Анастасия Дробина - Путеводная звезда Страница 20

– Прости, что разбудила. – Варька смущенно улыбнулась. – Ты ведь из ресторана? Ложись обратно, спи, а я в кухню на сундук пойду…

– Брось. Куда я лягу? И не из ресторана вовсе, мы вчера целый день к свадьбе готовились, не до пения было… Есть хочешь? Сейчас спущусь, принесу что-нибудь. Бог мой, я тебя два года не видела!

– Не ходи никуда! Сядь со мной. – Варька положила сухую, обветренную руку на рукав Настиной рубашки, улыбнулась. – Я не голодная, устала только. Как вы тут? Как дети? Что это Илюшка жениться собрался?

– Да так вот… – вздохнула Настя, присаживаясь рядом за стол. – Что мне его – держать? Парню восемнадцать, пусть женится. Девочка славная, плясунья, поет хорошо… Да бог с ними! – оборвала вдруг Настя саму себя. – Про себя расскажи! Почему не ехала столько времени, где тебя носило? Наверное, до самой Африки со своим табором добралась? Вот ведь душа твоя неугомонная! Как я тебя просила, как Митро уговаривал – оставайся, пой в хоре, живи, тебе тут все рады… Нет, потащилась все-таки в кибитке по ухабам невесть зачем!

– Отчего не потащиться? – улыбнулась Варька. – Я же таборная. В Африке, врать не буду, не была, а по Сибири помотались дай боже. И по Уралу, и по Волге… Дела. Кочевье. Сама помнишь небось.

– Одна кочуешь?

Варька, перестав завязывать платок, опустила руки, пристально взглянула на Настю. Та не отвела глаз, и Варька, вздохнув, вполголоса сказала:

– Нет, я его не нашла.

Наступила тишина, в которой отчетливо слышалось тиканье хрипатых ходиков. Настя сидела, опустив голову на пальцы, с закрытыми глазами. Варька смотрела через ее плечо в открытое окно.

– Почему ты мне не веришь? Когда я тебе врала? Илья же брат мне, у меня, кроме него, никакой другой родни нет… Шестой год ищу – и все ничего! Цыгане, кто его встречал, все разные места называли, я только туда приеду – а их уже и след простыл! По всей Бессарабии за ним гонялась, а толку никакого. И хоть бы знать о себе дал, бессовестный…

– Да ведь тебя тоже не сыщешь. – Настя не поднимала головы, и голос ее звучал глухо. – Что за нелегкая вас обоих по свету носит? Давно уж угомониться пора.

– Вот найду Илью и сразу из табора съеду, – твердо сказала Варька. – Вернусь к вам в Москву, буду в хоре петь… – Минутная пауза. – Это правда, что мне тут цыгане рассказали?

– Про что?

– Про князя Сбежнева. Что ты согласилась.

– Врут твои цыгане, – помолчав, сердито сказала Настя. – Не согласилась еще. Думаю.

– Так это и значит, что согласилась, – без улыбки отозвалась Варька. – Он хороший человек. Выходи, сестрица, не прогадаешь.

Настя встала, прошлась по комнате. Задержавшись у зеркала, вынула из растрепанной прически несколько шпилек. Держа их во рту и укладывая заново волосы, невнятно спросила:

– Ты правда радуешься? Не обидно, что я твоего брата на князя меняю?

– Илья ведь тебе давно не муж. – Варька отвернулась к окну. – Знаю, я его сестра, я его всегда защищала, чего бы ни натворил, но… Но не ждала я от него такого. Все думала поначалу: опомнится, вернется к тебе, а он… Слушай, за что ты его любила, а? Ну за что?! Что ты от него хорошего видела-то?

– Пел лучше всех. – Настя невесело улыбнулась в зеркало. – У-у, Варька… Да если бы бабы за одно хорошее любили… да разве бы у него их столько было? Дуры мы, вот и все.

