Барбара Картленд - Сердце подскажет Страница 2

Гарри был искренне признателен герцогу Бедфордскому за то, что получил доступ в этот джентльменский рай. Но Араминта не разделяла его восторга, она не могла не думать, что для ее брата было бы намного лучше, если бы он подождал до тех пор, пока не создаст себе положение в обществе.

— Шестьсот фунтов! — повторила она вслух. — У тебя осталось что-нибудь от твоего содержания?

После смерти отца семья решила разделить на всех доход, получаемый матерью каждый квартал.

Гарри выделили половину, а на остальное, экономя на всем, на чем только можно, и даже на том, на чем нельзя, жила леди Синклер со своими двумя дочерьми.

Однако в этом году встал вопрос о дебюте Араминты.

На самом деле дебют должен был состояться уже прошлой весной, когда девушке исполнилось восемнадцать, но семья тогда была в глубоком трауре по случаю смерти отца, поэтому не могло быть и речи о каких-либо развлечениях.

Теперь Араминте было около девятнадцати лет. Она уже готовилась безропотно смириться с дебютом на охотничьем балу графства и нескольких местных праздниках, когда совершенно неожиданно герцогиня Бедфорд, которую связывали с леди Синклер узы дружбы, сообщила, что герцог согласен предоставить им на сезон меблированный дом в Лондоне, и Араминта сможет дебютировать в высшем свете.

Эта потрясающая новость оказалась для всех полной неожиданностью, но отказаться от такого великодушного предложения было просто невозможно.

— Герцогиня сказала, дорогая, что представит тебя Алмаркам, — леди Синклер была очень взволнованна, — а благодаря покровительству ее милости мы будем приняты во всех домах и приглашены на все приемы сезона.

Впервые в жизни Араминта и ее младшая сестра Каро должны были покинуть тишину Бедфордшира.

Хотя владения герцога и герцогини Бедфордских находились недалеко от их поместья, Синклеры видели их очень редко, так как большую часть времени их милости проводили в Лондоне.

— Получить дом в Лондоне — это решение половины проблемы, — возразила Араминта. — Ты прекрасно понимаешь, что я не смогу показаться в обществе в платьях, которые сшила своими руками. Надо мной будут смеяться и прозовут «молочницей» или еще как-нибудь похуже.

— Ты, конечно, будешь очень удивлена, но я об этом уже подумала! — сказала леди Синклер. — Хотя мы никогда не говорили тебе об этом, но мы вместе с папой много лет откладывали деньги на твои дебют и свадьбу.

— Откладывали, мама? — удивилась Араминта.

— Это было, как ты понимаешь, совсем непросто с нашим крошечным доходом, — улыбнулась леди Синклер. — Иногда мы продавали фрукты из нашего сада, а однажды у отца был удачный день на скачках и мы отложили половину выигрыша.

Ее глаза затуманились слезами, как и всегда, когда леди Синклер говорила о покойном муже, но она мужественно продолжила:

— Были и другие возможности, и мы накопили достаточно не только на твои наряды, Араминта, но и на некоторые развлечения.

— Мне трудно в это поверить, мама! — воскликнула Араминта.

— Я не такая пустоголовая, какой вы с Гарри меня считаете! — с детской гордостью ответила леди Синклер.

В самом деле, хотя дети обожали свою мать, они действительно находили ее легкомысленной. Она с трудом запоминала приглашения и имена соседей или знакомых, исключая самых близких. Леди Синклер постоянно опаздывала к столу, рисуя акварели, которыми всегда восхищался ее супруг, или начиная собирать лепестки для ароматических подушечек в тот момент, когда пора было возвращаться домой. Она во многих отношениях вела себя как ребенок, который бросается за каждой яркой бабочкой.

Но поскольку в доме на первом месте для всех было ее счастье, дети старались защитить мать от всего неприятного, в особенности от денежных проблем.

Именно поэтому Араминта так удивилась, когда узнала, что мать не только заранее думала о ее дебюте, но и в течение многих лет готовилась к нему, экономя деньги.

Девушка удивилась еще больше, обнаружив, что предназначенная для нее сумма достигает ста десяти фунтов!

— Как ты считаешь, этого хватит, дорогая? — волновалась леди Синклер.

— Конечно, мама! Но я не могу тратить все это только на себя. Нам надо подумать и о Каро! Ей уже семнадцать. Может быть, на будущий год герцогиня решит, что настала пора и для ее дебюта и ей тоже нужно поехать в Лондон.

— Ты очень добрая и совсем не эгоистичная девочка! — нежно сказала леди Синклер. — Но знаешь, Араминта, я надеюсь, что ты найдешь себе в Лондоне мужа.

Девушка на минуту замерла, затем спокойно ответила:

— Да, конечно, мама. И тогда я смогу помогать Каро. Она такая красивая и тоже должна получить свой шанс.

— Вы обе очень хорошенькие, — заметила леди Синклер. — Мы с папой часто жалели, что вынуждены жить в Бедфордшире, потому что это, без сомненья, очень скучное графство.

Благодаря доброте герцога они поселились в красивом доме на Руссель-сквер, который он держал для своих родственников во время их визитов в Лондон.

«У меня ровно два месяца», — подумала Араминта, когда они восьмого апреля прибыли в столицу.

Два месяца не только на удовольствия, но и на то, о чем мечтает каждая дебютантка: получить предложение руки и сердца, желательно от богатого соискателя.

Но на второй же день все планы и мечты растаяли как дым.

Как только она взглянула на Гарри, спустившегося к завтраку, ей немедленно стало ясно: что-то не так.

Он выглядел не лучшим образом, но это можно было отнести за счет поздних развлечений и обильных возлияний — его обычного лондонского времяпрепровождения.

Тут не было ничего удивительного — он хотел вести ту же жизнь, что и другие молодые люди его круга.

Но когда Гарри отказался от чашки кофе и, пройдя к буфету, налил себе коньяку, Араминта присмотрелась к нему внимательнее.

Она, разумеется, ничего не сказала, так как Гарри, являясь главой семьи, отчитывался в своем поведении только перед самим собой, и если он хотел пить коньяк с утра, ей не следовало порицать его за это.

В то же время подсознательно Араминта почувствовала неприятности и с волнением пыталась угадать, что же случилось.

Гарри переехал на некоторое время на Руссель-сквер, чтобы помочь матери и сестрам устроиться в городе. Впрочем, главной причиной было желание доставить радость леди Синклер.

Сегодня Гарри собирался вернуться на свою квартиру, где, как хорошо знала Араминта, он наслаждался своей независимостью и пользовался услугами отличного камердинера, которого нанял в Лондоне.

Как только леди Синклер покинула столовую, Гарри сообщил сестре, в какое положение он попал.