Елена Арсеньева - Первая и последняя (Царица Анастасия Романовна Захарьина) Страница 2

Тут можно читать бесплатно Елена Арсеньева - Первая и последняя (Царица Анастасия Романовна Захарьина). Жанр: Любовные романы / Исторические любовные романы, год 2004. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Елена Арсеньева - Первая и последняя (Царица Анастасия Романовна Захарьина)

Елена Арсеньева - Первая и последняя (Царица Анастасия Романовна Захарьина) краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Елена Арсеньева - Первая и последняя (Царица Анастасия Романовна Захарьина)» бесплатно полную версию:
На портретах они величавы и неприступны. Их судьбы окружены домыслами, сплетнями, наветами как современников, так и потомков. А какими были эти женщины на самом деле? Доводилось ли им испытать то, что было доступно простым подданным: любить и быть любимыми? Мужья цариц могли заводить фавориток и прилюдно оказывать им знаки внимания… Поэтому только тайно, стыдясь и скрываясь, жены самодержцев давали волю своим чувствам. О счастливой и несчастной любви русских правительниц: княгини Ольги, неистовой сестры Петра Великого Софьи Алексеевны, императрицы Анны Иоанновны и других — читайте в блистательных новеллах Елены Арсеньевой…

Елена Арсеньева - Первая и последняя (Царица Анастасия Романовна Захарьина) читать онлайн бесплатно

Елена Арсеньева - Первая и последняя (Царица Анастасия Романовна Захарьина) - читать книгу онлайн бесплатно, автор Елена Арсеньева

«Кто такой?» — испуганно подумала Анастасия и тотчас забыла о нем.

— Ну, здравствуй, красавица, здравствуй, милая доченька, — ласково начал боярин Дмитрий Иванович, но его перебила сухощавая, желтолицая Анна Глинская:

— Ну, никакой красоты мы пока еще не видели, так что не спеши товар хвалить, Дмитрий Иванович! И одета, как нищая…

Матушка и брат Анастасии враз громко, обиженно ахнули:

— Вы же сами сказали, сударыня Анна Михайловна, чтоб девка шла немедля, в чем есть, красоты не наводя. Время уж позднее, ко сну готовились…

— Ну, виноваты, не предуведомили хозяев! — резко повернулась к ним Анна Глинская. — Обеспокоили вас чрезмерно? Не ко двору слуги царские? Так мы ведь можем и восвояси убраться! Как скажете!

— Да погоди, милая княгиня, — примирительно прогудел Курлятев-Оболенский. — Чего разошлась, словно буря-непогода? А ты, доченька, перестань дичиться, ручку-то опусти, позволь нам поглядеть на красоту несказанную.

Анастасия осмелилась выглянуть из-за пышных кисейных сборок рукава. Взгляды собравшихся так и прилипли к ее лицу.

Анастасии часто говорили, что она — красавица. Однако сейчас ей чудилось, будто и тонкие, легкие русые волосы и ровные полукружья бровей, и малиновые свежие губы, и ярко-синие большие глаза, заблестевшие от внезапно подступивших слез, и длинные золотистые ресницы ее — товар второсортный, бросовый, который и хаять вроде бы неловко, но и слова доброго жаль.

Ну чего они все молчат?! Отчего-то помнилось Насте, что внимательнее всего рассматривает ее неприметный черный монашек.

— Хороша девка! — наконец воскликнул Курлятев-Оболенский. — За себя бы взял с удовольствием, да куда при живой-то жене! Так я и скажу царю, ну а что добавят прочие — им самим решать.

Анна Глинская и бровью не повела, и словца не обронила. Чернокудрый улыбнулся, но взгляд его вновь воровато шмыгнул к Магдалене. Монашек еще раз ожег Анастасию глазами и, не прощаясь, двинулся к выходу. За ним потянулись остальные.

Анастасия со всех ног бросилась вверх по лестнице, в светелку. Затворилась, пала под образа:

— Матушка Пресвятая Богородица! Что это было? Что теперь будет?!

И немалое прошло время, прежде чем она сообразила, что в светелке одна: Магдалена не поднялась за ней.

В это самое время гости Захарьиных рассаживались по возкам.

Алексею Адашеву и монаху подвели коней. Черноризец, подобрав полы, взлетел в седло с лихостью, отнюдь не свойственной его чину, однако Адашев медлил, косился на приоткрытые захарьинские ворота, на высокое крыльцо, где еще топтались почтительные хозяева. В стороне зябла, обхватив себя за плечи, тоненькая девичья фигурка…

— Дальше к кому? — спросила Анна» Глинская, забираясь в возок.

