Кинли Макгрегор - Покорение горца (ЛП) Страница 2

Если дамы были не прочь соблазнить его, то уж он-то точно не возражал против их намерений.

Три обольстительницы опрокинули горца на кровать, и каждая начала наслаждаться его телом так, как подсказывала ей фантазия. С радостью отдав себя в полное распоряжение разгоряченных женщин, Брейден расслабился и просто получал удовольствие от того, что они ему так щедро предлагали.

- Милорд, расскажите нам еще раз о том, как вы сразили Килгаригонского дракона, - промурлыкала Пэйшнс, бросая на пол его темно-синий сюрко (5).

Пруденс в это время упорно тянула правый сапог, пока тот не соскочил с его ноги, одетой в чулок.

- Нет, мне больше нравится та часть ваших похождений, в которой вы расправляетесь с разбойником по дороге в Лондон, - заявила она.

Пайети скользнула руками по бедрам Брейдена, завела под них руки и жадно сжала его ягодицы:

- Что до меня, то мне больше по душе эта часть (6).

- Ах, дамы-дамы, - вздохнул исполненный довольства Мак-Аллистер, - с чего же мне начать?

Задрав свой киртл (7), Пайети одним движением оседлала шотландца, попутно одарив его видом своей соблазнительной голой попки. Графиня самым неприличным образом поерзала по его бедрам, а затем расправила вокруг себя желтую ткань платья и отогнула его верхнюю часть так, что на обозрение Брейдена выпали две роскошные выпуклости.

- Почему бы нам не начать с этого места? – спросила она, призывно поглаживая рукой свою левую грудь.

- И то верно! Выглядит, как очень походящее местечко для начала, - ответил соблазняемый горец мгновенно охрипшим голосом.

Но прежде чем он успел как следует уважить графиню, дверь в комнату распахнулась и раздался разъяренный вопль:

- Пайети!

Шотландец приподнялся на локтях и увидел стоявшего в дверях Руфуса. Губы его были искажены гневом, лицо графа пылало ярче, чем угли в костре, отчего седина ухоженной бороды еще сильнее бросалась в глаза.

Брейден проворчал себе под нос:

- Ну почему едва захочешь слегка поразвлечься, так сразу набрасывается какой-нибудь жаждущий твоей крови разъяренный отец, брат или муж?

«Если бы ты, братишка, сперва женился на женщине, а уже потом прыгнул в ее постель, у тебя бы не возникло такой проблемы», - прозвучал в голове знакомый голос, заставив Мак-Аллистера вздрогнуть.

Ох, да что его брат Син вообще мог знать об этом? Ведь он также как и Брэйден, давно и упорно избегал священных уз брака.

Пайети с пронзительным негодущим воплем соскользнула с шотландца. Ее сестры забились в ближайший угол комнаты, и их дрожащие в свете камина и сальных свечей тени заплясали на стене.

Горец с искренним сожалением вздохнул. Что ж, по крайней мере, до этого момента точно было весело.

И что прикажете поделать с этими мужьями? Ну почему никогда нельзя полагаться на их слово, когда они заявляют, что уезжают в другую страну?

Казалось бы, мужу следовало проявить большее уважение к своей жене и не врываться к ней без доклада. Ведь это откровенная грубость!

- Да как ты посмел? – прорычал Руфус, стремительно влетая в комнату. В самом ее центре, уперев руки в бока, уже стояла Пайети.

- А как посмел ты? – закричала она в ответ, наступая на своего разгневанного мужа. Граф ринулся было к оскверненному супружескому ложу, где лежал Брэйден, но графиня поймала своего благоверного за край его сюрко и развернула к себе лицом.

- Ты говоришь мне, что уезжаешь, только для того, чтобы явиться именно в тот момент, когда я решаю немного поразвлечься. Я начинаю думать, что ты лжешь мне нарочно, только ради того, чтобы всякий раз, неожиданно возвращаясь домой, проткнуть копьем или мечом очередного мужчину, которого я покорила!

При этих словах брови Мак-Аллистера удивленно взлетели вверх: вот как? Так сколько же мужчин уже «покорила» графиня до него?

Сощурив глаза, в которых еще пылала ярость, Руфус прошипел:

- Женщина, клянусь: я бросил бы тебя уже в первую неделю после нашего венчания или избил так, что ты не поднялась бы с постели, если бы не богатство твоего отца и уверенность, что он станет после этого моим смертельным врагом.

- До чего же хорошо, что у меня такие родственники, - парировала она и, указав на шотландца, всё еще лежащего на кровати, добавила: - Знаешь, я уже начинаю подозревать, что тебе нравится протыкать этих молодых мужчин просто мне назло.

Руфус в гневе выпятил грудь:

- У меня не было бы ни малейшей причины протыкать их копьем, если бы они сперва не насаживали на свои копья тебя!

«Эх, если бы мне на самом деле удалось сегодня зайти так далеко с этими тремя прелестницами!» - подумал с сожалением Брейден.

Увы, время для появления старым графом было выбрано неудачно. По правде говоря, шотландский любезник еще даже поцеловать графиню не успел.

Он медленно встал с кровати:

- Пожалуй, мне пора откланяться.

- Пожалуй, тебе пора умереть! – произнес жестко Руфус, оттолкнув в сторону жену.

Горец и раньше не раз попадал в схожие ситуации, поэтому знал, что главное в таком случае - не паниковать. Воистину, спасти его голову от расставания с плечами сейчас могло только хладнокровие.

И уж точно, последнее, чего он хотел, - это умереть на английской земле. Если ему и суждено погибнуть, то, во имя всего святого, пусть это случится, когда его ноги касаются шотландской почвы. А еще желательно, чтобы при этом шотландская девушка стонала над ним от горя. Ну, или под ним. От страсти.

- Я бы предпочел отложить встречу с Создателем еще на несколько лет, если, конечно, ты не возражаешь, Руфус, - миролюбиво произнес Брейден.

- Тогда тебе следовало бы держать руки подальше от моей жены,- рявкнул в ответ граф.

Вообще-то, Брейден, ублажая сегодня графиню, даже не успел пустить свои руки в дело, но сейчас был явно неподходящий момент указывать на это графу. К тому же, такое поведение недостойно рыцаря и еще больше скомпрометировало бы даму. Несмотря на всё свое нахальство, юная графиня все-таки нравилась любвеобильному горцу, и он ни в коем случае не хотел причинить ей вреда.

Руфус выхватил свой меч из ножен, а Пайети в это время предусмотрительно отступила в тот же угол, где уже прятались ее сестры.

Шотландец быстро прикинул расстановку сил.

Младший из пяти братьев, Брейден стал воином с того момента, когда впервые смог сжать в руке меч. На протяжении всей жизни только его братья могли сражаться наравне с ним. И он явно превосходил сноровкой этого глупого англичанишку, размахивающего сейчас перед ним оружием.

Хотя Мак-Аллистер никогда не уклонялся от убийства врага в бою, он искренне считал, что по таким ничтожным поводам, как дамская неверность, кровь проливать не подобает. Женщина не сто́ит того, чтобы мужчина из-за нее расставался с жизнью.