Она вернулась к столу. Варька молча взяла ее за руку. Настя ответила слабым пожатием, улыбнулась. Варька заметила эту улыбку.

– О чем ты?

– Так… Вспомнила вдруг. Ведь Илья меня тоже как-то про это спрашивал. В то лето, когда мы с ним в Москву вернулись и здесь, в этой самой комнате жили. Помню, ночью из ресторана приехали, сидим вот так же, говорим, сейчас уж не помню о чем… Я – на кровати, Илья – на полу… И вдруг он спрашивает: Настька, а если б я петь совсем не умел, ты бы за меня пошла? Мне смешно стало, подумала – шутит он, а потом смотрю – всерьез… Мне, правда, и в голову не пришло ничего, удивилась только. А он тогда уже два месяца с Маргиткой… – Голос Насти вдруг дрогнул. Варька тронула ее за плечо, но она не глядя отмахнулась.

– Кобель, и ничего больше, – зло сказала Варька. – Ты не плачь, пхэнори, много чести – плакать из-за него. Кнута бы ему хорошего за все это, вот что!

– За что же пороть хочешь? – через силу улыбнулась Настя. – За то, что он другую полюбил? Люди в таких делах-то над собой не вольны…

– Не любовь это, а бес в ребро! – отрезала Варька. – Мог бы подумать башкой своей пустой, что от шестерых детей за любовью не бегают!

– Бес в ребре по пять лет не сидит. – Настя вытерла глаза, вздохнула. – Оставь, Варька. Пусть живет как хочет. Лишь бы доволен был. И не смотри, что я реву, это так… Накатило что-то. И сердца у меня на него нет, не бойся, все-таки семнадцать лет хорошо прожили.

– Как же, хорошо… – упрямо сказала Варька. – Шлялся, как сволочь последняя, всю жизнь.

– Все цыгане такие – забыла?

– Может, и все. Только не все же на тебе женаты! Другой бы каждый день в церкви свечу ставил за такую жену, а этот… Тьфу, даже говорить про него не хочу! Права ты, пусть живет как знает. А ты хоть в княгинях походишь. И поживешь по-людски. Сбежнев для тебя все сделает, луну с неба попроси – достанет.

– И что я с ней делать буду? – Настя снова улыбнулась. Помолчав, сказала: – Я еще ничего не решила. И ответа ему пока не давала. Вот кончится это все, свадьба, лето… тогда и решим.

– Не тяни, сестрица, – серьезно посоветовала Варька. – Годы наши уже не те, чтобы женихами разбрасываться. Дети вырастут, ты вон уже третьего сына женишь. Разбегутся, и что потом? Не годится одной вековать.

Настя повернулась к ней, внимательно вгляделась в большеглазое, темное от загара, словно опаленное степным солнцем лицо Варьки. Та ответила слегка удивленным взглядом, и Настя спросила:

– Ты сама отчего замуж не выходишь? Уж сколько лет вдова, а не торопишься.

– Никто не берет, – в тон ей ответила Варька. – Ты что, милая? На себя посмотри и на меня! К тебе и через десять лет женихи строем будут приходить, а мне чего ловить?

– Ладно тебе… Сватались же, я знаю. Отчего не шла?

– Не хотела. Не знаю почему. Наверное, однолюбка.

– Да? А мне всегда казалось… Ты извини меня, конечно, но… Я думала, что ты Мотьку не любила.

– Правильно думала. – Варька не мигая смотрела на пламя свечи.

– А как же?..

Варька молчала. Молчала так долго, что Настя наконец со вздохом сказала:

– Ладно. Не отвечай. Твоя жизнь.

– Ты не обижайся. – Варька накрыла ее ладонь своей. – Я тебе верю, ты мне как сестра, но… Я уж привыкла, что это во мне живет. Пусть уж так и остается. Чего теперь на старости лет языком молоть?

– Ты еще не старая вовсе.

– Ай…