Алиса Уэллес - Цветок Дракона Страница 2

Ее усталый взгляд блуждал по маленькой невзрачной комнате и наконец остановился на отцовской Библии, лежавшей на туалетном столике. Как она может повернуть назад, когда находится только у порога их мечты? Сарина сама удивилась возбуждению, которое вдруг охватило ее. Она вновь почувствовала тепло, исходящее от Святой книги. Как будто какая-то сила наполняла Сарину, и она ощутила тот единственно верный путь, которым ей предстояло пройти.

Она повернула голову к раскрытому окну. В двух кварталах от дома начиналась гавань, и там среди сторожевых кораблей и шхун, рыбацких лодок и мелководных фелюг в ожидании утреннего прилива на якоре стоял клипер. Сарине показалось, что она уже почувствовала морскую соль на кончике языка и легкие касания бриза, освежавшего лицо. Она видела перед собой необъятную синь – бесконечное шелковистое одеяло с белыми морщинками волн.

Когда на рассвете «Алкиона» отплывет в Китай, Сарина будет на ее борту.

Глава 1

Сарина стояла на палубе корабля и вдыхала резкий морской воздух. Соленые брызги орошали лицо, а выбившиеся из прически белокурые прядки прилипали к щекам. Внезапный шквал ветра послал через борт обжигающий душ морской пены, испещряя брызгами тонкую муслиновую юбку светло-коричневого платья. Сарина крепче вцепилась в поручни, вглядываясь в расстилающуюся перед ней всхолмленную ветром парусину волн.

Все паруса были подняты, и клипер с завораживающей легкостью прорезал воды Тихого океана. Капитан гордо называл «Алкиону» морской гончей, и теперь Сарина поняла, что это не пустая похвальба. Клипер был достойным соперником неутомимого, бескрайнего моря, и здесь, на палубе, Сарина могла воочию наблюдать битву, которая разыгрывалась между ними.

Никто из прочих пассажиров не осмелился выйти на палубу, предпочитая проводить время в маленьком, но уютном салоне. Мужчины курили сигары, потягивали бренди и говорили об охоте, железных дорогах и бесчисленных препонах, возникающих на пути их бизнеса, а их жены вышивали на пяльцах и сплетничали. Эта вполне довольная собой компания состояла из семи супружеских пар, которые открыто выражали Сарине свое неодобрение и ясно давали понять, что она не может претендовать на их избранное общество. Путешествуя одна, без родителей или хотя бы компаньонки, она представала в их глазах женщиной, чья репутация вызывает сомнение, а стало быть, не грех было на всякий случай подвергнуть ее презрению и осуждению.

Но несмотря на свое вынужденное одиночество, Сарина переносила морское путешествие легче, чем все остальные. Когда масляные лампы в салоне раскачивались взад и вперед, тарелки скользили от одного края стола к другому и матросы с трудом удерживались на ногах, Сарина обычно обедала в одиночестве. Стойкость перед лицом морской болезни давала ее уязвленной гордости хоть какое-то удовлетворение, но, когда она снова оказывалась в своей крошечной каюте, удовлетворение уступало место горечи.

– Вот вы где, мисс Пейдж, – раздался мелодичный голос, прервавший мысли Сарины. – Я вижу, вы снова любуетесь на нашу своенравную мать – море.

Сарина повернулась к мужчине, из-за качки и ветра с трудом приближавшемуся к ней. Его ботинки беззвучно скользили по мокрой палубе, а черный шелковый пиджак и широкие брюки трепетали вокруг тщедушной фигуры под порывами ветра.

– А вы, мистер Лу? – спросила она, плотнее закутываясь в коричневую шерстяную шаль. – Вы так же храбры и безрассудны, как я?

– Если человек бросает вызов морю, он одновременно и храбр, и безрассуден, – кивнул Лу, поравнявшись с ней. Его круглое, без единой морщинки лицо оказалось вровень с ее лицом. Умные черные глаза светились теплотой. – Вы знаете, мисс Пейдж, что в Китае моряки поклоняются богине по имени Ма Чу?

Сарина покачала головой, ожидая услышать очередную историю. Их было так много в запасе у добродушного торговца шелком, и он щедро делился ими, одновременно скрашивая ее одиночество и используя повод лишний раз рассказать о своей прекрасной стране. Как и Сарина, он ехал в Шанхай один. Но целью его поездки была покупка шелка для принадлежащей ему ткацкой фабрики в китайском квартале Сан-Франциско. Будучи азиатом, он, как и Сарина, был отвергнут надменным обществом пассажиров клипера, и, вероятно, именно это сдружило их.

– Многие моряки носят с собой маленькие красные мешочки с пеплом из курильницы, которую они зажигают перед образом богини, прежде чем сесть на корабль и отправиться в новое путешествие, – начал рассказ Лу Ван. – Нося их с собой, они надеются на ее защиту во время плавания. Если разыгрывается шторм, моряки, стоя на коленях на носу корабля и держа в руках свои мешочки с пеплом, просят Ма Чу не дать им погибнуть. Говорят, что во время шторма богиня часто показывается тем, кто ей верен, в виде огненного шара на главной мачте корабля.

Сарина как зачарованная посмотрела на высокую деревянную мачту и раздуваемые ветром белые квадратные паруса.

– Если огненный шар опускается в море, – продолжал Лу Ван, – моряки считают это добрым предзнаменованием и верят, что все обойдется. Если же шар поднимается – это знак надвигающейся беды.

При этих словах Сарина вздрогнула и лицо ее побелело.

– Я испугал вас, мисс Пейдж? – В глазах мистера Лу появилось озабоченное выражение.

– Я раньше никогда не плавала на корабле, мистер Лу, – растерянно призналась Сарина, – и не знаю, что нужно предпринять, если шар, вместо того чтобы опускаться, поднимется вверх.

– Я полагаю, что, если до этого дойдет, – ласково произнес китаец, – вы будете молиться вашему Богу о спасении, не так ли?

Сарина не могла не улыбнуться.

– Да, – согласилась она. – Вероятно, так и будет.

Лу Ван напоминал Сарине отца, а она сейчас скучала по нему больше, чем за все время, прошедшее со дня его смерти.

– По вашему лицу я вижу, что еще слишком свежи горестные воспоминания и вы живете только ими, мисс Пейдж. – Слова Лу Вана застали ее врасплох. – Позвольте старому человеку разделить ваше горе. Поделившись им, вы, возможно, испытаете исцеляющие мгновения покоя.

Его участие разбередило рану, и Сарина прерывающимся голосом поведала ему о смерти отца и о том, как решилась в одиночку воплотить в жизнь его давнюю мечту. В глазах Лу появилось тревожное выражение, но Сарина, увлеченная собственным рассказом, не обратила на это внимания. Она была благодарна чужестранцу, который с таким сочувствием, так внимательно слушал ее.

– Вы едете в школу при миссии? – переспросил Лу Ван, когда Сарина закончила свой рассказ.

– Да, в школу доктора Таунсенда на улице Сыновней Почтительности.

На его высоком лбу появились морщины.