Джейн Фэйзер - Список холостяков Страница 2

Ее сестры облокотились на стол и приблизили к ней свои рыжеволосые головки.

— Вам ведь приходилось видеть карточки, которые люди прикрепляют к витринам магазинов, — начала Констанция. — Ну так вот, я обнаружила… — Она замолчала, услышав, как кто-то негромко кашлянул прямо позади нее.

— О, лорд Лукан! — произнесла Пруденс, выпрямившись и без особого тепла улыбнувшись молодому человеку, подошедшему к их столику. — Добрый день, мы и не слышали, как вы подкрались.

Молодой человек густо покраснел:

— Прошу прощения. Я не хотел прерывать вас… Я собирался пригласить мисс Честити на танец. — Он робко указал на площадку, где несколько пар кружились под звуки медленного вальса.

— С удовольствием, Дэвид. — Честити одарила его лучезарной улыбкой. — Очень мило с вашей стороны. — Она поднялась со стула и, приподняв бровь, взглянула на сестер: — Я ненадолго. — Взяв лорда Лукана под руку, она удалилась, изящно покачивая бедрами.

— Чес так терпелива с этими беднягами, — сказала Пруденс. — Молодые люди слетаются к ней, как пчелы на мед, а она никогда не выказывает раздражения. Я бы с ума сошла на ее месте.

— У нашей маленькой сестрички очень мягкий характер, — с легкой улыбкой произнесла Констанция. — Не как у нас с тобой, дорогая Пру.

— Ты права, — согласилась Пруденс. — Мы настоящие людоедки. Дай нам шанс, и мы их съедим живьем.

— Но мама всегда говорила, что Чес при всей ее кажущейся податливости нелегко одурачить, — напомнила Констанция.

Пруденс не ответила, и какое-то время обе девушки молчали, погрузившись в воспоминания о матери, умершей три года назад.

— Как думаешь, мама, наверное, в гробу перевернулась бы, если бы узнала, что мы зарабатываем деньги, продавая газету? — спросила Констанция, когда звуки вальса стихли.

— Нет… она одобрила бы нас, — решительно ответила Пруденс. — Должны же мы что-то делать, чтобы удержать семью на плаву, а от папы толку мало.

Спустя некоторое время к столику вернулась Честити под руку со своим партнером, с которым она мило, но решительно распрощалась. Она опустилась на свой стул и спросила:

— Итак, на чем мы остановились?

— На финансовых вопросах, — напомнила Констанция. — Я спрашивала Пру, пришла бы наша мама в ужас при мысли о том, что мы продаем газету или нет.

— Думаю, она сама поступила бы точно так же, если бы возникла необходимость.

— Такой необходимости не возникло бы, будь она жива. Отец не промотал бы свои деньги, ввязываясь в немыслимые авантюры. — Пруденс презрительно покачала головой. — Как ему взбрело в голову вложить все до последнего пенса в это фантастическое предприятие? Кто когда-либо слышал о железной дороге в Сахаре?

— Транссахарская железная дорога, — невольно рассмеялась Констанция. — Если бы наше положение не было таким тяжелым, это было бы смешно.

Пруденс не выдержала и против воли рассмеялась вслед за старшей сестрой. Честити пыталась сдержать улыбку, но тщетно. Их мать, леди Дункан, наделила своих дочерей здоровым чувством юмора, которое зачастую проявлялось весьма некстати.

— Не оборачивайтесь, но мои уши уже горят, — небрежно произнесла Честити, беря с тарелки ягодку смородины. — Готова поспорить на что угодно, что нас сейчас горячо обсуждают, если не осуждают.

— Кто? — Пруденс выпрямилась и оглядела зал, близоруко щурясь.

— Недавно появилась Элизабет Армитидж с мужчиной, которого я прежде не видела.

— Интересно, — сказала Констанция. — Новое лицо — это редкость в здешних местах. Где они сидят?

— Позади тебя, но только не оборачивайся. Это будет слишком явно. Я знаю, что она говорит о нас, я почти могу читать по ее губам.

— Она ужасная сплетница, — заметила Пруденс.

— Не вижу ничего ужасного в сплетнях, — отозвалась Констанция. — Я их постоянно пересказываю. — Она указала на газету, все еще лежавшую на столе. — Взгляните на колонку на второй странице, в которой я написала о свадьбе Пэтси Магуайр.

— Это не настоящие сплетни, — возразила Честити, — это светская хроника, в которой нет ничего недоброжелательного. Все любят ее читать.

— Я могла бы написать и что-нибудь недоброжелательное, если бы сочла, что это послужит правому делу, — задумчиво произнесла Констанция. — Мама всегда ратовала за то, чтобы разоблачать людское лицемерие, если это может принести пользу.

— Тогда это уже нельзя было бы назвать просто злобной сплетней, — объявила Честити. — Но мне очень хочется узнать, что о нас говорит Элизабет. Должна заметить, что ее спутник — очень привлекательный мужчина. Слишком привлекательный, чтобы сплетничать с леди Армитидж. Посмотрим, удастся ли мне их смутить.

Она облокотилась на стол, оперлась подбородком на ладонь и направила безмятежный изучающий взгляд в сторону столика, за которым угловатая дама средних лет оживленно беседовала с рослым мужчиной с густыми вьющимися волосами, обрамлявшими высокий лоб.

— Чес, ты невыносима, — сказала Пруденс, но тем не менее полностью скопировала позу сестры и ее безмятежный взгляд.

Констанции, сидевшей спиной к леди Армитидж и ее спутнику, оставалось только набраться терпения и ждать, как будут разворачиваться события.

— Ага, ее проняло. Она принялась рыться в сумочке, — удовлетворенно констатировала Честити. — А он разглядывает окружающих, стараясь не смотреть в нашу сторону. Он проявляет необычайный интерес к тому, что происходит на танцевальной площадке. Может быть, ему нравится танго?

Констанция больше не могла сдерживать любопытство. Она уронила на пол салфетку, наклонилась, чтобы поднять ее, и бросила беглый небрежный взгляд через плечо.

— Вы правы, красивый субъект, — подтвердила она. — И держится с достоинством.

— Немного высокомерен, на мой взгляд, — добавила Пруденс. — Полагаю, мы остановимся около их столика, когда будем уходить?

Констанция кивнула:

— Этого требует обыкновенная вежливость. Элизабет все-таки друг нашей семьи.

Она подняла руку, давая понять официантке, что пора нести счет.

— Но ты не успела рассказать нам о своей идее, — напомнила Пруденс.

— Расскажу, пока мы будем переодеваться к обеду. Констанция взяла газету и принялась разглаживать рукой страницы, пока Пруденс отсчитывала монетки.

Девушки поднялись одновременно, взяли перчатки, шарфы, сумочки и медленно направились между столиками, обмениваясь с присутствовавшими приветственными улыбками, останавливаясь время от времени, чтобы переброситься с кем-нибудь парой слов. Наконец они приблизились к столику, за которым сидели леди Армитидж и ее таинственный спутник.

— Как поживаете, Элизабет? — вежливо наклонила голову Констанция. — Ужасная погода для середины лета, не правда ли?