Маргарет Макфи - Западня для лорда Страница 20

Венеция подумала, что брат умеет притворяться гораздо лучше ее. Она присела перед ним в реверансе.

— Мои соболезнования, мистер Клэндон.

— Благодарю вас.

Роберт посмотрел на Линвуда, будто ожидая, что тот также скажет несколько соответствующих случаю слов, но Линвуд упрямо хранил молчание. Так они взирали друг на друга, ни один не желал уступать.

— Клэндон, позвольте представить вас нашей хозяйке, мисс Суитли, — произнес Фоллингхем, кладя руку Роберту на плечо и уводя его прочь.

Прежде чем обратиться к Линвуду, Венеция дождалась, когда брат отойдет подальше.

— Вы не принесли ему свои соболезнования.

— Я не сожалею о смерти Ротерхема.

Линвуд пристально всматривался ей в лицо, ожидая ответа.

— Опасно так говорить, ведь убийца еще не найден.

— Возможно, мне нравится жить в опасности. — Он на шаг сократил расстояние между ними и, омывая дыханием ее щеку, прошептал на ухо: — Так же как и вам, Венеция.

Кто-то исполнял на фортепьяно мелодичный напев «Зеленых рукавов»[7]. Комната была ярко освещена свечами, отражающимися в зеркалах и тысячах трепещущих хрустальных подвесок канделябров, свисающих с потолка и стен. Низкий мужской смех и женские кокетливые слова, позвякивание бокалов и звук открываемой где-то в отдалении бутылки сливались в единый гул, но Линвуд с Венецией не замечали ничего и никого вокруг, будто пребывали в собственном мире. Позабыв о своем игривом настрое, Венеция слушала громкое быстрое биение собственного сердца. Из бокала, который она держала в руке, поднимались пузырьки. Некоторое время она наблюдала за ними, пытаясь сосредоточиться, затем посмотрела в черные пронзительные глаза Линвуда. Они разожгли в ней огонь, о существовании которого она не подозревала.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, милорд, — чуть слышно, но не наигранно произнесла она.

Откуда ему знать правду о ней, не так ли? Возможно, осознание собственной вины сыграло с ней злую шутку, и она наделила его слова иным смыслом. Невзирая на опасность, она необычайно отчетливо ощущала его мужское начало и невероятно сильное желание, охватившее ее.

— Один вопрос между нами не прояснен, Венеция.

Таких вопросов было очень много, но она поняла, о чем речь. «Если ты принадлежишь мне, то мне одному. Как и я тебе. Если же нет, нам больше нечего друг другу сказать», — прошелестело между ними эхо сказанных тогда слов.

— Мы не можем позволить вам безраздельно завладеть вниманием мисс Фокс, — объявил Девлин, подошедший под руку с миссис Сильвер. Чары были разрушены.

— Вот как? — Линвуд не сводил глаз с Венеции.

Вопросы — высказанные и невысказанные — повисли в воздухе. Линвуд счел недобрым знаком, что Венеция с Клэндоном притворились, будто незнакомы. Шпионит ли она для своего любовника? Или незаконнорожденный сынок Ротерхема платит ей? Линвуд вспомнил странный ответ Венеции, когда похвалил ее игру, а также повышенный интерес к убийству Ротерхема. Осознание этого принесло и радость, и горечь.

Миссис Сильвер, хозяйка первоклассного борделя в Сент-Джеймсе, была одета в сдержанное серое платье, разительно контрастирующее с откровенно провокационными нарядами ее девушек. Хотя она и являлась спутницей Девлина, тот смотрел только на Венецию, лаская взглядом изгибы ее тела, выгодно подчеркнутые смелым платьем пурпурного цвета. Венеция встала ближе к Линвуду.

— Мисс Фокс.

Девлин поцеловал ей руку. Благосклонно приняв его приветствие, она не позволила ему задержать ее ладонь в своей ни секундой дольше положенного. Вместо этого взяла Линвуда под локоть, подавая Девлину, да и Линвуду, молчаливый знак.

— Линвуд. — Девлин смерил его холодным оценивающим взглядом и снова обратился к Венеции: — Я видел вашу игру прошлой ночью. Блестящее представление, как обычно.

— Благодарю. Вы очень добры, сэр. — Венеция призывно улыбнулась одними глазами.

— А вы были вчера в театре, миссис Сильвер? — спросил Девлин у своей спутницы.

— Нет, сэр.

Улыбка миссис Сильвер погасла, стоило ей взглянуть на Венецию. Линвуд отметил, что женщины не сказали друг другу ни слова.

— Возможно, в следующий раз мне стоит вас пригласить, — произнес Девлин, не сводя глаз с выреза платья Венеции.

— Благодарю за предложение, но у меня, к сожалению, на этой неделе все вечера заняты. И на следующей тоже, — отозвалась миссис Сильвер.

Губы Венеции слегка изогнулись. Линвуд гадал, как это Девлин не замечает царящего между женщинами ледяного отчуждения.

— Прошу нас извинить, — сказал он, уводя Венецию в другую часть зала.

— Вы получили ответ, лорд Линвуд?

Он посмотрел в ее прекрасные глаза, таящие множество секретов:

— Не уверен, мисс Фокс.

— Хотите, чтобы я озвучила его, милорд?

— Я хочу быть точно уверен в происходящем.

Еще мгновение она удерживала его взгляд.

— Что ж, хорошо. — Отпустив его руку, она шагнула к нему и прошептала: — Я твоя, и только твоя.

Эти слова произвели на него такое же оглушительное действие, как если бы она провела пальцами по его мужскому достоинству. И это невзирая на то, что ему уже о ней известно! Она снова воззрилась ему в глаза.

— Рад слышать.

Он мимолетно пожал ей руку, забыв, что они стоят у всех на виду. Он возьмет то, что она предлагает, по опыту зная, что врагов нужно держать как можно ближе к себе, чтобы переиграть их. Пусть Клэндон и дальше считает себя вне подозрений. Кроме того, Линвуд все еще хотел овладеть Венецией.

Девлин и миссис Сильвер снова прошли мимо них. При виде этой женщины в глазах Венеции промелькнула плохо скрываемая враждебность. Посмотрев на Линвуда, она поняла, что он это тоже заметил.

— Похоже, когда дело касается миссис Сильвер, мне нужно активнее использовать актерское мастерство.

— Оно и так безукоризненно.

Он почувствовал, как она напряглась, заслышав такое замечание.

— Какой же вы льстец.

— Вам следовало бы уже понять, что льстить не в моих правилах.

— Полагаю, да, хотя я так мало о вас знаю.

Линвуд задумался, понимает ли она, насколько близко подобралась к правде.

— Что именно вы хотите обо мне узнать, Венеция?

— Я хочу узнать о вас все, милорд.

Глядя ему в глаза, она легонько погладила его ладонь и поспешно убрала пальцы, не позволив поймать их. Линвуду едва удавалось сдерживать возбуждение.

— Немногого же вы хотите.

— Всего лишь вас. — Она одарила его опасной соблазнительной улыбкой.

Он не улыбнулся в ответ, взглядом пригвоздив ее к месту.