Кэтрин Куксон - Кэти Малхолланд. Том 1 Страница 19

Еще через полчаса бал закончился. Гости разъезжались, повсюду звучали прощания, поздравления счастливой паре и похвалы хозяевам, которые устроили такой замечательный праздник. Последними уезжали Тэлфорды. Джеймс Тэлфорд крепко пожал руку Джорджу Розье и с подчеркнутой вежливостью сказал:

— Я надеюсь, что сумею осуществить сделку, которую мы с вами наметили на будущий месяц, так же успешно, как вы организовали этот прием.

— О, я не сомневаюсь, что вы превзойдете меня во всем, за что бы вы не взялись, — ответил Джордж Розье, сердечно улыбаясь высокому седовласому мужчине. И он, в самом деле, не сомневался в этом.

Тем временем в другом конце вестибюля Агнес Розье обнимала миссис Тэлфорд с такой нежностью, словно они были сестрами. А когда она прощалась со своей будущей невесткой, то казалось, что она с трудом сдерживает слезы радости и умиления. Затем она грациозным жестом подтолкнула смутившуюся девушку к сыну, и Бернард проводил свою будущую жену к выходу и подсадил в экипаж. Тут же он проворно развернулся и помог сесть в экипаж ее матери, учтиво поклонился ее отцу и, в заключение, галантно склонился над рукой невесты.

Он дождался, когда экипаж скрылся за поворотом подъездной аллеи, прежде чем вернуться в дом. Медленно пройдя через вестибюль, он пересек зал и взглянул на беседующих отца и Роджера, потом посмотрел на мать, стоящую в дверях маленькой гостиной. Когда он направился к матери, отец и брат последовали за ним.

Войдя в гостиную и притворив за собой дверь, все четверо переглянулись. Агнес заговорила первой.

— Ну, что ты об этом скажешь? — спросила она, глядя на Бернарда.

— Ты имеешь в виду прием?

Она нетерпеливо кивнула.

— О, прием прошел превосходно!

— Ты думаешь, это их впечатлило?

— Кто может знать? Он такой сдержанный, по нему не поймешь.

— Ты прав.

Джордж Розье оперся рукой о каминную полку и посмотрел на тлеющие угли.

— С такими, как Тэлфорд, никогда не поймешь, что они думают на самом деле, — глубокомысленно изрек он. — Но на него, конечно, мы произвели хорошее впечатление. Все было устроено со вкусом, не было ничего нарочитого… Ты как думаешь? — он повернулся к своему младшему сыну, адресовывая этот вопрос ему.

Роджер задумчиво теребил перламутровые пуговицы своего сюртука.

— По-моему, все прошло великолепно и еда была восхитительна, — вежливо ответил он, думая тем временем, что сегодняшний прием — явная показуха, больших излишеств, представить себе невозможно.

— Хорошо, хорошо, — удовлетворенно пробормотал Джордж Розье, снова обращая свой взгляд на угли в камине.

Агнес Розье глубоко вздохнула.

— Я должна не забыть сказать завтра миссис Дэвис, чтоб она похвалила кухарку. Ну что ж, — она медленным шагом направилась к двери, — с делами на сегодня покончено, поэтому, если вы мне позволите, я удалюсь на покой.

Ее муж словно и не услышал этих слов, даже не удостоил ее взглядом, но сыновья по очереди подошли к ней и поцеловали в щеку, Роджер распахнул перед матерью дверь, Она уже собиралась выйти, когда Джордж Розье отвернулся от камина и посмотрел на нее.

— А что случилось с Терезой? — спросил он. — Куда она исчезла в середине вечера?

Агнес обернулась с порога.

— Я не имею ни малейшего представления, что с ней случилось, и, если хочешь знать, мне это совершенно безразлично, — бросила она через плечо.

— Она неважно себя почувствовала и ушла к себе, — пояснил Роджер. — Я думаю, это из-за еды, может из-за омара. Она никогда не переваривала омара.

Агнес посмотрела на Роджера, но ничего не сказала и, повернувшись, вышла из комнаты. Пока она шла через зал к лестнице, ее роскошное платье развевалось сзади нее, как павлиний хвост.

— Ну ладно, я тоже пойду. Спокойной ночи, отец. Спокойной ночи, Бернард.

Роджер поочередно кивнул обоим, и отец, и брат пожелали ему доброй ночи.

Отец и сын, оставшись одни, долго молчали. Бернард нарушил молчание первым.

— Тэлфорд вел себя сегодня очень любезно, — заметил он, приглаживая волосы на висках. — Я, честно говоря, не ожидал, что он будет так дружелюбно настроен.

— Да, мне он тоже показался очень вежливым, — согласился отец. — Но не принимай все за чистую монету. С такими, как он, надо быть всегда начеку. И помни, — Джордж Розье приблизился к сыну и в упор посмотрел на него, — помни, Бернард: ты можешь развлекаться с бабами сколько твоей душе угодно, но Тэлфорды не должны об этом узнать. Ты меня понял? — Чтобы придать больший вес своим словам, он погрозил сыну пальцем.

Бернард отвернулся. Тон отца раздражал его.

— Я так устал, отец, — сказал он, отходя в сторону. — Ты идешь спать?

— Да, скоро пойду.

Джордж Розье направился было к выходу, но на полпути остановился и спросил:

— А что ты думаешь о Палмере?

Бернард пожал плечами.

— Ничего определенного. Но я заметил, что он уже начал играть роль своего отца, хоть еще слишком молод для этой роли.

— То, что он молод, еще ничего не значит, — сказал отец. — Он хитер, как тысяча чертей. Ты заметил, что они уехали рано? Они не стали дожидаться Анн и ее родителей, хоть и считаются их старыми друзьями и Тэлфорды ночуют сегодня у них… А тебе не удалось поговорить с ним о делах, не правда ли? — Он посмотрел на Бернарда и усмехнулся. — Впрочем, так лучше. Я б не положился на тебя, даже когда ты трезв.

Завершив, таким образом, беседу, Джордж Розье быстрым шагом вышел из комнаты.

Оставшись в гостиной, Бернард некоторое время стоял неподвижно, глядя на дверь, в которую вышел отец, потом подошел к камину и, поворошив тлеющие угли, подбросил туда поленьев. Пододвинув кресло поближе к огню, он сел. Его знобило, ведь со вчерашнего дня он почти ничего не пил. Отец посоветовал ему быть умеренным в потреблении спиртного в присутствии Тэлфордов, и Бернард, боясь, что, начав пить, не сможет остановиться, в течение всего вечера вообще не притрагивался к спиртному. Но теперь время умеренности прошло, и он может, наконец, согреться. Он потянулся было к шнуру звонка, но, вспомнив, что на кухне в этот час уже никого нет, нехотя встал и пошел к двери. Приоткрыв ее, он тихонько позвал Кеннарда, который вместе с двумя другими слугами гасил свечи в зале.

Кеннард сразу же бросил все свои дела и поспешил к хозяину.

— Что будет угодно, сэр?

— Принеси мне стакан и бутылку.

— Вино, сэр?

— Нет, бренди.

— Будет сделано, сэр.

Через пару минут Кеннард вернулся с подносом, на котором стояли бутылка и стакан. Пододвинув маленький столик к креслу Бернарда, он поставил на него поднос.