Ответил ей почему-то монах:

— Возвращаемся. Хватит с меня! Курлятев-Оболенский воззрился изумленно. Анна Михайловна высунулась из возка:

— Как так? Иванушка, дитя мое, что ты говоришь?

— Что слышали, — невозмутимо отозвался «монах», стряхивая с головы капюшон и нахлобучивая шапку, поданную стремянным. — Видали мы многих, но увидели ль лучшую, чем Захарьина дочь?

Дмитрий Иванович хлопнул в ладоши:

— Правда твоя, государь! Правда истинная!

— Помилосердствуй, — воскликнула Глинская. — А смотрины? Что же, отменять их? Как можно нарушать старые «обычаи? Негоже, негоже! Девицы приехали со всей родней…

— Как приехали, так и уедут, — перебил «монах». — Пустое все это, нечего время зря терять. Невесту я себе выбрал, все вы ее только что видели. И это мое вам последнее царское слово!

Анна Михайловна фыркнула, но, хоть и не сказала ничего, ее внук отлично умел понимать невысказанное. Свесился с седла, сверкнул глазами:

— Шестнадцатого января венчаюсь на царство, третьего февраля — венчаюсь с Анастасией! Все меня слышали? А коли так — к чему воздухи сотрясать словесами?

Огрел коня витою плетью по крупу:

— Пошел, ретивый!

Следом за его конем потащился возок. Адашев отстал, но великий князь Иван Васильевич сего не заметил: перед ним сияли очи Анастасии.

Покойный Роман Юрьевич Захарьин-Кошкин, отец Анастасии, был гордец, каких мало. Он исчислял свой род от некоего Андрея Кобылы и называл его выходцем из Пруссии. Шуток на эту тему не принимал никаких. Однажды кто-то из знатоков старинного родословия обмолвился: не видано и не слыхано о пруссаках по имени Кобыла, скорее всего тот самый предок был из Новгорода выходец, с прусского конца! За это Захарьин-Кошкин насмешника чуть с потрохами не съел и — навеки с ним рассорился. И уж он-то, Роман Юрьевич, считал бы вполне заслуженным и само собой разумеющимся, что именно его дочь была избрана в жены русскому государю, который отныне звался не великим князем, а царем Всея Руси.

— Днесь таинством церкви соединены вы навеки, да вместе поклоняетесь Всевышнему и живете в добродетели; а добродетель ваша есть правда и милость. Государь! Люби и чти супругу, а ты, христолюбивая царица, повинуйся ему. Как святой крест — глава церкви, так муж — глава жены. Исполняя усердно все заповеди божественные, узрите благо и мир!..

После венчания Анастасию вывели в трапезную и сняли девичий убор: покрывало и венок. Она испуганно моргала: родственницы царя, убиравшие невесту, Анна Глинская — и Ефросинья Старицкая, обе с поджатыми губами, смотрели недобро. Анастасия никак не могла понять: она им столь сильно не по нраву либо княгини никак не могут справиться с ненавистью друг к дружке. Во всяком случае, омоченными в меду гребнями они немилосердно рвали распущенные волосы невесты, подобно тому, как нерадивые пряхи рвут драгоценную золотую нить. Анастасия едва сдерживала слезы, понимая, что стоит уронить лишь одну — и уже не остановишься, так и будешь голосить, словно крестьянская девка, которую силком отдают в другое село, за немилого, за постылого. И хотя от невесты люди вроде бы ничего другого не ждут, кроме как слез, непонятная гордыня не позволяла разрюмиться на глазах двух недобрых свах. Поэтому Анастасия молча, с высокомерным даже выражением на лице, терпела, пока ей заплели две бабьи косы, уложили вокруг головы, потом надели новый убор и подвели к новобрачному.

Проходя мимо дружки, князя Андрея Михайловича Курбского, Настя вдруг ощутила такой жар ненависти, исходящий от него, что даже покачнулась. Да что она дурного сделала Андрею Михайловичу? Конечно, он хотел заслать к ней сватов, но ведь не Анастасия выбрала в мужья другого — слыханное ли дело, чтоб девица сама мужа выбирала?! — а судьба.

Но, впрочем, не о Курбском надо было ей думать, а о том, что в летнем дворцовом покое, устланном коврами, затянутом камкою, на тридевяти снопах, ждет Анастасию брачное ложе. И вот она уже сидит на этом ложе, раздетая до рубашки… все дружки и гости вышли… Государь, супруг молодой, стоял напротив, тоже в одной рубахе, — пугающе высокий и худой, задумчиво пощипывая едва-едва закурчавившийся ус. Анастасия невольно потянула к подбородку одеяло, но он нахмурился-и руки ее упали.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.