Ханна Хауэлл - Горец-грешник Страница 2

Эта мысль заставила его сосредоточиться и собраться с силами.

— Бедная Клара, — пробормотал он. — Молю Бога, чтобы не я стал причиной твоих страданий. Возможно, ты была излишне тщеславной, не отличалась особым умом и высокой нравственностью, но такой участи ты, конечно, не заслужила.

Он перекрестился и, прочитав короткую молитву над ее телом, взглянул в окно на быстро светлеющее небо. Надо было немедленно уходить.

— Мне очень хотелось бы позаботиться о тебе, дорогая, но я не могу этого сделать, потому что, похоже, именно на меня хотят возложить вину за твою смерть. Клянусь, я найду тех, кто так жестоко убил тебя, и они мне дорого заплатят за это.

Тщательно проверив, что в спальне не осталось никаких следов его присутствия, Торманд выскользнул из комнаты. Тот, кто совершил это гнусное преступление, не учел одного: Торманд знал все потайные входы и выходы этого дома. Его связь с Кларой была непродолжительной, но весьма бурной, и ему много раз доводилось тайком проскальзывать в этот особняк. Даже сэр Раналд, получивший этот великолепный дом в качестве приданого Клары, вряд ли знал все тайные ходы, ведшие в спальню его молодой жены.

Оказавшись на улице, Торманд быстро нырнул в полумрак раннего рассвета. Он стоял, прислонившись к высокой каменной стене, окружающей дом Клары, и раздумывал, куда ему теперь держать путь. Мелькнула мысль забыть обо всем и срочно отправиться домой в Дублин, но Торманд знал, что так не сделает. Даже несмотря на то что он никогда по-настоящему не любил Клару — кстати, именно поэтому их бурная связь так быстро окончилась, — он теперь всегда будет помнить, как зверски убили эту женщину. А если его предположение верно и все было сделано для того, чтобы его обвинили в убийстве Клары, обнаружив подле мертвого тела, тогда он просто не имеет права забывать об этом.

И все же прежде всего Торманд решил отправиться домой. Он до сих пор чувствовал запах смерти на своей одежде. Возможно, ему это только казалось, но Торманд понимал, что только приняв горячую ванну и сменив одежду, он сможет избавиться от этого ощущения. Пробираясь домой, Торманд сожалел лишь о том, что никакая ванна не сможет смыть из его памяти вид изувеченного тела бедняжки Клары.

— Ты уверен, что надо кому-то об этом рассказывать?

Отломав кусок сыра, Торманд внимательно посмотрел на своего немолодого товарища. Уолтер Берне был его сквайром в течение двенадцати лет, и это его более чем устраивало. Берне был рекомендован Торманду тем человеком, который его самого посвятил в рыцари в нежном юношеском возрасте — в восемнадцать лет. Это была славная битва, и Уолтер доказал, чего он стоит. Но, к удивлению окружающих, отказался принимать посвящение в рыцари. Он не испытывал ни малейшего интереса к славе, почестям и обязанностям, которые являются неотъемлемой частью рыцарского звания. Тогда-то сэр Макбейн и направил его к Торманду. Уолтер продолжил службу, не раз доказывая свою храбрость, и полностью был удовлетворен скромным положением сквайра. Однако в данный момент он чувствован себя подавленным.

— Мне необходимо узнать, кто это сделал, — жестко произнес Торманд и сделал глоток эля.

Голод и жажда мучили его, но он ел и пил совсем понемногу, поскольку страшная картина все еще стояла у него перед глазами, вызывая отвратительную тошноту.

— Но зачем? — Уолтер сел рядом с Тормандом и налил себе немного эля. — Ты выбрался оттуда. Уже почти полдень, и никто не ломится в дверь, крича об отмщении. Так что я склонен думать, что тебе удалось выйти сухим из воды. Зачем кому-то знать, что ты был там? Зачем совать голову в петлю? Насколько я помню, как только твоя страсть угасла, Клара перестала казаться тебе привлекательной. Стоит ли пытаться ради нее восстановить справедливость?

