужчина, сидящий у ее камина, приводил Дженис в жуткое замешательство. Она пыталась сосредоточиться на работе, но, каким бы дружеским ни было их молчание, все же не могла не воспользоваться случаем и разузнать побольше о человеке, с такой легкостью заполнившем ее пустые вечера.

— А что вы собираетесь делать, когда обсудите с Джэсоном свои дела, мистер Маллони? Вернетесь в Огайо?

Он метнул на нее быстрый взгляд, но Дженис его не увидела.

— Я уже несколько лет не был в Огайо, мисс Харрисон. Я хочу обосноваться в Нью-Мексико.

Питер не хотел никому говорить про золото, пока не завладел им. Он слишком хорошо знал: стоит только шепнуть слово «золото», и беды не миновать. И все же он с интересом отметил, что она не слишком близка с его братом, если не знает, что Питер давно не живет в родительском доме.

— В Нью-Мексико? Да, я слышала, Санта-Фе — интересный город.

— Нет. Но вы бы видели горы! Как там красиво весной! Кругом — цветы, дикие звери, и куда ни кинь глаз — ни одной человеческой души.

— Трудно представить, чтобы городской человек смог долго прожить в таком месте.

— Ничего трудного. Зимой у меня был участок в горах, я разводил там мустангов. Поблизости ни одного соседа, целыми днями я работал один. Ну а вы? Неужели вам нравится учительствовать в этом городке, где ковбои устраивают пьяные перестрелки каждую субботу?

— Мне нравится жить там, где люди уважают меня за то, что я делаю, и главное — я могу сама зарабатывать себе на жизнь. На востоке женщинам с этим труднее.

«Где-где, а на востоке-то женщин уважают», — подумал Питер, но решил, что, наверное, что-то недопонял. Он начал шлифовать песком только что выструганную рейку.

— Как мне кажется, на востоке больше богатых мужчин, чем здесь.

— А я не говорила, что ищу богатого мужчину, мистер Маллони. Я прекрасно могу сама о себе позаботиться. Вы сами решили, что мне надо замуж.

Это было сказано совершенно спокойно, без тени раздражения. Казалось невероятным, что женщина не стремится к замужеству, но Питер не собирался спорить. Как видно, она и в самом деле прекрасно обходилась без мужчины, тогда как его тяготила жизнь без женщины. Наверное, учительница не знала тех ощущений, которые дает мужчина в постели, потому и была так спокойна. Питер задумался над этим, продолжая вести ни к чему не обязывающий разговор.

Когда они подвешивали рейку с новыми занавесками над окном в комнате Бетси, в переднюю дверь постучали. Дженис похолодела от страха. Первое, о чем она подумала, что уже ночь, а у нее в доме мужчина! И этот мужчина нетерпеливо ждал, когда же она зацепит рейку за кронштейн, но, увидев ее испуганное лицо, выглянул из-за занавесок посмотреть, кто пришел.

— Судя по тени, это ваша подруга из галантерейного магазина. Хотите, я выйду и узнаю, что ей надо? Дженис мгновенно пришла в себя.

— Нет, ни в коем случае! Эллен — хорошая девушка, но жуткая сплетница. Сидите здесь. Она не должна знать, что вы в доме.

Она выскочила из комнаты, а Питеру ничего не оставалось, как только сесть на кровать, чтобы нечаянно не наделать шума и таким образом не оповестить непрошеную гостью о своем присутствии.

Дженис распахнула дверь и, схватив Эллен за руку, втащила ее в дом.

— Эллен! Что ты делаешь на улице в такой поздний час?

Десятки самых разных предположений теснились в голове у Дженис, но лишь одно казалось наиболее вероятным. Ответ Эллен подтвердил его.