Николь Джордан - Уроки обольщения Страница 2

— Ну а теперь вперед, моя радость! Скачи во весь опор!

Актриса тяжело опустилась лоном на фаллос, оросив его своим нектаром, и пустилась в галоп. Дамиен блаженно зажмурился, ощутив ее нежную пульсирующую сердцевину, и, глубоко вздохнув, с силой ударил чреслами снизу вверх. Потом он повторил это порывистое телодвижение, и Элиза, словно пришпоренная наездником кобыла, понеслась, закусив удила. Барон тоже усилил темп своих ударов, задавшись целью помутить ее разум. Вскоре она уже изнывала от охватившего ее жара, мотала из стороны в сторону головой и трясла грудями. Ноздри ее хищно раздувались, из глотки вырывалось рычание. Наконец она утратила самоконтроль, и, дико взвизгнув, затряслась в экстазе.

Дамиен продолжал вонзать в ее расплавленное лоно свой жезл, стиснув зубы и вцепившись пальцами в ее пышные бедра. Его нервы напряглись, как струны арфы, мышцы взбугрились под кожей, ноги задрожали, вены вздулись, на лбу выступила испарина. Но колоссальным усилием воли он сдержал огненную лаву, стремившуюся вырваться из жерла его вулкана. Наконец Элиза впала в нирвану и затихла, распластавшись на нем. Убедившись, что он ее победил, барон позволил и себе выпустить пар.

Отдышавшись, он почувствовал в запястьях боль от впившихся в них шелковых лент, промокших насквозь, и попросил Элизу развязать узлы.

Дрожащими пальцами она выполнила его просьбу и, ласково взглянув на него потемневшими от страсти глазами, томно проговорила:

— Я слышала, что вы прослыли легендарным сладострастием, развратным, но прекрасным любовником. Теперь я на собственном опыте убедилась, что это не преувеличение. Вы превзошли все мои ожидания, доказав, что действительно способны повторить один из подвигов Геракла.

— А ты, моя прелесть, можешь довести до умопомрачения любого, даже самого избалованного, сластолюбца своим темпераментом, — ответил на ее похвалу не менее приятным комплиментом Дамиен, никогда не скупившийся на восхваление достоинств своих любовниц.

— Означают ли ваши слова, милорд, что вы довольны моими услугами? — тотчас же уточнила хитрая Элиза, решившая вывернуться наизнанку, но стать его содержанкой.

Все еще ощущая томление в чреслах, Дамиен утвердительно кивнул, пробормотав что-то маловразумительное. В последнее время он все чаще замечал, что соитие не приносит ему умиротворения, и поэтому менял любовниц как перчатки. Однако Элизу ему не в чем было упрекнуть, она была великолепна. Причину беспокойства, одолевшего его, следовало искать в чем-то другом.

Пышнотелая актриса могла бы на какое-то время его успокоить. Ее женские прелести раздразнили его аппетит, оставалось лишь продолжить пиршество плоти и дать волю пробудившимся в нем темным желаниям. Элиза прослыла мастерицей как в оперном искусстве, так и в будуарных играх. Она очаровала весь Лондон, ходили слухи, что кое-кто из джентльменов даже стрелялся из-за нее на дуэли. И уж если такая шикарная женщина не уймет терзающие его страсти, тогда, возможно, ему придется пересмотреть свои взгляды на секс, решил барон.

Открыв глаза, он увидел, что Элиза пристально рассматривает его — видимо, прикидывает, какие подарки она может получить в обмен на свои интимные услуги.

Дамиен готов был предложить ей многое: фешенебельную квартиру, дорогой экипаж, модные туалеты, драгоценные украшения. Он бы ничего не пожалел, чтобы обрести душевный покой.

— Насколько мне известно, в настоящее время у вас нет постоянной любовницы? — спросила Элиза.

— Это не секрет, — сухо ответил барон. — Я вынужден соблюдать осторожность в выборе содержанок после недавнего громкого скандала с последней из них. Ты слышала о нем?

— Разумеется! Весь Лондон судачил об этом всю прошедшую неделю! — пожав плечами, ответила Элиза.

— Наверняка злые языки все переврали! Что именно ты слышала? — спросил Дамиен.

— То, что леди Варли закатила вам грандиозный скандал, милорд, узнав, что вы намерены с ней порвать. И что она даже поклялась броситься с моста в Темзу, если это случится. На что вы, барон, хладнокровно ответили, что она может воспользоваться вашим экипажем, чтобы побыстрее добраться до места и осуществить свою угрозу.

— Так я и знал! — усмехнувшись, воскликнул барон. — это преувеличение. Я всего лишь вызвался отвезти ее домой, поскольку бедняжка нуждалась в отдыхе.

— Представляю, как вам наскучили подобные сцены! — сказала Элиза. — Мне они тоже претят. Я знаю по собственному печальному опыту, как изнуряют ухаживания докучливых поклонников. Признайтесь, вам ведь надоело выслушивать признания благородных дам в любви к вам. Леди Варли тоже наверняка клялась вам в вечной любви.

— Упомянутая тобой особа вовсе не была влюблена в меня, — заметил Дамиен, усмехнувшись. — Она лишь возомнила, что Амур пронзил ее своей стрелой.

— Однако, милорд, не случайно же вас прозвали Князем Порока! Признайтесь, скольким прекрасным дамам вы разбили сердце?

Дамиен пожал плечами и промычал нечто невразумительное в ответ.

Элиза прищурилась и, выдержав эффектную паузу, воскликнула:

— Из всего этого можно сделать только один вывод: опасно доверять свое сердце вертопраху!

— Осмотрительность делает тебе честь, моя прелесть, — сказал Дамиен. — Но лично я исповедую другой принцип: не отдавать предпочтения никому!

— Что ж, милорд, тогда нам будет несложно договориться. Я тоже предпочитаю строить интимные отношения на деловой основе, — сказала Элиза.

Дамиена было не так-то просто ввести в заблуждение подобными заявлениями. Он не исключал, что многоопытная актриса лукавит, пытаясь внушить ему, что она не станет устраивать публичных сцен, когда их роман подойдет к концу. Тем не менее ее слова, произнесенные уверенным тоном, успокоили его. Он не собирался клясться ей в любви до гроба и рассчитывал расстаться с ней спустя полгода. Еще ни одной красоткой он не увлекался надолго. Как правило, он терял интерес к предмету своей страсти уже через месяц после начала очередного романа. Прекрасно зная свою капризную натуру, барон Дамиен Синклер и теперь не намеревался менять привычки, зная по собственному печальному опыту, сколь пагубна продолжительная связь с любовницей, даже такой очаровательной, как актриса, прозванная Серебряной Лебедью.

Ход его размышлений прервал звук чьих-то шагов по коридору и последовавший за этим настойчивый стук в дверь. Взволнованный женский голос произнес:

— Прошу прощения, мадам, но какой-то господин желает срочно видеть его светлость.

Милое личико Элизы исказилось недовольной гримасой. Она подбежала к двери и, распахнув ее, раздраженно прошипела: