Кортни Милан - Разоблачение Страница 20

Впервые за много месяцев тугой узел внутри немного ослаб, и волна эмоций пробила брешь в воздвигнутой ею плотине. Она подействовала на Маргарет всей мощью наводнения, и только твердость характера не позволила ей расплакаться прямо перед этим мужчиной, спасшим ее от потоков быстрины. Борясь с охватившей удушающей яростью, Маргарет не смогла отчетливо понять того чувства, что сдавило ей грудь.

Теперь ей стало ясно, что это было горе, всеразрушающее горе. Она мечтала вернуть мать, а вместо этого получила… его.

Мистер Тернер до сих пор не произнес ни слова. Он не порицал, не пытался осуждать.

Она не видела его глаз, но могла представить их выражение — холодное и оценивающее.

Возможно, он раздумывал, как наилучшим образом обратить ситуацию себе на пользу. Прежде он выказывал ей уважение. Маргарет была уверена, следующим утром от него не останется и следа, но не представляла, какое же чувство займет его место.

Наконец мистер Тернер поднял палец и поднес ко лбу, словно прикасаясь к невидимой шляпе, затем развернулся и вышел из оранжереи с тем же видом, с каким расстался с ней на дороге больше недели назад.

Этот джентльменский жест показался ей полным сарказма.

Если Маргарет верно понимала природу мужчин, она неминуемо поплатится за собственный необдуманный поступок. Столь безжалостный человек непременно найдет способ использовать ее ошибку в своих интересах, и ожидание платы за нее карающим мечом нависнет над головой Маргарет. Перепачканные землей руки задрожали, ей показалось, что у нее начинается лихорадка. И все же девушка гордо вскинула подбородок и вернулась к работе.

Сегодня она все же посадит новую розу, а расплата может и подождать.

Расплата задержалась всего на каких-то пятнадцать минут.

Маргарет закончила с землей и потянулась за черенками. Когда она вынимала их из воды, один шип впился ей в палец, но Маргарет уже не замечала боли. Она бережно положила росток в ямку и присыпала землей корни.

В этот момент дверь вновь отворилась. Опять послышались приглушенные шаги — несомненно, его. По спине пробежала дрожь, но Маргарет расправила плечи. Итак, он решил не ждать утра, чтобы продемонстрировать ей всю свою жестокость. Благосклонный терпеливый хозяин исчезнет без следа; больше никаких теплых слов о том, какая она особенная и мужественная.

Маргарет видела несколько вариантов последующего развития событий. Он может пожелать, чтобы она исполнила некоторые его желания, сделала нечто, доставляющее ему удовольствие. Стоит только швырнуть мужчине комком земли в грудь, и вся тщательно скрываемая жестокость его натуры выплеснется наружу. Единственное, что Маргарет знала точно, — что ни за что не позволит ему насладиться ее слезами.

Пришло время узнать, что за человек мистер Эш Тернер. Она не могла заставить себя повернуться к нему. Он прошел через всю оранжерею и вскоре уже стоял рядом с Маргарет. Она чувствовала его присутствие, словно рядом положили раскаленный кусок железа, расплавленный в кузнечной печи. Маргарет постаралась сконцентрировать все свое внимание на горшке с цветком. Под его взглядом кожа покрылась мурашками; до нее долетел легкий сладкий аромат.

Раздался приглушенный стук от соприкосновения посуды с деревом. Маргарет вздрогнула и подняла голову — не на него, а на стол. Тернер ставил на столешницу большую чашку. Взгляд остановился на его пальцах, сжимавших ручку. Они показались ей сильными и ловкими.

Этот способ из всех, представлявшихся ей возможными для взятия реванша, даже не вкосился в список.

Взгляд Маргарет скользнул по его талии, поднялся к торсу. Слава богу, он сменил рубашку; она не смогла бы вынести вид грязных разводов на белоснежной ткани. Наконец она осмелилась посмотреть ему в глаза.

— Что это?

Тернер подвинул к ней чашку.

— Горячее молоко с медом и мускатным орехом. И несколько капель рома.

— И вы для этого разбудили кухарку?

— Миссис Лоренс? Господи, нет же. Я сам в состоянии подогреть немного молока.

Он убрал руку от чашки. Сильную руку пугающе жестокого человека. Она и представить не могла, что она может творить добро.

Маргарет нервно сглотнула.

— Прекрасное снотворное, — продолжал мистер Тернер. — Я всегда готовил его братьям, если заставал слоняющимися среди ночи.

Слова звучали так обыденно, словно копание в земле в такое время привычное дело в доме Тернеров и всегда сопровождается горячим молоком и неспешной беседой. Маргарет явственно представила, как он возится у раскаленной плиты.

— А ваши братья часто не спали по ночам?

Его глаза сверкнули.

— Когда я вернулся из Индии, они жили на улице. Там я их и нашел. Они почти забыли, что такое нормальный сон.

— На улице? Кузены герцога? Этого не может быть.

— Не просто кузены, а двоюродные кузены. Вот теперь все верно. Парфорда это не беспокоило. — Он произнес последнюю фразу взволнованно и зло.

Маргарет не сразу поняла, что Тернер не сердит на нее и не задумывал реванш.

Она не нашлась что ответить и покачала головой.

— К которому, кстати, мне надо заглянуть утром. Можете встать позже. Вам надо выспаться.

Маргарет подняла на него глаза, но он уже направлялся к выходу. Все казалось таким естественным, словно наследники герцога всегда по ночам приносят молоко своей прислуге и настоятельно рекомендуют хорошо выспаться, не обращая внимания на звуки утреннего колокола.

— Мистер Тернер. Вы же понимаете, что я служанка, правда?

Он бросил взгляд через плечо.

— Я сам когда-то был таким. Прежде чем заработал состояние. И стану вновь, если все потеряю. То разделение на классы, которому мы, англичане, придаем значение, — иллюзия. Не стоит считать себя прислугой лишь по факту рождения, мисс Лоуэлл.

Маргарет заморгала.

— Я пересек три океана, подвешенный в гамаке в трюме, кишащем крысами. И где я сейчас. Это вам ни о чем не говорит?

— О том, что вам очень и очень повезло?

На этот раз мистер Тернер улыбнулся и едва заметно кивнул, будто догадываясь, что она имела в виду. Маргарет не могла не заметить ту ауру доверительности, что окружала его, воздух был заряжен его бурной энергией. Мистер Тернер действительно был удачлив. Он был сильным человеком — настолько сильным, что не испытывал зависти к могуществу других людей.

— Я никогда не видел в себе слугу. Как полагаете, что я вижу, смотря на вас?

Уже много месяцев все видели в ней незаконнорожденную.

А он? Маргарет не знала ответа. Не знала. Она даже не была уверена, что верила своим глазам, когда мельком смотрела в зеркало. Правда, последнее время она старалась туда не заглядывать. В этом смысле ей нечего было ответить.