Барбара Картленд - Тайная любовь Страница 20

— Если не ошибаюсь, моя и ваша прабабки были кузинами. Это делает нас — как я понимаю — троюродными или четвероюродными кузенами, но совершенно точно родственниками.

— Думаю, вы можете ошибаться, милорд.

— Нет, я очень хорошо помню свое семейное древо. И могу вспомнить — хотя был в то время еще ребенком — тот шум, который наделал побег вашей матери накануне свадьбы.

— Мама верила, что… любовь важнее, чем что-либо еще в… жизни, — с дрожью в голосе вымолвила Гретна.

— И вы тоже так думаете?

Она хотела ответить, но подозревала, что он рассмеется, выставив ее глупышкой.

— Думаю, мои чувства не могут интересовать… вас.

— На самом деле они очень меня интересуют, — возразил он. — Но сейчас нам есть что обсудить, и как ваш родственник я имею право потребовать объяснения, почему вы выдали себя за племянницу той толстой жены фермера.

Гретна посмотрела вниз на фонтан, хорошо сознавая, что он разглядывает ее профиль, и не желая показывать, что боится.

— Это было… ошибкой, — ответила она. — Миссис Мерривезер была так добра, что согласилась меня сопровождать в поездке в Лондон, когда оказалось, что я больше не могу жить в коттедже, где жила со своими родителями, пока они были… живы. Когда произошел несчастный случай, она подумала, что для моего честного имени безопаснее будет путешествовать таким образом. Понимаете, миссис Мерривезер очень плохо думала о… мужчинах.

Маркиз откинул голову и рассмеялся.

— И, значит, чтобы уберечь вас от внимания таких волков в овечьей шкуре, она представила вас в таком свете, который не мог вызвать ничего, кроме жалости и сострадания.

— Только для таких людей, как лорд Роксхолл и вы, — горячо заявила Гретна. — Девушка с фермы может путешествовать, не привлекая к себе внимания благородных мужей.

— С обычной девушкой с фермы, несомненно, так бы все и было, — холодно возразил маркиз, — но обычная девушка с фермы не выглядит так, как вы.

— Думаю, вы просто оправдываете себя, милорд.

— Отнюдь не оправдываюсь, — ответил маркиз. — Вы выдали себя за ту, кем не являетесь. Что бы ни случилось тогда, в этом были бы виноваты только вы.

Гретна даже подпрыгнула от возмущения:

— Все это было бы совершенно не обязательно, если бы вы не узнали меня, — почти раздраженно бросила она.

— Вы действительно думали, что я не узнаю вас? — спросил маркиз.

— Если позволите, я бы хотела вернуться в салон, — сказала Гретна.

Она направилась к окну, но маркиз преградил ей путь. Гретна подняла глаза на него и в лунном свете увидела, что у него опять искривился рот, что так пугало ее.

— Одну минуту, — произнес он. — Вы не понимаете, что я искал вас все эти три дня? Было умно с вашей стороны оставить карету на Пиккадилли и взять наемный экипаж. Я подумал, что вы так играете, что мне стоит поддержать игру.

— Я не вижу причин, по которым вы могли бы заинтересоваться мной, — возразила Гретна. — И даже если моя хитрость дала вам такой повод, то сейчас, когда вы знаете, кто я на самом деле, нет необходимости продолжать наше знакомство, которое никогда бы и не состоялось, если бы наши экипажи не столкнулись.

Она испытала удовлетворение, увидев в глазах маркиза вспышку ярости.

— Вы говорите так специально, чтобы спровоцировать меня… Вы очень умно поступили, но я не запасной игрок. Где вы остановились? Я хочу навестить вас.

— В этом нет… необходимости, — ответила Гретна. — Я готова принять извинения от вашей светлости за ошибку относительно меня и допустить, что из-за нее вы действительно приняли меня за девушку с фермы, возможно… за молочницу.

— Проклятие, я ничего подобного не думал, — зло возразил маркиз. — Вы думаете, я так слеп и глух, что не заметил вашего положения? Я очень хорошо все понимаю. Я думал, вы дочь какого-нибудь благородного джентльмена, у которого нет времени или возможности жениться на вашей матери. Вот что я подумал, а также уже тогда подозревал, что сопровождавшая вас женщина — не ваша родственница.

— Благодарю вас за объяснения, милорд, — ответила Гретна. Их глаза встретились, и между ними словно пробежала искра. — Я могу только допустить, что миссис Мерривезер была абсолютно права, что не хотела отпускать меня на ужин с вами и не доверяла вам.

— Это несправедливо, — быстро сказал маркиз. — Я бы не причинил вам вреда, и вы это знаете.

На минуту он замолчал, потом добавил:

— Даже когда я поцеловал вас в моем доме на Беркли-сквер. Из-за недопустимого поведения лорда Роксхолла я решил, что должен присмотреть за вами.

Он говорил тихо, но его слова заставили Гретну покраснеть. Смутившись, она отвернулась, встала к нему спиной, глядя в сад, пытаясь сдержаться, взять себя в руки, не дать себе заплакать.

Наступило долгое молчание, потом неожиданно совершенно другим тоном маркиз произнес:

— Зачем мы спорим? Вы не понимаете, моя дорогая, что я очарован вами с первой минуты, как увидел вас?

В его тоне послышались такие перемены, неожиданная нежность, которая вызвала у Гретны слезы. Они покатились по щеке. Девушка собралась бежать, хотя не знала куда, а маркиз подошел ближе и положил ей руки на плечи.

— Что такого я сказал, что заставило вас заплакать? — спросил он. — О, моя прелесть, все это так не важно.

— Я… не… не… плачу, — судорожно произнесла Гретна, пытаясь отвернуться, чтобы он не видел ее лица.

— Нет? — удивился маркиз. — Значит, это звезды упали на ваши щеки. Подойдите, позвольте мне смахнуть их.

Она хотела оттолкнуть его, но не смогла. Вместо этого девушка закрыла глаза — крупные слезинки задрожали на кончиках ресниц — и почувствовала мягкий платок на своей коже.

— Я… я… должна идти, — испуганно дернулась она.

Маркиз не пошевелился, и Гретна не смогла пройти.

— Вы убегаете от меня? — спросил он. — Или от своего сердца? Я сказал вам, что мог бы сделать так, чтобы вы полюбили меня, Гретна. Это было обещание, не угроза.

— Я никогда не полюблю вас! Никогда! — крикнула девушка.

— Почему вы так решительны? — удивился маркиз. — И почему так настроены против меня?

— Это невозможно! Вы не… понимаете, — ответила Гретна.

— Расскажите мне, и я попытаюсь, — попросил он.

— Я… я не могу, — ответила она. — Позвольте мне уйти, прошу вас.

— Вы вынуждаете меня пугать вас, — не отступал маркиз. — Я только хочу защитить вас и уберечь от мира, который вы совершенно не знаете. Но вы всегда убегаете от меня. Сначала из Стейд-Холла, потом с Беркли-сквер и теперь сейчас. Если я позволю вам уйти, то как узнаю, что снова увижу вас?