Энн Максвелл - Рубиновый сюрприз Страница 2

– Возможно, посылка пришла ох какого-нибудь агента из таможенного управления, – предположил Том. – Она была отправлена вчера из международного аэропорта в Лос-Анджелесе.

Лорел еще раз перебрала в памяти возможные заграничные поставки, но так ничего и не вспомнила. Может быть, это означает, что отец снова возвращался домой, чтобы перевернуть жизнь Лорел вверх дном. Иногда ею овладевало любопытство: чем занимался Свэнн во время своих долгих отсутствий. Но в основном Лорел была даже рада, что ничего не знала о делах отца.

Бессмысленно улыбаясь, Лорел вошла в дом и снова бросила взгляд на посылку: это уже не первая, которую она получает без обратного адреса. Внезапно вес коробки напомнил Лорел похоронную урну, которую ей доставили после кремирования матери. По телу пробежала холодная дрожь. Она быстро вошла в мастерскую, которая когда-то была гостиной. Лорел небрежно разрезала ленту. Под картоном и бумагой она увидела деревянную шкатулку. Да, это была необычная посылка.

Шкатулка была настоящим произведением искусства: в несколько слоев покрытая лаком и не расписанная, сделанная из незнакомого ей дерева очень красивой структуры.

– Может быть, это береза? – прошептала она. – Господи, почти как слоновая кость! Когда-то я уже это видела. Вероятно, в музее.

Края шкатулки были скошены под углом 45 градусов и скреплены. Положение щеколды подсказывало, что шкатулку надо поставить вертикально. Лорел повернула медный замочек, и крышка плавно открылась.

– О Господи! – только и могла выдохнуть изумленная Лорел.

На дне шкатулки лежало украшенное драгоценными камнями яйцо. Нежно-кремовая атласная материя оттеняла лежащее на ней ярко-красное – размером со страусиное – яйцо.

Потрясенная Лорел вся светилась от восторга при виде такой красоты.

Это произведение искусства было настолько изысканным, что девушке с трудом верилось в его реальное существование. Она недоверчиво дотронулась кончиком указательного пальца до яйца, точно так же, как совсем недавно касалась агата, найденного на побережье. Яйцо тоже было прохладным и твердым.

Какое-то время Лорел благоговейно рассматривала неожиданно появившийся у нее шедевр. Затем она заставила себя критически осмотреть шкатулку. Не обнаружив ни одного изъяна, она нигде не нашла и авторской подписи.

Склонившись над шкатулкой, Лорел глубоко вдохнула. Отсутствие даже слабого запаха дерева, лака, клея подсказывало ей, что шкатулка была изготовлена давно и не в какой-нибудь третьесортной мастерской. Это явно результат многолетней традиции ремесленного мастерства, что, впрочем, относилось и к самому яйцу. Все было восхитительно!

Как художник высокого класса, она знала, что истинное произведение прикладного искусства есть нечто большее, чем просто горсть драгоценных металлов и камней. Никогда прежде Лорел не видела подобного чуда. Ей стало интересно, сколько людей успело налюбоваться им, и как долго оно хранилось в чьей-то частной коллекции.

– Этого не может быть, – прошептала Лорел. – Он никогда не присылал ничего подобного.

Она машинально взяла рабочую лупу и принялась рассматривать камень за камнем. Несколько крошечных трещинок и темных крапинок, не видимых невооруженным глазом, убедили Лорел в том, что камни натуральные. Под увеличительным стеклом выяснилось и еще кое-что. Грани драгоценных камней были неправильной формы, и это наводило на мысль, что их вытачивали еще до победы компьютеров, создающих скучные, лишенные какого-либо своеобразия драгоценности, которые так не нравились Лорел.

– Фаберже! – произнесла она. – Скорее всего Фаберже! Хотя, конечно, это может быть и подделкой под алое яйцо, выполненное в мастерской самого известного ювелира в Европе. Но если это и так? Великолепная подделка – тоже произведение искусства! От него у знатока тоже захватывает дух.

Она еще раз осмотрела бирку на посылке со своим именем и адресом, и снова по всему телу пробежала дрожь.

Свэнн неоднократно присылал дочери красивые камни из различных уголков света, как бы стараясь извиниться перед ней за свое отсутствие. Но все вместе взятые его подарки были ничто по сравнению с яйцом Фаберже.

«Оно стоит не менее миллиона баксов, – подумала Лорел. – А если установить его подлинность и продать на аукционе, то и дороже». Однако Лорел не была настолько наивной, чтобы полагать, будто национальное сокровище можно свободно продавать и покупать.

Джемми Свэнн тоже не был наивным.

– Отец, где, черт побери, тебя носит, когда ты мне так нужен? – Ее собственные слова эхом отдались в пустой комнате, и Лорел нахмурилась. Глупый вопрос. Ты именно там, где всегда, когда мы с мамой очень нуждались в тебе. Где-то там.

Лорел стала размышлять, что могло случиться с отцом, что заставило его послать столь дорогой подарок без предупреждения и ответного адреса. Чем больше она над этим размышляла, тем сильнее убеждалась в том, что Джемми Свэнн попал в беду.

И теперь с ней может случиться то же самое.

Глава 2

В тот момент, когда раздался сигнал на пейджере, прикрепленном к ремню, Круз Рован находился по пояс в яме, напоминавшей могилу, и усердно расчищал от обломков скалистую стену.

Выругавшись, Круз с силой нажал кнопку и снова принялся за работу. Только босс знал номер его пейджера, но в данный момент Крузу не хотелось разговаривать с Кассандрой Редпэт. Вкалывая, он сейчас думал о более важном.

Круз так легко держал кирку, словно вместо двенадцати фунтов она весила лишь один. С каждым ритмичным ударом кирка врезалась в скалу, и осколки камней разлетались во все стороны, больно ударяя его по лицу. Но Круз не замечал этого. Он страстно хотел обнаружить, когда именно произошел сдвиг породы: сто лет тому назад или целая вечность минула с тех пор. После двадцати ударов Круз остановился, чтобы вытереть полотенцем лоб. Солнце палило нещадно. Его короткие темно-каштановые волосы взмокли и казались черными. Он разделся по пояс. Спина блестела от пота. И хотя его рост не превышал шести футов, Круз отличался крепким телосложением.

Круз не замечал жары, облаков пыли от крупного песка и усиливающейся усталости в плечах. Он всегда пренебрегал комфортом ради поиска или научных фактов, или мошенников международного масштаба.

Невзирая на зной, на боль в спине и в руках работал без передышки, пытаясь разгадать геологическую истину.

Круз сравнивал линии разломов на поверхности земли с ранами в человеческих душах. В настоящий момент ему хотелось детально выяснить происхождение наименьшего сдвига породы в стене скалы, равного всего нескольким футам на поверхности и дальше уходящим под землю. Этот разлом заинтересовал Круза, потому что образовался в том месте, где его не должно было быть. На протяжении нескольких миль от этого каньона не попадалось ни одной линии разлома. Хотя и еле заметный, этот единичный сдвиг породы был доказательством новой подземной активности.