Бертрис Смолл - Чертовка Страница 20

Хлеб, сыр да вино? Ох, Изабелла! Почему ты не отказалась венчаться сейчас, чтобы все устроили честь по чести? Никто бы не стал винить тебя за это!

— Мне безразлично, — ответила Изабелла. — Этот брак совершился по приказу короля. Вы же сами говорили, что у меня нет выбора. Если милорд пожелал скрепить наш союз сегодня утром, то я не вижу причин препятствовать этому.

Алетта была потрясена словами дочери, но потом вспомнила, что Изабелла никогда особо не считалась с правилами приличия. Не следовало даже удивляться такому безобразному поведению.

— Ради кого стоило бы устраивать пышную свадьбу, мадам? — насмешливо спросила Изабелла. — Наши единственные родственники — в Нормандии. С соседями мы незнакомы, все земли в округе принадлежат большому лорду, который бывает здесь очень редко. На мой взгляд, брак был заключен по всем правилам, свидетелями его стали жители Лэнгстона. Мне этого достаточно.

— А свадебный торт? — слабым голосом возразила Алетта. — Должен быть сахарный торт и менестрель. У тебя не останется прекрасных воспоминаний. А каждая женщина должна хранить прекрасные воспоминания о дне свадьбы.

— А ты? — спросила Изабелла.

Алетта побледнела, но сказала:

— Со мной были мои родные. Было много вина и торт.

Потом твой отец посадил меня на коня и через поля отвез в Манвиль. Так прошел день моей свадьбы. А что сможешь вспомнить ты? Торопливый обряд после утренней службы!

И сыр!!! — И Алетта расплакалась.

— Дорогая миледи Алетта, — вмешался Хью, слышавший весь разговор. — Я знаю, что вы разочарованы, но мы возместим сегодняшний недостаток пышности торжеством по поводу рождения нашего первого ребенка. Тогда мы устроим великолепный праздник, и подготовку к нему я полностью доверю вам. — Он взял Алетту за руку и поцеловал ее. — Не плачьте.

Алетта взглянула на Хью из-под мокрых, слипшихся от слез темных ресниц и подумала, что ее дочери все-таки повезло с женихом. Она заставила себя слегка улыбнуться, чтобы не обижать его, отняла руку и сказала:

— Вы очень любезны, монсеньор.

— Эта свадебная трапеза вовсе не плоха, мадам, — произнесла Изабелла, пытаясь подражать в доброте своему мужу, хотя и подумала, что ее мать глупа и слаба. — Хлеб только что из печи и еще не остыл, а сегодня утром начали новый круг сыра.

— Ох, Белли! — воскликнула Алетта таким тоном, которым говорила только со своей дочерью.

Хью встал из-за стола и сказал своей молодой жене:

— Я надеюсь, ты поедешь со мной после завтрака, красавица моя. Надо выяснить, какие поля следует оставить под паром этой весной. Да и великий пост не за горами.

Кто будет поставлять нам рыбу? Ведь наши сельчане не вылавливают столько рыбы, чтобы хватило на всех, верно?

— Сначала отец Бернард должен написать документ, — сказала Изабелла, — а потом ты подпишешь его, господин мой муж.

— Договорились! — ответил Хью и велел принести священнику пергамент, перо и чернила.

Поскольку для того, чтобы разыскать все эти предметы, потребовалось несколько минут, слуги успели убрать со стола остатки завтрака, сложив недоеденный хлеб и сыр в корзину, предназначавшуюся для бедняков, — так было заведено в Лэнгстоне с давних пор. Наконец перед священником положили чистый пергамент, и он обмакнул в чернильницу свежезаточенное перо.

— Скажи ему, что бы ты хотела записать, госпожа жена моя, — предложил Изабелле хозяин Лэнгстона.

Изабелла задумалась на мгновение и начала:

— «Я, Хью Фоконье, лорд Лэнгстонского замка…»

Отец Бернард быстро записывал.

— «…клянусь именем Господа нашего Иисуса и Его Пресвятой Благословенной Матерью Марией в том, что буду обращаться с моей супругой, Изабеллой Лэнгстонской, с уважением и почтением».

Рука священника приостановилась, но, не услышав никаких протестов от Хью, он продолжал писать под диктовку Изабеллы:

— «Я не буду бить мою жену и оскорблять ее грубыми словами».

Алетта де Манвиль задохнулась от ужаса, услышав такие дерзкие слова. Она была уверена, что ее зять тут же прервет девушку, но этого не произошло.

— «В мое отсутствие моя супруга будет полностью распоряжаться Лэнгстоном и его жителями, ибо я считаю ее своей ровней».

Алетта слабо вскрикнула и упала на стул, держась рукой за сердце. «О Господи!»— прошептал? она, и сердце ее бешено забилось от страха: она ожидала, что Хью Фоконье придет в законную ярость, услышав такое требование.

— Это все, господин мой муж, — спокойно сказала Белли.

— Рольф, отец Бернард, вы оба — свидетели составления этого документа, — сказал Хью и наклонился, чтобы поставить свою подпись. Потом свернул пергамент в трубку и вручил его Изабелле. — Твой первый свадебный подарок, — сказал он, слегка улыбнувшись. — Видишь, я держу свое слово, дорогая.

— А когда будут проходить мои уроки? — спросила она.

— По вечерам, — ответил Хью. — С твоего позволения, мы пока что предоставим ведение домашнего хозяйства твоей матери, весьма умелой в этом деле. По утрам будем с тобой объезжать округу, чтобы ты была в курсе дел, происходящих в поместье. Я думаю, что с наступлением лета мы с Рольфом должны будем присоединиться к королевскому войску. В наше отсутствие тебе придется одной справляться с Лэнгстоном.

Белли кивнула.

— Я пойду за плащом, — сказала она и торопливо удалилась.

— Пока мы будем в отъезде, — сказал Хью своей теще, — проследите, чтобы вещи моей жены перенесли в господские покои, миледи. Мне хотелось бы знать, насколько она осведомлена об интимных отношениях между супругами. Что вы ей рассказывали?

— Я ничего ей не рассказывала, милорд, — ответила Алетта. — До сих пор в этом не было нужды, но сегодня, до наступления ночи, я посоветую ей выполнять все ваши желания, милорд.

Хью прочел в ее глазах отвращение. Ему стало очевидно, что Алетта не была счастлива в постели со своим покойным мужем. Очень хорошо, что она не стала ничего говорить Изабелле и внушать ей собственный страх и отвращение.

— Не говорите Белли ничего, миледи, — мягко попросил он. — Я добрый человек и не обижу ее.

Облегчение, которое испытала Алетта, было почти осязаемым. Она присела в реверансе и заторопилась прочь, взмахнув синими юбками.

— Тебе придется ухаживать за ней очень нежно, Рольф, — сказал Хью своему другу.

Рольф де Брияр уже хотел было протестовать, но передумал и сказал со вздохом:

— Она самая прекрасная из всех женщин, которых мне доводилось встречать. Я хочу жениться на ней, Хью. Это Тебя удивляет? Ты позволишь мне это? Она ведь сейчас под твоим покровительством.

— Ты мог бы найти себе женщину помоложе, — сказал Хью. — Ей уже за тридцать, и не исключено, что она не сможет родить тебе детей.