Джоан Вулф - Жгучее желание Страница 2

Впрочем, я знала Рива с пяти лет и редко заблуждалась относительно его настроения. Поэтому понимала, что, несмотря на всю свою браваду, он тоже беспокоится насчет взятых взаймы денег, хотя вслух никогда этого не признает.

— Просто мне не хотелось бы, чтобы ваши отношения с лордом Брэдфордом стали еще хуже, — осторожно заметила я.

— Думаю, это невозможно, Деб, — невесело засмеялся Рив.

Я промолчала.

— Мне пора домой, — наконец сказала я. — Мама будет волноваться. Он кивнул.

— Мне очень хотелось бы, чтобы ты посмотрела на Честолюбца, Деб. но после Нью-Маркета не смогу завезти тебя обратно.

— Ничего страшного, Рив, — вздохнула я.

— Передай мои наилучшие пожелания матери.

— Обязательно.

На этом мы расстались.

За обедом, проходившим, как всегда, в тесной гостиной нашего крошечного дома, я рассказала маме о своей встрече с Ривом.

— Ему не стоило покупать эту лошадь, — заметила мама.

— Рив купил Честолюбца еще годовалым, и теперь среди трехлеток он один из лучших, — возразила я. — Меня просто возмущает, что его отец своим чертовым завещанием испортил Риву все удовольствие от жизни.

— Дебора! — вяло запротестовала она.

— Извини, мама, — усмехнулась я и тут же уточнила:

— Идиотским завещанием.

— Конечно, жаль, — вздохнула она, — что отец Рива не разрешил ему распоряжаться наследством до тех пор, пока мальчику не исполнится двадцать шесть. Как, должно быть, Риву унизительно каждый раз просить деньги у опекуна! Но ты должна согласиться, дорогая, что отец Рива имел веские основания сомневаться в здравомыслии сына.

— Гм… — произнесла я, подцепив вилкой спаржу. Когда Рив приезжает домой, он всегда присылает нам пару окороков. Как было бы здорово снова поесть мяса!

Мама отпила из стакана маленький глоток воды.

— Я сегодня прочитала в газете, что твой сводный брат Ричард собирается жениться. Его невеста — дочь виконта Свейла. — Она сделала еще глоток. — Хорошая партия. Вудли, должно быть, очень довольны.

— Мама! — возмутилась я. — Я уже говорила, что ничего не желаю слышать об этой семье. А мой драгоценный братец пусть убирается к черту!

Мать нахмурилась:

— Дорогая, мне бы хотелось, чтобы ты перестала так относиться к своему брату. Я согласна, что его семья очень дурно с нами поступила, но не думаю, что Ричард, которому было всего восемь лет, когда умер твой отец, к этому причастен.

— Дурно с нами поступила?! — хлопнув ладонью по столу, воскликнула я.

— Боже мой, мама! Нас выбросили из отцовского дома, заставили жить в нищете, в этой убогой развалюхе — и это ты дипломатично называешь дурным поступком?

Мама недовольно поморщилась.

Не желая расстраивать ее, я постаралась взять себя в руки.

— Извини, — пробормотала я.

— Твой отец оставил поместье и все деньги Ричарду, назначив опекуном своего брата Джона, — напомнила она. — Наверняка он надеялся, что о нас позаботятся, Дебора, но никаких законных прав у нас нет. — Голос ее слегка дрогнул — Наше счастье, что Джон счел возможным предоставить нам этот дом и ежеквартально выплачивать ренту, чтобы мы не умерли с голоду.

Вот так Джон Вудли понимает свой долг — обеспечить нас крышей над головой. Но даже это он сделал только в обмен на мамино обещание никогда не пользоваться своим титулом. Хотя она имеет полное право называться леди Линли, все знают ее всего-навсего как миссис Вудли. Джон заставил ее забыть, что такое гордость. Все, что у нее осталось, — это я.

В свое время маму наняли гувернанткой к Ричарду, и вскоре, к общему ужасу, мой отец на ней женился. После его смерти родственники постарались как можно скорее удалить ее из Линли-Мэнор вместе с результатом их неравного брака — то есть со мной.

— Не надо так относиться к своему брату, Дебора, — серьезно повторила мама. — Он ни в чем не виноват.

— Он ни разу не пытался нас разыскать, — резко сказала я.

— Но и я не пыталась установить с ним контакт, — возразила мама.

Это было правдой.

— Пусть старая вражда утихнет, дорогая, — улыбнулась мама.

Падающие в окно лучи послеполуденного солнца окрашивали в золотистый цвет мамины немного поседевшие волосы. Ее небесно-голубые глаза доверчиво смотрели на меня.

У меня глаза точно такого же цвета, — подумала я, — но в остальном мы совершенно разные. Пожалуй, я унаследовала от отца не только высокий рост, но и тяжелый характер. В отличие от мамы я не прощаю обид.

— Ты считаешь, мне не стоит молиться за победу Честолюбца на дерби? — стараясь сохранить шутливую интонацию, небрежно поинтересовалась я.

Она только засмеялась в ответ. Она такая милая, моя мама, такая мягкая и деликатная. Хотя ей сорок четыре, а мне двадцать один, я уже многие годы о ней забочусь.

— Готова держать пари, что завтра мы получим несколько окороков, — усмехнулась я.

— Милый Рив! — вздохнула мама. — Он такой внимательный. Пожалуй, я тоже буду молиться за Честолюбца.

Следующие несколько недель прошли без особых событий. Я каждый день объезжала великолепных рысаков Рива, чтобы поддерживать их в хорошей форме. К чести лорда Брэдфорда, он не пытался лишить Рива вещей, являющихся непременной принадлежностью каждого джентльмена. Его бесила лишь карточная игра.

К несчастью, играть Рив любил.

Дом Рива в Эмберсли поддерживался в прекрасном состоянии. За ним следила целая армия слуг, а за садом — целый полк садовников. В общем, Рив вел образ жизни, типичный для очень богатого молодого дворянина, за исключением того, что все его счета подписывал лорд Брэдфорд. Это и сводило Рива с ума.

За последнее время я совершила несколько вылазок на природу с друзьями, которых знала целую вечность. Подобные пикники мы устраивали каждый год, и мне они немного прискучили, но не могла же я целыми днями сидеть на конюшне!

Однажды днем мы отправились кататься на лодках по реке и проплывали неподалеку от университета, из которого Рива с таким шумом исключили пять лет назад. Я оказалась на борту с Седриком Лиски, новым викарием нашей местной церкви День выдался замечательный, и я лениво наблюдала за тем, как лодка быстро скользит по мутной воде. Ни дуновения ветерка. Камыш на берегу столь же неподвижен, как его отражение Ветви ив склоняются к воде, по берегам цветут ирисы. Солнце, тепло, тишина. Опустив руку в воду, я благожелательно улыбнулась мистеру Лиски.

— Ко мне здесь все так хорошо относятся! — неожиданно поделился он. — Представьте себе-за все время я обедал дома лишь раз или два!

Ну конечно же, он не обедает дома, — цинично подумала я. — Ему двадцать семь, он холост и неплохо обеспечен. Любая девушка в приходе может только мечтать о такой , партии. По правде говоря, я была удивлена тем, что викарий пригласил меня в свою лодку. Я полагала, это место постарается занять Мария Бейтс.