Кэти Хикман - Алмаз Страница 20

— Мы знакомы двадцать лет, и ты все время это твердишь, — рассмеялся Пол.

— Сейчас это не просто слова. Слишком много кораблей с пробоинами. Слишком много торговцев… с течью, если можно так выразиться, — грустно заметил коллекционер и положил Пиндару руку на плечо. — Показался бы ему на глаза в таком виде, разбил бы старику сердце. И если интересно мое мнение (хотя я прекрасно знаю, что оно тебя не волнует), именно поэтому ты так зол на своего Керью. Твоя жизнь — не просто игра, по крайней мере, не настолько, как ты пытаешься мне внушить. Он просто твое зеркало, Пиндар, и отражение тебе не очень-то нравится.

— Я знаю, что делаю.

— Правда?

Джонс показал на застекленное окошко рядом с ними. Пол обернулся и посмотрел на свое отражение. На переносице расплывался синяк, глаза налились кровью. Утомленное, несмотря на ночь у Констанцы, лицо светилось мертвенной бледностью, будто он вообще не спал.

— Проницательный человек, почти благородных кровей, всегда готовый дать мудрый совет, — сурово продолжал Амброз, сжав плечо друга с неожиданной силой. — Так раньше о тебе отзывались наши глубокоуважаемые торговцы. Вот кого они избрали посланником в Константинополь. Ты идешь на дно, — мягко добавил он. — Что случилось, Пиндар? Давно смотрел в зеркало? И не говори, что это входит в план.

— Я знаю, что делаю. — Пол попытался сбросить руку носатого со своего плеча, но тот держал крепко. — И Парвиш тоже. Если Ост-Индская кампания окажется успешной, они будут закупать те же специи, что и мы, но практически из первых рук. Если им удастся воспользоваться новым морским путем, Левантийская компания разорится. Мы распродаем остатки товаров… и переводим все, что есть, в эквивалент, который не потеряет ценности, пока мы строим планы на будущее.

— Драгоценные камни — прекрасная идея. Маленькие, легко перевозить, сохраняются в любом климате куда лучше, чем перец и корица. Тебе всегда в голову приходят умные идеи. А как насчет игры в карты?

— О чем ты?

Пиндар взял в руки сияющий круглый предмет, похожий на часы. Провел пальцем по золоченой латунной крышке компендиума, касаясь гравировки: два тесно переплетенных существа, напоминающие миног.

— Парвишу известно о твоей пагубной страсти? — строго спросил Амброз. — Что? Язык проглотил? Нет, думаю, вряд ли. Ты болен, дружище. Стал заядлым игроком.

— Болен? Не понимаю…

Пол с отсутствующим видом щелкал крышкой компендиума.

— А я думаю, понимаешь. Ты не справишься сам. Не сможешь остановиться.

— Неправда.

— А зачем так нервно щелкать крышкой? Ты с детства был пронырой. Парвиш говорил, что ему всегда удавалось разгадать твои уловки. Дай-ка взглянуть. — Коллекционер оценивающе оглядел компендиум. — Чертовски никудышная работа. Удивительно. Хамифри Коул, наверно, в гробу перевернулся. А где старый?

— Другу отдал, — бесстрастно ответил торговец.

— Другу? Если не ошибаюсь, это миноги.

Амброз открыл крышку и разглядел гравировку, потом вернул Полу компендиум и с тяжелым вздохом опустился на стул. Снял тюрбан и со злостью швырнул его в пыльный угол.

— Послушай, — почесал он лысину, — я знаю о твоей потере.

— Надо быть полным дураком, чтобы верить россказням Керью, — раздраженно ответил купец.

Но у него мгновенно вспотели ладони.

— Надо быть полным дураком, чтобы решить, что я поверю слуге, а не фактам, — парировал охотник за диковинками. — Дело всей жизни: коллекционирую рога единорогов, русалок, сведения. Поэтому я и здесь.

— Вынюхиваешь подробности обо мне? — рассмеялся Пол.

Снова заболели ребра:

— Это Парвиш тебя послал? — спросил он, осторожно потирая грудь. — Не мели чепухи.

Пиндар глянул на Джонса, понял, что тот говорит серьезно, и решил блефануть:

— Что ж, желаю удачи в нелегком деле. И кто же твои информаторы?

— Сказал ведь, что не выдаю источники. Завязывай с картами. Если ты не болен, то легко сдержишь обещание. Даешь слово?

Приземистый и тучный Амброз, казалось, заполнил собой всю комнату.

Пол помедлил, а затем коротко кивнул.

— То есть обещаешь?

— Даю слово.

Занавеска отдернулась, и в комнату вошел взволнованный Просперо.

— Простите за вторжение, джентльмены, но к вам посетитель, — начал он. — Крайне назойливый юноша, который не понимает слова «нет»…

Не успел еврей договорить, как в комнату протиснулся Керью.

— Так вот вы где. Констанца оказалась права. Я вас повсюду ищу… — Он заметил Амброза и осекся.

Некоторое время мужчины молча смотрели друг на друга.

— Так-так, — сверкнул глазами повар, — очень мило.

— Все в порядке, Просперо, мы как раз заканчиваем, — успокоил ювелира Пол.

— Иди, Пиндар. Мне надо еще кое-что обсудить с хозяином.

Амброз с надменным лицом отошел в угол комнаты и поднял тюрбан.

— К тебе есть еще пара вопросов, но это может подождать, — задумчиво сказал он торговцу.

Они вышли из комнаты. Просперо отдал Пиндару рубин.

— Ваш камень. Хороший экземпляр, поздравляю, но много я за него предложить не могу. — Он назвал цену в дукатах.

— И это все?

— Прошу прощения, англичанин. Сейчас на рынке много драгоценных камней. За рубин никто не даст больше.

— Почему же?

— Говорят, камни продавала дама, живущая в одном из конвентов.

— Монахиня?

— Возможно, — пожал плечами Мендоза. — Я мало знаю о ваших монастырях. Хотя маловероятно: откуда у религиозного человека драгоценности?

— Вдовье наследство или приданое новенькой послушницы.

Пол задумался над происхождением камня.

— А вдруг именно она продала алмаз, о котором столько разговоров, Голубой Султан. Слышал о нем?

— Голубой Султан? Конечно, слышал! Принесешь его, англичанин, будет совершенно другой разговор. Готов хорошо заплатить просто за возможность подержать его в руках. Около ста каратов. Представь, какого он размера! — Сверкая глазами, Просперо сжал кисть. — Почти с мой кулак. А цвет! Настоящий бело-голубой, то есть идеально белый с легким голубоватым блеском.

— Подумай, англичанин, какая красота: алмаз из лунного света! — шумно вздохнув, воскликнул Мендоза. — Но торговцы интересуются камнем совсем не из-за этого. Уже год по лагуне ходят слухи, что у него почти в два раза больше граней, чем у любого известного бриллианта! Какая игра света! Что за гений создал его?

— Так откуда взялся этот алмаз?

— Сам камень? Наверняка из Индии, из знаменитых копей султаната Голкоида. Говорят, когда-то он был вставлен в глаз идола в древнем храме, но кто его знает, — всплеснул руками Просперо. — Алмазы появляются и исчезают, меняют имена. Никто не может сказать наверняка.