Роберта Джеллис - Сладкая месть Страница 20

Одной из главных целей воспитания в чужой семье являлось стремление найти золотую середину между чрезмерной любовью, а следовательно, и чрезмерной боязливостью настоящего родителя и безразличием человека со стороны. Мальчик, отданный на воспитание в возрасте восьми-десяти лет, завладевает любовью своего господина, который не подвергнет легкомысленно своего подопечного излишней опасности; однако приемный отец мальчика ни в коем случае не должен оставаться слеп к возрастающей доблести и способностям юноши, отдаваясь воспоминаниям о младенческом смехе и поцелуях, о первых неуверенных шагах ребенка, хватающего круглой ручонкой пальцы отца, чтобы удержаться на ногах.

В сущности, Джеффри понимал, что Генриху следовало взять Вильяма с собой и обременить его такими обязанностями по лагерю и в замке, какие бы соответствовали оценке способностей юноши, данной его наставником. Даже если бы Вильяма не допустили на поле брани, он мог, по крайней мере, выполнять обязанности гонца и другие поручения подобного рода. Так бы он поднабрался опыта лагерной жизни, увидел бы разных командиров – и тех, которые заботятся о своих воинах, и тех, которые пренебрегают своими обязанностями, да и просто бы возмужал. Более того, Джеффри понимал, что его сыну уже пора испытать кровопролитие на себе, взглянуть в глаза смерти, увидеть необратимые последствия войны. Одиннадцатилетний Иэн был еще слишком юн, но Вильям наверняка созрел для этого.

Джеффри посоветовал Вильяму набраться терпения, но вопрос был слишком серьезен, и ему хотелось обсудить его с Иэном. Поскольку женщин разместили в домике для гостей в отдельных покоях, они не могли помешать. Но даже при таких обстоятельствах улучить удобную минуту было нелегко. Во-первых, в силу того, что разговор во время еды невозможен, Джеффри пришлось ждать, пока пройдет скромная вечерняя трапеза, состоящая из хлеба и молока, и отойдут ко сну послушные братья. Учтивость требовала, чтобы гости, как и их хозяева, сохраняли молчание и создавали, по крайней мере, видимость внимательности по отношению к зачитываемым вслух молитвам.

Затем внимания своего любящего деда потребовали Вильям и Иэн, желая похвастать приобретенными с момента их последней встречи с прародителем доблестью и навыками. Наконец Джеффри прогнал их спать, отослав и Вильяма, якобы в качестве гаранта того, что маленький Иэн не станет озорничать. Избавившись, в конце концов, от мальчиков, Джеффри поднял вопрос о дальнейшем обучении Вильяма, не обойдя стороной и проблему чрезмерного беспокойства короля Генриха за мальчика.

– Я только что подумал об отличном мужчине, который может служить примером для Вильяма, – сказал вскоре Джеффри. – Не рассказывал ли вам Уолтер де Клер о своих проблемах в отношении его собственности, унаследованной от брата?

– От Уолтера я не слышал ничего, кроме рассеянных вопросов типа «Да?», «Что вы сказали?» – рассмеялся Иэн. – Он вовсе не слушал меня, ибо был очень занят, любуясь Сибель. Я было решил, что он оглох, да вот только каждое слово Сибель он слышал совершенно отчетливо, а она говорит гораздо тише меня, в этом я ручаюсь.

– Она ранила его в самое сердце, – рассмеялся в свою очередь Джеффри. – Полагаю, вам известно, что он помчался за мной в Оксфорд, когда покинул Роузлинд.

– Да, Джоанна писала, но мы бы узнали об этом в любом случае. Видел бы ты его лицо, когда Элинор как бы невзначай обронила в шутку, что Сибель несколько перезрела для брака. Я чуть было не задохнулся, удерживаясь от смеха. Он и перепугался, и обезумел от ярости, решив, что в эту самую минуту ты, возможно, как раз продаешь в рабство его жемчужину.

– Он серьезно подумывал о браке с Сибель, – согласился Джеффри. – Мне ничего не оставалось, как удержать его от предложения своей руки и сердца... Вам известно, что сейчас не время для этого, Иэн. Уолтер даже ради жены не стал бы компрометировать себя в лице Пемброка, а у нас хватает недоразумений с Генрихом и без зятя, который открыто выступает на стороне бунтовщиков.

– Однако его пока не объявили вне закона, – сказал Иэн, – и я не думаю, что это может произойти теперь, пока он сам не заявит о своем открытом неповиновении. Я не сомневаюсь, что Пемброк всячески пытается избежать этого. Судя по письмам Саймона, Уолтера не впутали ни в одно нападение на людей и собственность короля. Держу пари, что Ричард принимает меры, чтобы оградить Уолтера от опасности. Ричард во многом похож на отца – он так же мил, добр и благороден.

– Не спорю, но мы уклоняемся от темы, – заметил Джеффри. – Единственная причина, по которой я заговорил об Уолтере, заключается в том, что, готовясь просить руки Сибель, он подробно описал мне свое состояние, четко подчеркнув все его недостатки и погрешности.

– Весьма честно с его стороны, – сказал Иэн, не скрывая ухмылки.

– Да, – ехидно парировал Джеффри, – только там действительно много неувязок. По закону собственность принадлежит Уолтеру; король сам облек его правом на нее. Но у него не хватает сил подчинить кастелянов, к тому же он не доверяет им. – Джеффри подробно изложил ситуацию, как он слышал об этом от Уолтера.

Иэн слушал его, кивая время от времени.

– Ясно. Ты думаешь, он ухаживал за Сибель только для того, чтобы добиться нашей поддержки? – спросил Иэн, но, вспомнив одурманенное состояние Уолтера, рассмеялся прежде, чем Джеффри успел ответить. – Нет, пожалуй, я беру свои слова назад.

– И все же для подобного вопроса есть все основания, – заметил Джеффри. – Вот что я думаю: он привязан к Саймону и прознал о нашей силе; в связи с этим он приехал в Роузлинд, чтобы убедиться в правдивости Саймона и поинтересоваться, нет ли у нас девушки на выданье. Затем он увидел Сибель.

– Скорее всего ты прав, – согласился Иэн. – Но Уолтер не стал выглядеть от этого хуже в моих глазах. Это вполне приемлемый способ подыскивать себе супругу.

– Да, к тому же это говорит о здравом рассудке Уолтера, но мы снова ушли от сути. Естественно, если Уолтер сделает Сибель предложение, а она согласится, я поддержу Уолтера в попытках подчинить кастелянов его брата...

– Я тоже, – энергично перебил Иэн, глаза его загорелись от удовольствия при мысли о небольшой междуусобной войне, которая не повлечет за собой крупных последствий. – И Адам окажет поддержку. Бедный Адам, он просто вне себя от гнева, что все боевые действия проходят в стороне от его владений, что никто не наносит ему оскорблений и даже не совершает набеги на его земли. К тому же, чем он больше гневается, тем покорнее становятся его соседи.

Джеффри снова рассмеялся.

– Я бы тоже предпочитал сохранять покорность, живи и близ Адама, который носится целыми днями по окрестностям в поисках неприятностей. Но, Иэн, смысл всей этой беседы заключается в том, что я мог бы послать Вильяма с Уолтером, когда тот выступит против кастелянов.