Сюзан Таннер - Путы любви Страница 2

В эту ночь заросли вереска казались пустошью. В них не было ни жизни, ни красоты. Но Дара знала – это от того, что она была в отчаянии. Она любила эти земли. Когда-то она исходила их вместе со своими братьями. Они смеялись. Те счастливые времена были далеко позади. Сейчас она уносила с собой лишь последний образ Кервина.

Дара не в силах была продолжать неравную борьбу. Было невозможно освободиться из крепких мускулистых рук Руода. Дара немеющими пальцами вцепилась в темную гриву лошади. Грубое седло натирало ее нежную кожу. Наездник, обхватив Дару рукой, крепко держал ее. Дара молчала. Все ее мысли были обращены к событиям этой ночи, к тем, кто остался лежать в замке Чилтон.

Дара вздрогнула, когда другой наездник нагнал Руода. Что-то волчье было в его лице. Он попытался улыбнуться, но эта гримаса лишь отдаленно напоминала улыбку.

Странг был фаворитом Руода, самым близким из людей его окружения, единственным, кому он был готов довериться.

– Едва ли Лаоклейну понравится то, что мы натворили этой ночью.

– К черту Лаоклейна! Я хозяин в его отсутствие. Он никогда не осмелился бы проучить этого пса-англичанина, как сделал это я.

Странга все же одолевали сомнения. Он возразил:

– Ты ведь знаешь, что остановило его. Смелости ему не занимать. Его остановила преданность интересам Джеймса. Не время поднимать шум на границе, раз он решил жениться на английской принцессе.

– Ты думаешь, Генри опечалил наш поступок? Как же! Он давно замышлял поженить Джеймса и Маргарет. Если бы она была красавицей, это бы польстило нашему Джеймсу, но, говорят, она не удалась ни внешностью, ни характером. Джеймсу стоило бы взять в жены одну из своих возлюбленных, независимо от ее происхождения. В конце концов, все они шотландки!

Здесь Руоду пришлось замолчать. Это было лучше, чем признать, что слова Странга справедливы. Действительно, Джеймс предостерегал своих вассалов, чьи земли находились у границы, именно от таких набегов, какой они совершили этой ночью. Джеймс не хотел, чтобы мир, о котором они договорились с Генри, был нарушен. По крайней мере, он не хотел этого до поры до времени. Руод подумал, что своим сегодняшним набегом он бросил вызов не сюзерену, а брату. Да, чертов Лаоклейн!

Он повторил это вслух. Вырвавшееся ругательство вызвало едва заметную усмешку Странга.

– Признайся, Руод. Ты бы не ограничился проклятием, если бы не боялся его.

Резкое движение руки Руода заставило Дару вновь почувствовать страх. Она вздрогнула. Напрягшиеся мускулы Руода говорили о том, что Странг задел его за живое. Руод злобно ответил на насмешку:

– Попридержи свой язык, пока я не вырвал его! Твоя болтовня приводит меня в ярость!

– Болтовня? Я говорю правду, и ты прекрасно это знаешь. Лаоклейн владеет всем, к чему ты стремишься. Тебе еще только предстоит все отнять у него. Богатство, земли, власть и доверие короля.

Теперь Странг ехал на расстоянии, опасаясь, что Руод может дотянуться до него. Руод не спускал с него гневных глаз.

– Держись от меня подальше, дурак. Нет человека, которого я бы боялся, а у Лаоклейна нет ничего, чего бы я не мог получить. Все эти земли будут принадлежать мне, Лаоклейн окажется в могиле, и Джеймс не сможет доверять мертвецу!

– Ты рычишь на меня и теряешь время. Я тебе не помеха и не пытаюсь ею быть. – Странг хитро улыбнулся. – Пусть так, но есть то, чего ты хотел бы, но не можешь иметь, – его права первородства и титул, дарованный ему Джеймсом сразу же после восшествия на трон.

– Мне будет достаточно его богатства и его людей. Моя власть распространится за границы его владений. Джеймс не может отрицать моих способностей, а Дункан – моих достижений.

Ветер донес уханье филина. Лошади, услышав этот долгий, отдававшийся эхом звук, насторожили уши. Когда умолкли последние слабые звуки эха, Странг сказал:

– Ты слишком много значения придаешь мнению Дункана. Он – старик и зависит от Лаоклейна.

Со злостью Руод сорвал с лица маску, в которой он был во время набега, открыв красивое, но жестокое лицо. Он притянул Дару еще ближе к себе.

– Ладно, но даже Лаоклейну редко удается заполучить англичанку для своего удовольствия!

Со страхом, вызывающим отвращение, Дара почувствовала, как его рука медленно скользит вниз по ее телу и задерживается у нее на животе. Это прикосновение обожгло ее даже сквозь одежду. Она вздрогнула, но это только позабавило Руода. И когда Дара с яростью повернулась, пытаясь освободиться, прямо над ухом она услышала грубый смех. Его губы прикоснулись к ее уху, потом к шее. Эти поцелуи были отвратительны. В панике Дара ударила Руода локтем, он же в ответ впился зубами ей в шею, заставив ее закричать от боли.

Странг наблюдал за всем этим с алчным интересом. В нем зародилось желание, когда он увидел, как Руод поднял еще выше подол ее платья и начал ласкать ногу Дары. «Может быть, он поделится добычей, после того как сам насытится?» – подумал Странг. Страсть его становилась болезненной при мысли о возможности обладать красавицей, и он подъехал к ним ближе.

Руод заметил его интерес, и неприятная улыбка появилась у него на губах.

– Что ж, дорогая, если ты мне не подойдешь, найдутся другие, менее разборчивые. Как тебе Странг? Более подходящий партнер? – Дара содрогнулась, услышав его жуткий смех. – Пора прекратить сопротивляться, становись более послушной.

Дара точно знала, что ее ждет. Она слышала предостаточно ужасающих историй, которые пересказывали друг другу люди, населявшие эту землю. Женщин, захваченных во время набегов, мучили и унижали, как только могли. Она знала, что, когда этот мужчина пресытится его, будут другие. Если она переживет все их издевательства, может быть, ее кто-нибудь выкупит. Но, скорее всего ее просто убьют. Это не причинит никому беспокойства и исключит возможность отплатить кровью за кровь. О ее судьбе будут знать лишь те, кто должен будет хранить молчание.

С первыми лучами солнца они въехали в тяжелые железные ворота крепости. Дара поняла, что крепость неприступна и убежать из нее будет невозможно. Ничего другого она и не ожидала. Уставшая, превозмогая боль, Дара думала, что худшее – впереди. Она не сомневалась, что тот, кто схватил ее и привез сюда, покажет весь свой характер. Она не ждала от него пощады, рассчитывать на помощь его людей тоже не приходилось.

Глядя на огромные, высокие стены замка, Дара ждала, ненавидя себя за беспомощность. Рычание Руода заставило ее задрожать в мрачном предчувствии. Невероятно, но он ослабил свою хватку. Он больше не держал ее так крепко, как прежде. Даре показалось, что судьба может смилостивиться над ней, и она инстинктивно попыталась освободиться. Руод поздно понял ее намерение. Дара успела уже выскользнуть, и Руод лишь вытянутой рукой схватил ее и крепко прижал к своему колену. Попытка освободиться сорвалась. Дара подняла свои полные ненависти глаза на Руода и поняла, что он забыл о ней. Злая гримаса исказила его лицо, прищуренные глаза источали злобу. Ощущая удары своего пульса, Дара повернулась, пытаясь понять, что могло вызвать такую злость и ярость.