— Как ни печально, но это правда — я не любил ее. Но все же леди Синклер не заслуживала такой жуткой смерти.

Уолтер поморщился и лениво потер рваный шрам на левой, изрытой оспинами щеке.

— Согласен, но я все равно уверен: как только кто-нибудь узнает, что ты был в ее спальне, тебя сразу обвинят в убийстве.

— Мне хотелось бы думать, что мало кто поверит, что я мог сотворить с женщиной такое, даже если бы меня нашли лежащим в ее крови и с кинжалом в руке.

— Конечно, ты никогда бы такого не сделал, и многие в этом убеждены, но это не всегда помогает. Станет ли власть вести расследование, если так просто провозгласить тебя убийцей и повесить? И потом есть люди, которые завидуют тебе и твоему роду и которые с превеликим удовольствием избавились бы от одного из вас. Да вот возьми хотя бы историю своего брата Джеймса. Любой, кто его знал, понимал, что Джеймс не мог убить свою жену, и тем не менее как женоубийца он был объявлен вне закона, и в течение нескольких лет бедолаге пришлось скрываться.

— А я-то думал, что держу тебя при себе для того, чтобы ты вселял в меня надежду и смелость, ободрял меня, особенно когда мне так необходима поддержка.

— Послушай, тебе не стоит оттачивать на мне свой язвительный язык. Я просто говорю правду. Прислушайся к ней, и ты проявишь не свойственную тебе мудрость.

Торманд осторожно кивнул, голова все еще продолжала побаливать.

— Я и собираюсь сделать это. Именно поэтому я решил поговорить только с Саймоном.

Уолтер тихо выругался и сделал большой глоток.

— Ох, он ведь человек самого короля.

— Да, и мой друг, И он очень многое сделал, чтобы помочь Джеймсу. Слава Богу, у него настоящий дар разрешать подобные загадки и находить истинных виновников. Дело не только в том, чтобы восстановить справедливость в отношении Клары. Уолтер, пойми, кто-то хотел, чтобы меня обвинили в ее убийстве. Меня должны были найти рядом с ее телом всего в крови. Любой суд обвинил бы меня в этом преступлении и приговорил к виселице. А это значит, что кто-то хочет моей смерти.

— Верно. И хочет не просто смерти, а казни, ведь в этом случае твое имя будет опозорено.

— Точно. Поэтому я и послал за Саймоном, передав, что мне крайне необходимо видеть его по неотложному делу.

Торманд был доволен, что в этих его словах звучит гораздо больше уверенности, чем он испытывал на самом деле. Несколько часов ему потребовалось, чтобы составить весьма нехитрый план действий и написать письмо Саймону. Голос рассудка, твердивший, что нужно просто забыть об этом деле — а именно это и предлагал Уолтер, — становился слишком громким, чтобы его можно было игнорировать. И только уверенность в том, что это страшное дело имеет гораздо большее отношение к нему, чем к Кларе, заставила замолчать этот трусливый голос.

Кроме того, Торманд подозревал, что и неприятная тошнота отчасти вызвана все возрастающим страхом, что его самого ожидает участь бедняги Джеймса. Его названному брату потребовалось три долгих года, чтобы доказать свою невиновность и смыть позорное пятно обвинения. Три долгих года Джеймс провел в бегах. Торманд боялся даже подумать, что злая судьба может и его затянуть в такое же страшное болото. А как все это отразится на его матери, которая и так состарилась раньше времени, переживая за своих детей. Сначала избили и изнасиловали его сестру Сорчу, потом дважды похищали вторую сестру Джиллиан, принудив ее к замужеству после повторного похищения. А потом случилось то несчастье, и Джеймс был вынужден бежать и искать убежища в горах. Нет, нельзя, чтобы его мать опять страдала из-за того, что ее сын оказался втянутым в такую жуткую историю.