Лиз Карлайл - Соблазн на всю ночь Страница 19

— Они из семей, имеющих влияние, — заметила мадам с задумчивым видом. — И их семьи не дают следствию хода, все замалчивается.

— Но они ничего не видели, — снова повторил Лаврин.

Усмехнувшись, мадам закрыла теперь верхний ящик, пронзительно хрустнувший.

— Мой дорогой Лаврин, — насмешливо сказала она, — ты уже десять лет в деле, а у тебя на носу до сих пор розовые очки.

* * *

В ту ночь над Темзой стоял туман, пропитанные влагой белые клубы медленно расползались от реки по всему городу, прикрывая его точно газовая вуаль. Правда, эта вуальостро пахла дымом и копотью. Федра, находившаяся сейчас в съемной комнате в Сохо, пододвинула к окну стул, прижалась лбом к стеклу и стала напряженно вглядываться в промельки огней, тонущих в белой пелене.

Во всех окнах дома напротив горел свет, как горел он здесь всегда, каждую ночь, но на улице разглядеть было ничего невозможно, кроме осторожно скользящих черных теней случайных прохожих. Федра вздохнула. Кажется, у этого публичного дома, такого известного и пользующегося расположением высокопоставленных персон, дела шли не слишком хорошо. Достав из кармана носовой платок, Федра стала старательно протирать грязное стекло, как будто это могло помочь ей разглядеть на улице все ее секреты. Кто-то неожиданно постучал в дверь комнаты, и Федра подскочила на месте.

— Да? — Она с неудовольствием отметила про себя, что ее голос заметно дрожит.

— Томпсон? — послышался грубоватый женский голос, в котором не было и намека на теплоту. — Уже вторник, дорогуша.

Федра поднялась с протяжно скрипнувшего деревянного стула.

— Да, вторник.

— Если думаешь остаться, то сделай следующий взнос. С сегодняшнего дня комната уже считается неоплаченной, — напомнил голос.

Взяв старый кожаный кошелек, который дала ей Агнес, Федра прошла через комнату и распахнула дверь. В темном коридоре стояла владелица дома миссис Вутен со свечой в руках. Казалось, это существо в потертом черном платье с наспех взбитыми седыми кудрями было самим порождением старого дома, его влажных стен, скрипящих ступенек и непроглядной нищеты. Ее сухие желтые пальцы судорожно шевелились, как будто он уже пересчитывала полученные монеты.

— Один шиллинг и три пенса, — сказала она, протягивая высохшую ладошку к Федре. — Если ты, конечно, остаешься…

— Да, я остаюсь еще на неделю, мадам, — проговорила Федра, стараясь придать своему голосу интонации Агнес, и опустила монеты в ладошку миссис Вутен.

Старуха ощупала монеты пальцами, довольно осклабилась, обнаружив недостаток нескольких зубов, и быстро спрятала свою добычу в карман.

— Очень хорошо, дорогуша. — Она подняла на Федру белесые глаза. — Кажется, ты нашла работу?

Федра кивнула:

— Да, я поступила в шляпную мастерскую. Она находится на Пиккадилли. Платят там не слишком много, но я могу позволить себе здесь остаться.

— Что ж, значит, ты работаешь в шляпной мастерской, — без всякого интереса прошелестела миссис Вутен.

Ее взгляд мгновенно потух. Несколько недель назад миссис Вутен сдала комнату разорившейся вдове миссис Томпсон, которая искала работу, но при этом исправно платила. Раз в неделю владелица дома получала деньги, и ее мало волновало, где их брала жиличка.

— Миссис Вутен, — неожиданно снова заговорила Федра. — Я вот тут подумала…

— Что подумала? — В глазах старухи тут же показалась настороженность.

Федра неопределенно махнула рукой в сторону окна.

— Там, напротив, такой красивый большой дом, — сказала она. — Кто там живет?

— А зачем тебе это?

Федра пожала плечами.

— Жгут свет всю ночь. И никто не входит и не выходит. Вот я и спросила.

— Меньше знаешь, крепче спишь. А? Знаешь такую поговорку? — Миссис Вутен приподняла палец вверх. — На твоем месте, дорогуша, я бы не задавала лишних вопросов. И тебе советую.

— Понятно. — Федра отступила в свою комнату. — Спасибо, миссис Вутен. И спокойной вам ночи.

Неожиданно лицо миссис Вутен смягчилось.

— Если, дорогуша, ты зарабатываешь деньги лежа на спине, то с этим вопросом не ко мне, — тихо проговорила старуха. — Ты ведь не хочешь этого делать? А? Держись этой стороны улицы, так гораздо спокойнее.

— О-о! — Федра прижала руку к груди. — Я не знала… Спасибо, миссис Вутен.

Из лица миссис Вутен совсем ушло напряжение, оно расслабилось и обмякло.

— Я и сама не слишком много знаю об этом доме, дорогуша, — прошептала она. — Но я знаю, что к черному ходу частенько подъезжают роскошные экипажи. А потом уезжают. И в тех экипажах увозят хорошеньких девочек, которые, бывает, и не хотят никуда ехать. И некоторые из этих девочек никогда не возвращаются назад. Так что держись этой стороны улицы, дорогуша.

К черному ходу… Значит, экипажи подъезжают со стороны переулка, а не к парадному крыльцу. Федра изобразила испуг и смущение.

— Спасибо, миссис Вутен, что предупредили.

Закрыв дверь, Федра вернулась к своему наблюдательному пункту, села на стул и отодвинулась как можно дальше к краю окна. Так можно было увидеть конец улицы и начало переулка, ведшего к черному ходу публичного дома.

В голове Федры мгновенно созрело решение. Она потушила лампу, быстро накинула плащ Агнес и, стараясь ступать как можно тише, спустилась по лестнице вниз. Выйдя на улицу, она свернула в переулок, который должен был привести ее к дверям публичного дома.

Тянувшийся вдоль улицы высокий каменный забор надежно укрывал подъезд черного хода от взглядов случайных прохожих, но высокие чугунные ворота были широко распахнуты. Падающий из окон свет освещал узкий двор без признаков какой-либо растительности, в воздухе явственно ощущался тошнотворный запах гнили и чего-то кислого.

Неожиданно из подъезда вышла полная женщина а просторной белой блузе. В одной руке она держала старомодный фонарь, а в другой ведро с помоями. Дойдя до выгребной ямы, женщина опрокинула ведро и вылила его содержимое в яму.

— Я… я ищу работу, — обратилась к ней Федра. — Я хотела бы работать в доме служанкой.

Женщина решительно покачала головой.

— Но может, что-нибудь найдется для меня? — продолжала настаивать Федра. — Может, мне с кем-то поговорить?

Не ответив, женщина подняла свою пухлую руку с фонарем, быстро повернулась и зашагала к подъезду.

Дверь с грохотом захлопнулась. Эта женщина не могла ей помочь, так же как не смог и Горский. Разумеется, служанка была испугана, да и Горскому было чего бояться…

Федра поежилась. Ее не покидала уверенность, что убитый русский следил за ней, возможно, искал случая поговорить с ней. Но почему? В тот день, когда она, набравшись смелости (или это было лишь глупостью?), постучала в дверь парадного подъезда публичного дома и стала расспрашивать о рыжеволосой служанке из Гемпшира, которая, возможно, там работала, швейцар сказал, что не знает такой девушки и что ее нужно искать в другом месте. Казалось, Милли приехала в Лондон, вошла в этот дом и затем просто исчезла с лица земли.