Виктория Холт - Испания для королей Страница 2

– В таком случае его следует судить и покарать в назидание остальным бунтовщикам.

– Дорогой мой, такие действия приведут к новой гражданской войне в Сарагосе. Чтобы этого не произошло, нам придется считаться с обстановкой – тем более сейчас. Если ты собираешься раздобыть денег, то знай: от Ксимена Гордо тут зависит очень многое.

– Король Арагона зависит от своего подданного! – возмутился Фердинанд. – Немыслимо!

– Согласен, сын мой, немыслимо. Но я нуждаюсь в средствах на кампанию против Людовика и нахожусь слишком далеко от Сарагосы.

Фердинанд хмыкнул.

– Предоставь это дело мне, отец. Я поеду в Сарагосу и добуду столько денег, сколько нам потребуется.

– Я верю, ты справишься с этой задачей, – сказал Хуан. – Тебе суждено добиваться успеха во всем, за что ты берешься.

Фердинанд самодовольно улыбнулся.

– Отец, я без промедления отправляюсь в путь. Хуан вздохнул.

– Ах, сын мой, ты быстро приехал, а уезжаешь еще быстрее, – пробормотал он.

И почти сразу добавил:

– Впрочем, ты прав. Нельзя терять времени.

– Я выезжаю завтра утром, на рассвете, – сказал Фердинанд. – Можешь положиться на меня, деньги будут.

На пути в Сарагосу Фердинанд не смог отказать себе в удовольствии немного отклониться от намеченного маршрута. Его новый маршрут нужно было держать в секрете. Дело в том, что в Каталонии жила женщина, которую Фердинанд всем сердцем желал видеть и существование которой следовало утаить от Изабеллы. Увы, в последнее время он начал склоняться к мысли о том, что ему едва ли когда-нибудь удастся стать таким идеальным мужем, каким его представляла супруга.

Разместив свиту на постоялом дворе, Фердинанд сослался на усталость и с двумя самыми преданными слугами удалился в отведенную ему комнату.

Оставшись с ними наедине, он сказал:

– Ступайте на конюшню и снова седлайте коней. Когда все улягутся, я выйду к вам.

– Хорошо, Ваше Высочество.

После их ухода Фердинанд принялся расхаживать по комнате, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к звукам за стеной. Долго, слишком долго не могла угомониться его свита. Ему хотелось распахнуть дверь и приказать им всем немедленно лечь в постели и заснуть.

Разумеется, с его стороны это было бы величайшей глупостью – сейчас ему не следовало привлекать к себе излишнего внимания. Фердинанд всегда знал, чего хотел, и всегда был полон решимости добиться желаемого, но при этом понимал, что для успеха задуманного мероприятия порой необходимо потратить какое-то время на ожидание.

Вот он и ждал – сгорая от нетерпения, но все же воздерживаясь от опрометчивых поступков. Наконец в дверь постучал слуга.

– Все тихо, Ваше Высочество. Кони оседланы.

– Пошли.

На улице уже стемнело. Сев на коня, он хотел было послать вперед гонца, чтобы уведомить ее о своем приезде, но затем передумал. Лучше сделать сюрприз, решил он. Даже если она будет не одна, он не особенно расстроится. В конце концов, в эту поездку он отправился не ради нее самой. Она красива, этого он не отрицает, но из-за одной ее красоты он не пустился бы в рискованную поездку, известие о которой повергло бы в ужас его дорогую супругу.

– Ах, Изабелла, Изабелла, – пробормотал он, – когда-нибудь ты увидишь, в каком мире живешь. Тогда ты узнаешь, что мужчины, проводящие слишком много времени вдали от брачного ложа, не часто обходятся без любовниц.

А частые любовные свидания редко оказываются бесплодными, мысленно добавил он. Тут уж ничего не поделаешь, и его связь с виконтессой Эболи – не исключение.

Фердинанд улыбнулся. Он знал свою власть над женщинами – над всеми, даже такими своенравными и упрямыми, как Изабелла.

Ему вспомнился день, когда он и виконтесса стали любовниками. Это случилось во время одного из его многочисленных вояжей по Каталонии, куда он наведывался по делам своего отца. Любопытно, что на той поездке настояла сама Изабелла. «Езжай, – сказала она. – Помогать отцу – твой святой долг».

Долг! – подумал он. Самое употребительное слово в лексиконе Изабеллы.

Уж она-то никогда не нарушала того, что считала своим долгом. Ее так воспитали – в духе неукоснительного соблюдения своих обязанностей. Ради них она была готова пожертвовать жизнью и не знала, что, собирая супруга в Каталонию, она искушала его верность супружескому ложу.

И вот он не удержался от соблазна. Отступать было уже поздно: впереди показался особняк виконтессы. Не успели они подъехать, как внутри раздался крик:

– Приехал, приехал! Отпирайте ворота, это наш господин! Поручив коня груму, он сказал:

– Прошу тебя, не надо шуметь. Это неофициальный визит, я просто решил заглянуть сюда по пути в Арагон.

Слуги его поняли. Они знали, какие отношения сложились между их госпожой и доном Фердинандом. Во дворе тотчас стало тихо, как до приезда гостей. Если дон Фердинанд хотел, чтобы о его визите не проведали посторонние, то лучше было выполнить его желание.

Он прошел в дом.

– Где госпожа? – спросил он у двух служанок, попавшихся ему навстречу и тотчас сделавших книксен.

– Легла спать, Ваше Высочество. Но ей уже сказали о вашем приезде.

Фердинанд поднял глаза – на верхней ступени лестницы стояла его любовница. Ее длинные черные волосы закрывали плечи, бархатный халат был накинут прямо на тело.

Она была очень хороша собой. И при этом хранила верность ему. Увидев в ее глазах неподдельную радость, он улыбнулся. Затем быстро взбежал по лестнице, и они обнялись.

– Ну, вот и ты… наконец-то!..

– Ты ведь знаешь, я бы приехал раньше, если бы была возможность.

Она засмеялась, обвила руками его шею и сказала:

– Ты изменился. Повзрослел.

– Такая участь суждена каждому из нас, – усмехнулся он.

– Но тебе она пошла на пользу, – сказала она. – В отличие от других.

Тут они заметили, что на них смотрят. Она взяла его за руку и повела в спальню.

У него был вопрос, который он хотел, но не решался задать.

Как ни обожала она их ребенка, ей не следовало знать, что именно из-за него он приехал к ней – не из-за нее самой.

В спальне он снял с нее бархатный халат и поцеловал ее грудь. Она замерла, словно опешив от этой ласки.

Мысленно он не мог не сравнивать ее со своей супругой. Рядом с Изабеллой, сказал он себе, любая женщина покажется куртизанкой – вокруг Изабеллы будто витают эманции добродетельности. Странно, что не видать нимба над головой. Или крылышек за плечами. Ей одной дано к любому делу относиться как к какому-то священнодейству. Даже занятия любовью – а она ведь страстно любит своего супруга, в этом нет никаких сомнений – она умудряется превращать в некий сакральный акт, имеющий целью зачатие наследника для кастильского трона.